«Они сдадут со всеми потрохами»: учительница рассказала всю правду о работе в деревне

Иерархия в сельских школах выглядит так: родители – дети – директор – учителя.

Ира Кварацхелиа окончила брестский филфак и по распределению попала в деревню – она сама того хотела, хоть ей и предлагали работу в Бресте или Пинске. В интервью Natatnik она рассказала, как на самом деле обстоят дела в сельской школе.

Ира рассказала, от чего зависит зарплата учителя: «Сельская школа от городской отличается тем, что в деревне ты мультипрофильный специалист. У учителя есть голая ставка, часы. В первый год у меня было две ставки – 36 часов. Это потолок. Премии у меня тогда были не очень большие, так как возникали проблемные ситуации. В итоге выходило порядка 600 рублей. На голых часах, без премии, в сельской школе работать нереально. И всем наплевать что ты, молодой специалист, сидишь в этой деревне, и до ближайшего города 50 километров. Наплевать, что ты ездишь на работу каждый день из соседней деревни, так как места для жительства в той, где находится школа, просто нет».

По ее словам, зарплата также зависит от личных симпатий дирекции к учителю: «Однажды получилось так, что на школьном компьютере, которым могут пользоваться все учителя, остался файл с расписанными зарплатами всех учителей. Открыв его, мы с молодой коллегой заметили, что у тех, кто «ближе» к директору, кто долго работает и местный – зарплата от 700-800 рублей. У человека может быть меньше часов, чем у меня, но на премиях у него итоговая сумма может быть в два раза больше моей. Все решают премии».

О школьных мероприятиях и кружках

Ира брала на себя работу педагога-организатора, которого отдельного в школе не было. Она организовывала выпускной и работала старшим воспитателем в школьном лагере. «В школе проводились только два, помимо линеек и выпускного, больших мероприятия: День вывода войск из Афганистана и вечер встречи выпускников. Но особенно тщательно готовился вечер встречи. Это был настолько важный праздник, что его готовила завуч. За две недели шились костюмы, заказывались украшения. Наверное, чтобы показать, как же круто в этой школе. В первый год, когда я работала в школе, юбилей выпуска был у какого-то начальника. Мне не понравилось во время праздника, что этого человека как бы ставили в центре всего празднования. Ему дали сто раз слово, сто раз его как-то обозначили. Как будто это всё было посвящено именно ему. Позже, когда я с ним лично пообщалась, оказалось, что он очень приятный мужчина, культурный и вежливый. Видно, что у него нет пафоса».

Школьных дискотек не было, только деревенские: «Могли прийти так называемые «смурфики», злоупотребляющие спиртным. Из школы их особо не выгоняли, так как все живут в одной деревне и мало ли кто и что скажет. А вообще, неактивно дети ходили на школьные дискотеки. Как и на театральный кружок, который вела я...»

Про театральный кружок Ира рассказала отдельно: «Работает это так: к тебе никто не приходит. Я очень сильно хотела поставить постановку на 9 мая по отрывку произведения «У войны не женское лицо» Светланы Алексиевич, но мне сказали: «Ирина Гурамевна, не нужно лишнего энтузиазма. Детки приходят или не приходят… Вы придите, пробудьте своё время. Если будут ходить – что-нибудь поставите». Но дети в этой школе абсолютно неподъемные. Так получилось, что к тому моменту, как я начала работать в театральном кружке, я уже рассталась со своим парнем и переехала жить в соседнюю деревню. Это порядка 10 километров от той, где находилась школа. Оставаться после уроков на кружок, а потом добираться непонятно чем домой – крайне неудобно. И те деньги, которые мне платили, не стоили походов пешком после кружка. В итоге администрация пошла мне навстречу. Возможно и расставание с парнем сыграло свою роль. Они думали, мол: «Ладно, всё-таки она разведёнка, брошенка». И перевели меня на субботние часы».

Особенности деревенских школ

«Все говорят, что в деревне работать очень легко. Мол, если работать с семью детьми – можно из каждого сделать отличника. Но это не так.

Да, они не такие наглые и нарванные как городские. Но деревенские дети не видят ценности в образовании. Им кажется, что весь мир принадлежит им. Небольшой круг общения дает о себе знать. Наверное, поэтому так много сплетен, ненужных разговоров. Деревенские жители – чаще всего это бестактные люди. Было такое, что в школе мне несколько раз высказывали претензию по поводу моего внешнего вида, хотя на самом деле одевалась я прилично. Как требует того дресс-код – строго. Я могла прийти в черном свитере городского стиля, классической юбке и ботинках. Но в их понимании это все плохо, так как нет «бляшек» на пол ноги и ста пуговиц на одежде», – рассказывает Ира.

Школьная иерархия: родители – дети – директор – учителя

«У родителей тех детей, которые учились в этой школе, был очень странный алгоритм действий в каких-то вопросов по успеваемости их чад. Они не обращались в школу, а сразу же звонили в районный отдел образования. Потом оттуда звонили директору, и он получает нагоняй. Зачастую эти родители если и были образованы, то на очень невысоком уровне. Порой я даже не знала, как с ними разговаривать. Однажды ко мне на урок ворвалась школьная уборщица, сын которой учился в этом классе, и начала кричать на меня. Претензия – почему её сын «Евгения Онегина» читает с телефона?! И при этом аргументирует, что в библиотеках книг нет, а я и вовсе не позаботилась дать эту книгу её сыну. До начала изучения каждого большого произведения, за 2-3 недели, я предупреждала учеников чтобы они уже начали искать эти книги. И именно этому ученику, который читал с телефона, я заранее говорила. В итоге наш разговор закончился тем, что эта мамаша пошла к директору жаловаться на то, что я не дала ее ребенку книгу прямо в руки. Директор встал на мою сторону, а мамаша не разговаривала со мной вплоть до выпускного. И таких ситуаций было много».

По словам Иры, «дети чувствуют свою безнаказанность. Потому что знают, что их мамы придут, «наедут» на учителя. И поэтому ты просто ставишь ту четвёрку или пятёрку и думаешь о том, чтобы поскорее эти дети выпустились».

Она объясняет, что «учителя не ставят ни во что. Когда у тебя в классе 30 человек и из них хотя бы пять тянут на уровень 7-10, то у тебя есть стимул работать. Но когда ты приходишь в класс и все ученики примерно на одном уровне – 2-4, то ничего не хочется. Я хотела бы развиваться, совершенствовать себя как учителя, но увы. Если на занятиях по русскому языку они что-то напишут, где-то подсмотрят, то на литературе просто ноль. Они не умеют рассуждать. И вот пусть мне скажут, какая тут может быть методика, приемы, чтобы замотивировать детей? У них нет внутренней мотивации. Они считают, что приедут в город, поступят в ПТУ и там будет всё так же, как и в школе – легко. Они просто не понимают, что их ждёт в реальном мире».

О впечатлениях от работы и шантаже

«Неприятный осадок остался. Выбирая эту профессию, я думала, что как минимум люди будут с уважением относиться ко мне. Но нет. За два года работы цветы мне подарили два раза: на первую линейку и на выпускном в последний год работы. И на 8 Марта один раз мне подарили подарок. Даже на День учителя ничего… Мы оставляли ящик, в который ученики могли бросать свои поздравления. Мне мой класс, в котором я была классным руководителям, не написал. Потом эти дети сказали: «Мы тут дольше живем и лучше знаем, как всё должно быть».

По словам Иры, однажды ученики ее шантажировали меня: «История произошла перед 1 сентября в первый год моей работы. Дети собрались на костер и позвали меня. Я согласилась. Все было прилично: не было алкоголя, никто не курил. Просто сидели, знакомились. Когда начало темнеть, у детей появилась идея сидеть всю ночь. Я сказала, что мы лишь до 23 часов можем посидеть и разойдемся. Вдруг кто-то из детей бросил пулю в костер, и она выстрелила девочке в глаз. Девочка потеряла сознание, а из глаза начала идти кровь. Мы стали приводить ее в чувства. Я хотела вызвать скорую, но дети сказали, что лучше отвести ее к родителям. Когда девочка очнулась, то тоже попросила отвести ее к маме. Мы так и сделали. Мама довольно спокойно отнеслась к случившемуся и сказала, что всякое бывает».

В школе об этой ситуации узнали почти сразу, и через несколько дней Иру вызвали к директору и назвали виновной в случившемся, потому что находилась в это время с детьми. «Дети, чтобы не подставлять меня, предложили сказать, что я пришла уже в тот момент, когда все случилось. Спустя некоторое время ученики, которые тогда сидели на костре, забыли книжки по физике, а этот предмет вел мой парень. Дети пришли ко мне и сказали, что, если я их не отмажу, они расскажут директору всю правду. Я пошла к директору и рассказала всю правду. И тогда она мне сказала, что в этой школе с детьми дружить нельзя: «Они сдадут со всеми потрохами. Еще и приврут. И если ты не был виноват – то будешь». После этого я перестала общаться с детьми на том уровне, на котором это было раньше. Этот момент научил меня ставить себя на ступеньку выше, разграничивать учителя и ученика».