Развязка зла

Этот спектакль мог бы пройти с большим успехом.

Выражение "Бог из машины", по-нашему говоря, Deus ex machina, с античных времен означает счастливую развязку в спектакле. Все типа плохо, того гляди погибнут и герой и хор или геракла застукала жена, но тут с небес при помощи специального крана спускается Вседержитель и спасает обреченных. Либо прямо на месте спасает, улаживая конфликт, либо, наоборот, цепляет застуканного грузозахватным органом, унося его в даль светлую.

Оценивая такие спектакли, древнегреческие театральные критики единодушно писали о катарсисе, охватившем зрительный зал. Причем испытать это чувство сопричастности высшей гармонии доверчивым древним грекам никак не мешало то обстоятельство, что они уже смотрели пьесу и заранее знали, что Deus со своей машиной явится точно под занавес.

Увы, в наши времена почти уже не осталось таких зрителей. Торжествуют безверие и цинизм, и публику не заманишь в театр посредством бесхитростных классических трюков. Ей подавай настоящие чудеса и реприманды столь неожиданные, что любой еврипид пришел бы в ужас, увидев, что сотворил с его пьесой потакающий нашим низменным вкусам современный режиссер. И ежели загодя всем известно, что в конце представления легкомысленные персонажи запрут престарелого пенсионера в доме и уедут и никакой бог его не спасет, то кто ж пойдет смотреть такой спектакль? Старо. Тем более если вспомнят и вернутся. Нежизненно.

Политические пьесы, особенно те из них, что протекают в реальности, подчиняются тем же законам. Но одно дело, когда земной бог, иначе законно избранный вождь и учитель, внезапно обретает крылья и летает с птичками. Или вдруг отдает приказ летчикам бомбить нашу территорию или чужую страну. Или, не дожидаясь обеда, отгрызает у соседей кусок земли, а другой кусок жует не проглатывая и поминутно рискуя подавиться. Или, не знаю, через своих так называемых парламентариев сообщает потенциальным пенсионерам, что надо бы им еще лет пять-восемь поработать, прежде чем воспользоваться законным правом на отдых.

Во всех этих случаях великолепно срабатывает дешевый эффект неожиданности и десятки миллионов зрителей сразу кричат: "Верю!". С разной, правда, интонацией кричат, когда речь заходит о боевых подвигах и о пенсионной реформе. Но всякий раз заметно, что они очень близко к сердцу принимают свежие новости из мира нарочитой политики - внешней и внутренней. Следят за происходящим не отрываясь. Порой ликуют, порой звереют. Ждут, чего дальше будет.

Однако совершенно другое впечатление производит на зрителей зрелище, про которое их заблаговременно извещает, к примеру, пресса. Разнюхавшая гриппозными носами, что на следующей неделе благодетель наш собирается подкорректировать страшную реформу. То есть намерен, закосив под бога из машины, выйти к микрофонам где-то в Сибири и нечаянно осчастливить народ. Объявив, что россиянкам выйдет скидка до 60 лет вместо 63; что переходный период при проведении реформы будет увеличен; что предусмотрены льготы.

Причем из-за этого обращения президента к братьям и сестрам, которое якобы хранилось в тайне, поддерживающим его депутатам "даже толком не разрешили выступать с серьезными предложениями", а речь одного эксперта, высказавшего схожие идеи, вообще засекретили. Оттого, по слухам, и чувствует себя глубоко травмированным премьер-министр Медведев, что опасается, как бы в погоне за рейтингом глава государства его не уволил. На радость людям старшего возраста и для того еще, чтобы ликующие россияне забыли про пенсионный грабеж.

Этот спектакль мог бы пройти с большим успехом - вне зависимости от того, что там с премьером: он правда поскользнулся, поднимая штангу, или по-ельцински работает с документами, избывая горе. Но теперь успех под вопросом. Неясно, станут ли зрители бурно аплодировать Путину-герою, когда новый фарс уже объявлен в афише. Испытают ли катарсис - это бабушка надвое сказала. Так что вряд ли ошибемся, если предположим, что национальному лидеру придется отказаться от своих блистательных сценических планов и придумывать что-нибудь поновей. Гневаясь вместе с ним, мы тут, пожалуй, возвысим голос против безответственных журналистов, которые и власти и народу обломали такой кайф.

Хотя, может, и ошибемся. Если Владимир Владимирович, на той неделе или осенью, встречаясь в Сибири с соотечественниками либо на чьей-нибудь заграничной свадьбе, все-таки провозгласит курс на смягчение ветеранских тягот, то сюжет заиграет свежими красками. Окажется, что вброс насчет поблажек был полезен - в том смысле, что окончательно приучил россиян к мысли о неотвратимости пенсионного сдвига по фазе. Мол, вас предупреждали - и не рыпайтесь. А что пьеса провалилась, поскольку вождя застукали при репетиции выхода из машины, так это в конце концов мелочи театральной жизни.

Не всякая постановка вознаграждается бурными овациями, и не всегда публика ревет, требуя автора на сцену. Бывает и так, что зрители, покидая зал в глубокой задумчивости, не вполне понимают, что им показали, но почему-то роняют слезу. Особенно люди пожилые, склонные к сентиментальности. Если же говорить чисто о деньгах, то в нашем государственном театре барыши главрежу приносит практически всякая пьеса. Народ плачет, но платит - и за бомбежки, и за проглоченные куски, и за те, что застряли в горле. Deus ex machina не нарадуется, глядя на них.

Илья Мильштейн, «Грани»