Как живет освобожденный украинскими военными поселок
Специальный репортаж из поселка Шумы, освобожденного от оккупантов в августе.
20 августа стало известно, что бойцы Операции объединенных сил (ООС) освободили поселок Шумы Донецкой области. Журналист Ольга Омельянчук побывала в Шумах на этой неделе и написала специально для «Нового времени» этот репортаж.
Украинские военные продвинулись на 10 км вглубь «серой зоны» под Торецком и заняли, кроме села Шумы, массив поселка Шахты 6-7 и трассу вдоль местного водопровода. За точками на карте стоят судьбы армейцев, которые погибли, защищая этот район. А за сухими сводками - истории местных жителей, которые не выезжают из дому, несмотря на бесконечные обстрелы боевиков.
«Дима был из тех, кто никогда не проигрывал. Он и в свой последний бой, как мне кажется, не проиграл – отстреливался же, в прямом смысле слов, до последнего патрона», - говорит один из бойцов 24-й бригады. Младший сержант Дмитрий Украинский, Дима, из тех, кто не проигрывал, был родом с оккупированной части Донбасса. Во время зачистки поселка Шумы он руководил группой прикрытия, и попал вместе с товарищами в засаду боевиков.
Facebook 24 ОМБр имени короля Данила
«Украинский принял решение биться до конца. Пока основная группа отходила, он и еще один наш 19-летний боец прикрывали их. Потом сержант приказал младшему напарнику тоже уходить. Парни говорят, Дима хотел отомстить за свою родную землю, мол, отстреливаться одному было слишком импульсивным решением. Я так не считаю. Просто, как уже говорил, есть люди, которые никогда не проигрывают», - подытоживает военный.
После отхода групп, тело младшего сержанта Украинского попало в руки боевиков. Та сторона опубликовала его фото со всех ракурсов, а еще придумала легенду, что «сержант-укроп» решил воссоединиться с «ДНР», прямо во время боя бежал на сторону боевиков, а силы ООС расстреляли его в спину.
Тело Украинского отдали через несколько дней. А через две недели после гибели военного произошла ротация: 24-ка вышла из Шумов и теперь позиции в этом районе удерживает одна из мотопехотных бригад ВСУ.
Последние жители
«Пойдем небольшой группой – три, максимум, четыре человека. Дорога к поселку простреливается, не будем привлекать внимание и рисковать», - говорит комбриг с позывным Рубин.
Фото автора
Он стал известным в 2014 году. Тогда Рубин был командиром батальона одной из механизированных бригад и вывел живыми сотни бойцов из первых, в тогда еще АТО, котлов – возле Довжанского и Дьяково. Теперь «сохранить жизни» – его главное кредо. Буквально на всех позициях в Шумах комбриг будет повторять: «Парни, я вам, когда мы заходили, что говорил? Правильно! В каком составе зашли – в таком должны и выйти. Не будьте беспечными, берегите себя».
До войны в Шумах жили 95 человек. Официально об освобождении поселка стало известно 20 августа. Буквально за сутки до этого в селе были заселены три хаты, потом военным сообщили, что сейчас люди живут только в двух домах, а на месте мы поняли: в Шумах из местных всего двое – 59-летний Сергей и его 49-летняя супруга Анна.
«Тут на соседней улице, - говорит мужчина, - еще недавно жила бабушка. Но ее дом обстреляли, пришлось выехать. В селе, как видите, нет целых домов – почти все еще в 2015-м сравняли с землей. У нас тоже все побитое: окна повыбивало, мы их пленкой затянули, а на крыше видны следы старых «прилетов», - рассказывает Сергей.
Фото автора
До войны тучный мужчина в красной футболке и «трениках» с вытянутыми коленками работал шахтером. Лет 20 назад его придавило на шахте составом, который перевозил уголь: Сергей лишился нескольких пальцев на правой руке и серьезно надорвал спину. Он показывает мне поврежденную руку и шутит: «Только ж не пиши, что это мне на войне оторвало. А то уже спрашивали как-то военные, тут ли это произошло – нет-нет, я мог умереть еще до всего этого!»
Во дворе единственных жителей Шумов на цепи сидит собака. На вид ей не больше года, зовут Катька. Катька, хоть и лает, но боится чужих людей: к ней невозможно подойти – сразу убегает в будку. Дом, гараж, сарай, да, и будка Катьки, посечены осколками. «Раньше, - говорит Сергей, - у нас были две овчарки. Обе погибли во время обстрелов. Одной вырвало ляжку, она еще немного прожила и потом сдохла. Жаль очень, до сих пор по ним скучаем».
Фото автора
Пара не выезжает из неспокойных Шумов, потому что оба говорят, - хотим умереть там же, где и родились. До войны семья жила то тут, то в сейчас оккупированной Горловке. Вместе с этим, Анна и Сергей уверяют, что рады приходу украинских военных и ненавидят боевиков.
«Та стреляют бесконечно. Вот, посмотрите на потолок. Смотрите, да, смотрите, как мы живем. Заклеенные места – это точки, куда попадали снаряды. В ванной, если дождь, так вообще все течет с потолка. А однажды я работала на огороде, как вдруг что-то как хлопнет – пыль, уши заложило. Смотрю на сарай, а там дыра в стене – мина прилетела, представляете?» - сетует Анна.
В ближайший магазин Сергей ходит под обстрелами боевиков туда-назад приблизительно пять километров. На велосипеде, говорит, далеко не уедет – после травмы на шахте ему тяжело крутить педали. В отличие от многих других жителей подобных сел, у этой семьи есть средства для существования: Сергей получает шахтерскую пенсию в целых 11 тыс. грн и успевает еще высылать с войны деньги своей взрослой дочери, которая живет в мирной части страны.
В единственной жилой комнате в доме пары и днем, и ночью, работает телевизор. Совсем не старенькая плазма показывает российский канал НТН. Спрашиваю, чего же украинские телеканалы не смотрят – Сергей клянется, что антенна слабенькая и здесь, у подножья оккупированной Горловки, наше телевидение «не тянет».
Фото автора
В Шумах чудом уцелели электропровода, так что свет в поселке, пока что, есть. Зато с водой, по словам пары, постоянные проблемы: питьевую стараются покупать в баклажках, а на технические потребности, когда есть напор, воду собирают в тазики.
Война и груши
В целом, разбитый войной поселок выглядит удручающе: от большей части домов остались одни развалины, песчаные дороги поросли бурьяном, а по дворам уже и не разобрать, когда здесь последний раз жили люди.
Я плетусь за приветливым военным по имени Максим. Он – ротный, командир армейцев, которые держат оборону в районе села. До войны Максим был учителем физкультуры, потом мобилизовался и подписал контракт. Теперь показывает мне свое «хозяйство» в Шумах и говорит: «Радуюсь, что здесь такие прекрасные сады. Сейчас, вот, груши, яблоки и сливы поспели. А еще есть виноград и мелкие, но очень сладкие, персики. Деревья ломятся от плодов, никто их не собирает, а чтобы в следующем году уродили, нужно обрывать».
Фото автора
В первую же ночь бойцов ООС обстреляли в Шумах из минометов. Теперь, по словам Максима, работают, в основном, гранатометы и стрелковое оружие. «Но, - подчеркивает командир, - это, как говорится, еще не вечер. Но мы готовы к отражению атак».
Сейчас военные в Шумах активно обустраивают свой быт: чтобы враг не увидел дым, обеды готовят на кострах в закрытых окопах, и укрепляются, зарываются поглубже в землю, потому что скоро осень, да, и расстояние до боевиков здесь в некоторых местах – до пары сотен метров.
«Тут, - говорит на одной из передовых позиций военный с позывным «Один», - еще есть проблема с диверсионно-разведывательными группами (ДРГ). На днях подползли, метров буквально за 30 от нас были. Но ничего – порваться не дали им».
По словам офицера с позывным «Рубин», ценность Шумов, в первую очередь, в том, что этот поселок, как и остальные занятые силами ООС 10 км «серой зоны» под Торецком, могут быть плацдармом для дальнейших военных операций. С некоторых позиций здесь видны девятиэтажки оккупированной Горловки, откуда, в том числе, боевики сейчас стреляют по бойцам мотопехотной бригады.
«В целом, - говорит полковник, - обстановка здесь стабильная. Противник не знает, где именно находятся наши позиции, а мы не реагируем на провокации, чтобы не выдать собственные огневые точки. Стратегически мы в выгодном положении, а Шумы, как по Минским соглашениям, так и вообще, в целом, - это украинская земля. Силы ООС не занимают ее, а освобождают от оккупантов».
Новости и события в Беларуси и мире.
Пресс-центр [email protected]