Бензин в Беларуси: халявы не будет

С начала года цены на белорусских заправках менялись 12 раз.

Регулярные подорожания последних месяцев на копеечку сложились в общий 14-процентный рост. Поэтому неудивительно, что концерн «Белнефтехим» попытался развеять недовольство автолюбителей, объяснив причины роста цен. Оправдать его может множество аргументов. В концерне выбрали 12 ответов, каждый из которых по-своему справедлив. Но от этого владельцам автомобилей легче не становится. Многие так привыкли, что государство обязано защищать население от ценовых неприятностей (в чем само же государство нас долго уверяло), что расставаться с этой иллюзией теперь так же трудно, как и с деньгами за бензин.

Казалось бы, получая дешевую нефть из России, можно было бы не задирать цену на бензин выше российской. В концерне попытались обстоятельно объяснить, что нефть не получают, а покупают и цена покупки уже не столь низкая, как раньше. Плюс экспортные пошлины, российский «налоговый маневр», транспортное плечо поставок нефти — тут никакого сдерживания цен не хватит. Почему-то авторы разъяснения не добавили, что в стране, которая большую часть нефти импортирует, низкие цены на бензин вообще выглядят странно. Только евразийской интеграцией до недавних пор и держались. Но этот ресурс, похоже, на грани исчезновения.

ОГЛЯДКА НА КОШЕЛЕК НЕФТЕПЕРЕРАБОТЧИКОВ...

Когда-то «Нафтан» и Мозырский НПЗ были самыми прибыльными предприятиями в стране. Но те времена прошли. Руководство заводов и концерна может предъявить длинный список причин: от подорожания поставляемого из России сырья и обострения конкуренции на основных внешних рынка сбыта до дотирования сравнительно низких внутренних цен и необходимости изыскивать деньги на завершение модернизации. Смириться с мыслью о том, что нефтепереработка более не является сверхприбыльной, трудно. Но бывает и хуже — Украина свои НПЗ вообще потеряла.

С каждым подорожанием бензина у автолюбителей зреют подозрения, что на этом греют руки работники НПЗ и особенно их руководители. В концерне с этим не согласны: дескать, зарплаты там контролируются государством, их вес в цене бензина — всего-то 2 копейки, да и служба на НПЗ «опасна и трудна». Но убедить в этом публику столь же сложно. Ведь, по данным Белстата, средняя номинальная зарплата в нефтепереработке почти в 1,6 раза выше, чем в среднем по республике, а реальная — в первом полугодии текущего года выросла на 28,7% по сравнению с январем — июнем 2017-го, тогда как в целом по стране — только на 13%. Так что не стоит прибедняться.

...И НАСЕЛЕНИЯ

Вероятно, сотрудники «Белнефтехима» имеют полное право обижаться на обвинения в том, что стоимость бензина не увязывается с уровнем доходов населения. На самом деле такая увязка порой играет куда более значимую роль, чем затраты НПЗ, мировые цены на нефть и прочие факторы. Об этом свидетельствуют не только данные статистики о доле расходов на автомобильное топливо в общих тратах населения и себестоимости транспортников, приведенные в релизе «Белнефтехима».

Но, по-хорошему, если сравнивать цены на бензин в разных странах, то с учетом покупательной способности населения. И получается, что, хотя автотопливо у нас одно из самых дешевых в Европе, за среднюю зарплату мы можем его купить в 5 раз меньше, чем, к примеру, жители Норвегии, где бензин очень дорог.

Но, по-хорошему, если сравнивать цены на бензин в разных странах, то с учетом покупательной способности населения. И получается, что, хотя автотопливо у нас одно из самых дешевых в Европе, за среднюю зарплату мы можем его купить в 5 раз меньше, чем, к примеру, жители Норвегии...

Впрочем, если же речь дойдет до рыночных аргументов, то нам же хуже будет. Формула «спрос определяет предложение» здесь играет на руку предлагающей стороне. Например, с 2010 по 2017 год число автотранспортных средств организаций выросло на 2,9%, а легковых автомобилей у населения — на 18,9%: с 2,5 млн до 2,9 млн единиц. Получается, если спрос на машины не падает, то и рыночных оснований снижать цены на бензин особо не видно. Стало быть, прибедняться и тут не стоит: массово «железных коней» на прикол в стране пока не ставят.

Однако замечу, что в те же 2010-2018 годы цены на бензин в основном росли куда быстрее, чем инфляция в целом.

ИНДЕКСЫ ЦЕН (%, К ДЕКАБРЮ ПРЕДЫДУЩЕГО ГОДА)

НАЛОГИ

По данным концерна, в цене топлива налоги составляют около 40%. Это куда меньше, чем в нефтедобывающих странах, где этот уровень достигает 65-75%. К сожалению, это свидетельствует не столько о плюсах нашей налоговой системы, сколько об ограниченности возможностей для смягчения остальных факторов, формирующих стоимость нефтепродуктов в Беларуси. Так что, если государство попытается снизить, скажем, акцизы или НДС на автомобильное топливо, затыкать дыру в бюджете придется за счет увеличения налогов в каких-то иных сферах. В результате существенно подорожают другие товары или услуги.

ЦЕНА НЕФТИ И ДОЛЛАРА В БЕНЗИНЕ

Охотно верю, что концерн тщательно отслеживает все факторы, способные повлиять на ценообразование на внутреннем рынке, включая мировые цены на нефть и нефтепродукты, налоговую нагрузку, валютные курсы и т. д. Однако дискретность решений об изменении цен на бензин заставляет подозревать, что эти факторы далеко не всегда являются определяющими. Зачастую получается, что цены на бензин растут или остаются неизменными, как бы ни менялись мировые цены и курс рубля. В такой стабильности ничего хорошего нет. Во-первых, удержать ценники на АЗС надолго все равно не удается. А во-вторых, не было случая, чтобы бензин дешевел в период обвала мировых цен на нефть. Ведь следом валился и белорусский рубль. Так что в долларовом эквиваленте цены на бензин могли даже падать, но в рублях они росли, а в пересчета на покупательную способность — даже взлетали.

Средняя цена экспорта нашей нефти составляла $481 за тонну, а импорта российской — $373. Так что кое-какой резерв еще имеется. Но с завершением в РФ «налогового маневра» может исчезнуть и эта разница.

К тому же если когда-то мы получали российскую нефть за половину мировой цены, то теперь разница существенно сократилась. К примеру, по итогам 5 месяцев текущего года средняя цена экспорта нашей нефти составляла $481 за тонну, а импорта российской — $373. Так что кое-какой резерв еще имеется. Но с завершением в РФ «налогового маневра» может исчезнуть и эта разница — если новому правительству не удастся добиться у Москвы какой-то компенсации или скидки. Если же нет, то мы узнаем, что такое настоящий рост цен на автомобильное топливо.

ЭНЕРГЕТИЧЕСКАЯ БЕЗОПАСНОСТЬ

Не секрет, что практически вся нефть, добываемая в Беларуси, экспортируется, а ввозимая из России — перерабатывается. Полученные нефтепродукты частично вывозятся, частично используются для внутренних потребностей. По мнению «Белнефтехима», в России автомобильное топливо сейчас дороже, чем в Беларуси, и завозить его невыгодно, а в других соседних странах — еще дороже. Уточним: нефтепродукты мы все равно завозим из РФ, но только с целью дальнейшего весьма выгодного реэкспорта. Конечно, превращать своих транспортников в заложников внешних поставок становится опасно. Но с момента обретения независимости Беларусь остается заложницей экспорта российских энергоносителей. С этим энергетическая безопасность государства как-то умудряется уживаться.

СКИДКИ — ТОЛЬКО В МИНУС

Поскольку концерн устанавливает предельно максимальные цены на нефтепродукты, АЗС, конкурируя между собой, могут только предоставлять скидки. В результате их прибыль существенно снижается. Еще в апреле владельцы заправочных сетей АЗС жаловались на ценообразование, превратившее их некогда считавшийся премиальным бизнес едва ли не в убыточный. А недавно появилось сообщение, что владельцы сети А-100 намерены продать свои заправочные станции. Речь идет о сети, занимающей в стране 6-е место по числу заправок после «Беларуснефти» и «дочек» российских нефтяных компаний. По-видимому, в этой сфере накопилось немало проблем.

БЕСПЛАТНЫЙ БЕНЗИН

Особенно грустно, когда специалистам концерна приходится объяснять, что бензин в Беларуси нельзя раздавать бесплатно в надежде, что все покроет экспорт. Если какие-то «экономисты» и заявляли нечто подобное, то, надеюсь, в шутку. Действительно, экспортные цены на нефтепродукты только за 7 месяцев 2018 года выросли на 35%, то есть вдвое больше, чем на внутреннем. Но экспортных доходов вряд ли хватит на покрытие убытков от занижаемых цен на внутреннем рынке. Впрочем, эксперименты с дармовщиной до добра не доводят — достаточно вспомнить опыт Венесуэлы. К тому же «нефтепереработочные» доллары «съедают» не только производственные издержки НПЗ, но и разнообразные государственные расходы. Так что халявы не будет.

Леонид Фридкин, Office Life