«Коржича мог убить сержант с его курса молодого бойца»

Стали известны новые факты по делу о дедовщине в Печах.

24 августа Минский областной суд на выездном заседании в суде Московского района проводит 12-е заседание по делу о гибели 21-летнего солдата-срочника Александра Коржича в учебном центре в Печах. На скамье подсудимых — 23-летний Евгений Барановский, 20-летний Егор Скуратович и 23-летний Антон Вяжевич. Они обвиняются по ч. 1, 2 ст. 430 (получение взятки должностным лицом) и ч. 3 ст. 455 УК (злоупотребление и превышение должностных полномочий, приведшие к тяжелым последствиям). Барановского также обвиняют по ч. 1 статьи 205-й (кража). Он вину признал частично по всем статьям, Скуратович и Вяжевич не признали ч. 3 ст. 455 — ту, которая касается смерти рядового Коржича, сообщает euroradio.fm.

На заседании 22 августа практически все потерпевшие путались в показаниях. На этом строили защиту адвокаты обвиняемых. Многие из солдат говорили невнятно, будто боясь сержантов, сидящих в клетке. Некоторые признаются: следователю на первых допросах боялись рассказывать всю правду, так как не думали, что дело примет такой масштаб. Некоторые из них рассказали, что даже после того, как Коржича нашли повешенным, но сержантов еще не задержали, они продолжали издеваться над рядовыми.

Тело Александра Коржича нашли в петле в подвале медицинской роты воинской части 3 октября 2017 года. Он провисел в петле неделю. У солдата были связаны ноги, а на голову надета майка. Расследование громкого дела длилось полгода, рассматривались три версии гибели. В апреле 2018 года Следственный комитет сообщил, что Коржича довели до самоубийства коллеги. Мать солдата в эту версию не верит, а пострадавшие солдаты говорят, что у Александра Коржича не было причин сводить счеты с жизнью.

Владислав Козубовский проходил с Коржичем курс молодого бойца в 307-ой школе, потом его направили в 3 школу 3 роту в первый взвод. Замкомандира взвода был сержант Антон Вяжевич. Прокурор просит в свободном рассказе пояснить, что происходило в учебном центре в июле-сентябре 2017-го.

"Ну, чтобы пользоваться телефоном, нужно было заплатить. Чтобы сходить в магазин, надо было отпроситься у сержанта и купить ему продукты. Иногда видел, как пробивают "кантик", – говорит Владислав. – Видел, как сержанты отбирали у военнослужащих телефоны и пользовались ими. Видел, как иногда сержанты в самоволку уходили".

По поводу своего телефона он рассказывает подробную историю:

"Вяжевич собирался в самовольную отлучку и попросил у меня телефон. Когда он вернулся, то не отдал мне его. Сказал, что забыл там. На протяжении службы я неоднократно спрашивал, когда он мне его вернёт. Он говорил все "скоро-скоро", что приедет девочка на посещение и привезет. Тогда я понял, что телефон мне он не вернёт. Девочка его приезжала неоднократно, но телефон мне так и не возвращали. Потом, всё-таки, девушка его привезла, Вяжевич пользовался им, потом я, но недолго. А затем снова Вяжевич. Вскоре меня разбудил ночью дежурный по роте. Когда я проснулся, Вяжевич уже был собран, одет в зимнюю одежду. Рядом с ним стояли люди, но не знаю, из каких структур. Они попросили у меня ввести пин-код от телефона. Я ввёл. Тогда Вяжевича задержали".

Прокурор более подробно расспрашивает, почему Вяжевич забрал у Козубовского телефон. В рассказе он говорит, что сержант часто звонил своей девушке, то ли "Римме, то ли Ирине".

Телефон Вяжевич вернул рядовому примерно за месяц до того, как заканчивалась учебка в Печах. Незадолго до гибели Коржича.

Рядовой Козубовский не раз расстилал Вяжевичу кровать по приказу. Часто во время вечерней проверки сержант отдавал потерпевшему определённую команду, после которой он понимал, что нужно идти и готовить кровать Вяжевичу. В это время остальные военнослужащие мылись и готовились ко сну. Всего Козубовский расстилал кровать Вяжевича около 20 раз.

После смерти Коржича, говорит Козубовский, между Вяжевичем и Барановским возник разговор о гибели рядового. Тогда потерпевший готовился к наряду в расположении роты. Кроме них троих там больше никого не было.

Вяжевич говорил Барановскому: "Это ты, это ты виноват. Это ты его довёл". Барановский в ответ говорил, что в этом виноват Вяжевич.

Гособвинитель Шерснев спрашивает, что известно потерпевшему о смерти Коржича. Козубовский говорит, что по роте ходили разные слухи.

Адвокат Барановского уточняет слухи о том, что убить Коржича мог сержант с его курса молодого бойца.

"Как я слышал, у них на КМБ был сержант и один военнослужащий, слышал его разговор по телефону то ли с девушкой, то ли с кем. Разговор о том, что он хочет что-то сделать с кем-то [потерпевший не может утверждать, что речь идёт о Коржиче]. То ли задушить, то ли задавить. И некоторые из курсантов говорили, что у них какие-то отношения непонятные были [у сержанта и Коржича]. С этим сержантом смерть Коржича связывали, потому что они вместе лежали в медроте и курс молодого бойца Александр проходил во взводе этого сержанта".

В показаниях следователю Козубовский называл точное имя девушки Вяжевича – Римма. Он также рассказывает, что она приезжала на посещение к Вяжевичу с ребёнком, он смотрел на телефоне потерпевшего мультики.

Также раньше потерпевший говорил, что при споре после смерти Коржича, помимо Барановского и Вяжевича, присутствовал также Скуратович. Вяжевич говорил Егору и Евгению, чтобы "они готовились ехать на 10 суток за то, что забирали деньги у Коржича". Скуратович говорил, что денег не брал.