Что на суде рассказали про последние дни жизни Коржича

На суде свои показали дали уже более 20 человек.

Согласно показаниям солдат, озвученных в Минском областном суде на процессе по факту гибели солдата Александра Коржича, погибший солдат всего за неделю из жизнерадостного и общительного превратился в замкнутого и депрессивного, передает «Радыё Свабода»,

На процессе по делу о гибели Александра Коржича 17 августа завершился опрос его сослуживцев, признанных пострадавшими от действий подсудимых сержантов.

Всего свои показания суду дали более 20 человек, в том числе друг Коржича рядовой Роман Аскерко. Некоторые из пострадавших подробно описали, что происходило с Александром Коржичем как во время службы, так и в последние дни и часы жизни.

«С меня пять чебуреков - и я не работаю»

По словам сослуживцев Александра Коржича, у того сложились своеобразные отношения с сержантами роты, где он служил.

«Сержант Барановский (один из обвиняемых. - Прим.) через день отправлял Коржича в магазин, - сказал на процессе пострадавший Кирилл Штык. - Коржич никогда не занимался хозяйственными работами. Он или находился в части, или ходил в магазин, или в кафе».

По словам пострадавших, за неучастие в хозяйственных работах на территории части Коржич должен был откупиться. За каждый поход в магазин сержантам нужно было что-то приобрести - пачку сигарет, несколько пакетиков кофе, вафли или другие продукты. При этом некоторые из сослуживцев утверждали, что Коржич мог сам предложить сержантам взятку.

«Коржич мог сам подойти к сержанту Барановского и предложить: «С меня пять чебуреков - и я не работаю», - сказал пострадавший Сергей Шилко. - Ему так было проще. Коржич был не очень готов к службе физически и таким образом приспосабливался к прохождению службы. Ему проще было заплатить сержанту».

По словам сослуживцев, отношения между Коржичем и сержантом Барановским были почти деловые. За свою охрану он заплатил сержанту 30 рублей. Об этом на суде сказал Сергей Шилко.

«Он мне сам об этом рассказал и просил никому не говорить, - сказал Шилко. - Таким образом Коржич пытался защититься от сержанта Вежевича».

«Сержант «доил» Коржича»

Пострадавший Евгений Красковский рассказал, что Коржич практически каждый день приобретал что-то Барановскому, чтобы спокойнее служить.

«Коржич с Барановским имел тесные отношения, потому что сержант его «доил», - сказал Красковский.

Совсем другие отношения у Александра Коржича сложились с другим сержантом Вежевичем, который проходит по делу в качестве обвиняемого. По словам сослуживцев, Вежевич был одним из самых жестких в части. Он периодически избивал солдат, заставлял их отжиматься, требовал покупать себе продукты. Сразу несколько пострадавших рассказали, что были свидетелями издевательств Вежевича над Коржичем.

Пострадавший Роман Аскерко время службы поддерживал тесные отношения с Коржичем. Он рассказал на суде, что сержант Вежевич был основным носителем неуставных отношений в части.

«Александр боялся Вежевича, старался не попадаться ему на глаза, - сказал Аскерко. - Знаю, что он даже разговаривал с сержантом Барановским по поводу этого, просил договориться, чтобы Вежевич его не трогал. Но после инцидента с лопатами Вежевич сказал Коржич, что Барановский его не спасет».

Об истории с лопатами рассказывают на процессе почти все пострадавшие. Она случилась в июле 2017 года. В один из вечеров Вежевич в присутствии группы других солдат загнал Александра Коржича в яму глубиной более метра, после чего стал бросать в сторону Коржича лопаты. Причиной такого поведения, по словам сослуживцев, стал отказ Коржича купить Вежевичу вафли.

Кроме этого, большинство опрошенных солдат подтвердили, что Коржича, как и всех других, сержанты неоднократно били, заставляли отжиматься, вымогали у него продукты и сигареты.

«После мeдпунктa Коржич поник»

Почти все бывшие сослуживцы Александра Коржича говорят о нем как о веселом и общительном. Солдаты рассказали, что Коржич поддерживал хорошие отношения со всеми сослуживцами, не имел ни с кем из них конфликтов. У Коржича всегда можно было одолжить сигареты или деньги. Он никогда никому не отказывал. Рассказывал сослуживцам о своей жизни до армии - как работал в автосервисе, хорошо зарабатывал, имел автомобиль. Рассказывал, что сам оплатил ремонт в квартире матери. Наиболее тесные отношения во время службы у Коржича сложились с сослуживцами Романом Аскерко и Александром Алихажаевым.

«В начале у Александра Коржича не было никаких жалоб на службу, - сказал на суде Аскерко. - Проблемы появились после мeдпунктa (туда Коржич попал с простудой в начале сентября 2017 года). Оттуда он вышел другим человеком. Начал жаловаться на боль в сердце. Он стал поникший, ни с кем особо не разговаривал».

Показания Аскерко подтверждают и другие сослуживцы. Евгений Красковский на процессе рассказал, что Коржич жаловался ему на плохое лечение в мeдпункте. Состояние Коржича после выписки из медпункта не улучшилось, он продолжал ходить туда за лекарствами.

Однажды Коржич попросил Сергея Шилко сходить вместе с ним в медпункт. Он пожаловался, что ему дают не те лекарства. По словам Коржича, от тех лекарств у него болело сердце. Когда Сергей Шилко пришел вместе с Александром в медпункт, то увидел, что Коржичу дали валерьянку. Шилко уговорил Коржича выпить ее.

«Когда Коржич выписался из медпункта, это был совсем другой человек, - говорит Шилко. - Он мог смотреть в стену и ни с кем не общаться. Сержант Барановский даже начал переживать за него, как мне показалось. Знаю, что он звонил его сестре».

«В медроте Коржича держали под охраной»

Вскоре после выписки из мeдпунктa Александр Коржич попал в мeдроту, куда солдат помещали в случае более серьезных заболеваний. В мeдроте он лежал в отдельной одиночной палате под охраной сержанта Барановского и рядового Рудковского.

«Когда Коржича клали в медроту, то его вещи сначала принесли в общую палату, но после отнесли в одиночную, - сказал на процессе Иван Квирин, который в середине сентября также проходил лечение в медроте. - Он был бледен, в депрессии. Мог на середине разговора остановиться и замолчать. Потом расплакаться. Признавался, что забыл, о чем говорил раньше».

По словам сослуживцев Коржича, охрану к больному солдата приставляли в тех случаях, когда существовала опасность для его жизни. Охранники должны были стеречь больного и в случае опасности срочно звать врача. Один из охранников постоянно находился в палате с больным, для этого там стояла еще один кровать. По словам Ивана Квирина, сержант Барановский на ночь куда-то уходил из медроты, с Коржичем оставался только рядовой Рудковский. После сержанта Барановского на охрану Коржича в медроте был назначен сержант Вирбал.

Также известно, что Александр Алихажаев и Роман Аскерко, которые дружили с Коржич, в конце сентября пытались навестить его в медроте. Однако в обоих случаях на встречу не попали. Аскерко сказали, что Коржича повезли в госпиталь в Борисов, Алихажаеву - что Коржича в медроте больше нет.

«Он просто исчез»

16 августа на процессе опрашивали пострадавшего Михаила Козаченко. В ходе предварительного следствия он рассказывал, что не имел близких отношений с Коржичем и ничего не знает об обстоятельствах его смерти. Однако в суде вспомнил, что случайно стал свидетелем выписки Коржича из медроты.

В конце сентября Козаченко лежал в медпункте, и его направили в медроту сдавать анализы. В очереди на анализы он стоял рядом с Коржичем, услышал, как тому сказали выписываться из медроты. Когда Козаченко вышел из помещения, всех солдат поставили в ряд. Там было человек 15. Коржич стал в конец ряда.

«После сержант, не помню его фамилии, повел нас обратно в медпункт. Сержанта нет среди обвиняемых. Когда мы пришли на место, Коржича с нами уже не было. Он просто исчез. Сержант не видел этого».

Одним из последних с Александром Коржичем разговаривал его сослуживец Владислав Вагера. На суде он рассказал, что Коржич перед выпиской выглядел спокойным.

«По внешнему виду Коржич был спокоен, - сказал пострадавший. - Мы виделись 26 сентября, курили вместе. Коржич сказал, что его выписывают и что у него еще болит сердце».

Тело Александра Коржича нашли повешенным в подвальном помещении 3 октября. По данным следствия, оно находилось там в течение недели. Таким образом, день смерти Коржича может совпадать с днем ​​выписки из медроты.

«Коржич не мог повеситься сам»

Ни один из опрошенных на суде солдат не говорил, что слышал от Коржича о намерении совершить самоубийство. Сослуживцы вспоминают, что после выписки из медпункта Коржич, наоборот, начал очень беспокоиться за свою жизнь.

«Я до сих пор не могу понять, как Коржич мог повеситься, - сказал на процессе Сергей Шилко. - Человек, который так пристально следил за своим здоровьем. У него всегда была самая большая аптечка в роте. Я не могу поверить, что такой человек мог пойти и самостоятельно повеситься. Я не верю в это».

Большинство сослуживцев о смерти Александра Коржича узнали от следователей, которые пришли в казарму осматривать вещи погибшего солдата.

«От следователей мы узнали об этом, - сказал Роман Аскерко. - Никто из руководства части ничего нам не говорил и не объяснял. В казарму пришел следователь и начал осмотр вещей Коржича. Я не знаю, почему Александр это сделал».