Как белорусские и польские уланы обрели бессмертие в походе на Мадрид

Малоизвестные факты участия наших предков в наполеоновских войнах в Европе.

Движение Наполеона на Мадрид в ноябре 1808 года остановить было невозможно. У Аранхуэсской хунты, как указывал французский историк Адольф Тьер, уже физически не оставалось сил для обороны испанской столицы. Тем не менее испанцы попытались задержать французов в скалах Гвадаррамы. На перевале Сомосьерра генерал Бенито Сан-Хуан устанавливал артиллерию, а по сторонам от батарей укреплялись стрелки. Возможно, генерал испанцев лелеял надежду, что французской пехоте не удастся прорваться через роковые три извилистые версты под градом картечи и пуль. Всего на трех батареях в ущелье было установлено до 16 орудий при девяти тысячах испанской пехоты. В городке Сепульведа находился гарнизон до 4 тысяч испанцев, пишет litvin.pl.

На пути к ущелью

30 ноября 1808 года Наполеон с гвардейской кавалерией выдвигался по дороге к Сомосьерра. Император не придавал, как пишет Тьер, большого значения боевым качествам солдат Сан-Хуана. Он намеревался нанести удар по городку Сепульведа одной дивизией. Одновременно второй отряд французов должен был ударить по ущелью под прикрытием утреннего тумана.

При подходе к Сепульведе французской дивизии генерала Лаписа обороняющиеся части в панике разбежались. Городок достался французам без потерь. По направлению к ущелью шла колонна генерала Рюффена, охватывая фланги испанской позиции. 9-й легкий полк шел справа к ущелью, слева 24-й линейный. Полки медленно поднимались на высоты, не встречая сильного отпора неприятеля. Взойдя достаточно высоко, они могли метким огнем принудить врага покинуть позиции.

Наполеон получил донесение адъютанта Бертье полковника Пире, вернувшегося из рекогносцировки. Пире сообщал, что слышал, как переговаривались испанцы. Они собирались отступать. Они были охвачены страхом. Полковника поддержал капитан Лежен (впоследствии Луи-Франсуа станет признанным мастером батального жанра и напишет величественное полотно, прославляющее атаку при Сомосьерра). Из донесений разведчиков ясно — испанцы долго не удержатся на позиции в ущелье. Их выбьет пехота Рюффена.

Гнев Императора французов

Но пехота действовала слишком медленно. Проходили часы, туман рассеивался. В половине двенадцатого Пире возвратился из второй рекогносцировки и доложил императору, что ущелье пройти невозможно — слишком много пушек и пехоты. Испанцы должны оставить позицию. Надо ждать.

Император негодовал. Удар хлыста о сапог свидетельствовал о его нетерпении. Он выговаривал Пире и Монбрену. Негоже солдатам Великой армии опасаться презренных испанцев, большая часть которых была к тому же ополченцами. Император был уверен: с засевшим за скалами сбродом сможет справиться всего лишь один эскадрон бравых кавалеристов. Немедленно генералу Монбрену был дан приказ бросить кавалерию на батареи. Какую? Хотя бы личный императорский эскорт — польских и белорусских улан, набранных из числа патриотов разделенной соседними державами Речи Посполитой.

Монбрен послал в атаку поляков третьего эскадрона Первого полка шеволежер императорской Гвардии. Командир эскадрона Ян Козетульский привык повиноваться. Его солдаты были отменно вымуштрованы генералом Мутоном. Уланы-шеволежеры безропотно выстроились в колонну по четыре. Дорога в ущелье была слишком узка. Наполеон заметил вдогонку полякам, посылая на смерть 7 офицеров и 80 улан (эту цифру сообщает историк Дэвид Чандлер, в других источниках указываются цифры от 127 до 200 солдат и офицеров), что его не могут задержать какие-то крестьяне.

Под ливнем картечи

Первой приготовилась к движению 3-я рота капитана Яна Дзевановского, затем 7-я рота капитана Петра Красиньского. Взводами командовали: поручик Стефан Кржижановский, подпоручики Грациан Ровицкий, Игнаций Рудовский и Бенедикт Зелёнка. Колонну замыкал поручик Винцентий Шептицкий. Большинство молодых офицеров впервые шли в огонь.

Уланы бросились на огонь испанских батарей в колонне, прямо на залпы картечи. Первые раненые и убитые упали под копыта коней, но эскадрон Козетульского не остановился. С криками "Да здравствует цезарь!" уланы мчались на врага в грохоте орудий и в дыму. Прислуга на первой батарее была порублена. На втором повороте извилистого пути кавалеристов вновь встретила картечь. Но всадники не снижали темпа. Они промчались три батареи ( каждая по 2 пушки), сбивая заслоны. Наконец началась рубка прислуги на четвертой батарее (10 пушек). Лейтенант Анжей Ниголевский, потеряв коня, отбивался саблей от насевших на него испанцев и получил 11 колото-резаных ран. Он истекал кровью, но пешим дрался с безумным мужеством. Прорубился к испанскому знамени Доминик Цихоцкий, который и захватил ценный трофей.

Скачка смерти по извилистой дороге 3-го эскадрона Козетульского заняла всего 10 минут. Но за это короткое время поляки потеряли убитыми и ранеными 57 солдат и всех восьмерых офицеров. Побитой оказалась добрая половина лошадей эскадрона.

На помощь выжившим бойцам 3-го эскадрона подоспел 1-й эскадрон капитана Томаша Лубеньского. Испанцы умело оборонялись, но вынуждены были бежать под напором атакующих. Поляки преследовали врага на протяжении 5 километров. Шволежеры рассеяли отряды врагов, часть убили, многих взяли в плен.

Атака Козетульского и его товарищей проложила дорогу остальной кавалерии Монбрена, которая завершила вместе с пехотой Рюффена, как утверждает французский историк Анри Лашук, разгром испанских войск Сан-Хуана. Кстати впавшая в панику испанская солдатня убила своего генерала, бросив труп Сан-Хуана в горах.

Уланы в ореоле славы

После захвата Буитраго 1 декабря Императору на торжественном смотру были представлены выжившие участники дерзкой атаки. Наполеон вручил восемь крестов Почетного легиона солдатам, восемь офицерам. Он снял перед поляками свою треуголку и провозгласил:"Слава храбрейшим из храбрых! Вы достойны моей Старой Гвардии".

К 3 декабря польские и белорусские уланы уже гарцевали у стен Мадрида. В испанской столице еще имелось 2500 солдат и до 20 тысяч горожан, решивших драться против ветеранов Наполеона. Боевая решимость испанцев быстро угасла, когда заговорили 4 декабря батареи французов. Мадрид капитулировал и французы смогли вернут на испанский трон короля Жозефа, бесталанного брата Наполеона.

Отчаянная доблесть поляков при Сомосьерра много раз воспевалась творцами наполеоновской легенды как пример преданности поляков Императору. Но слава была горькой, поскольку никто так и не дал точного и краткого ответа — за что сражались и отдавали свои жизни на подступах к Мадриду польские герои? За будущее Герцогство Варшавское и ужасы зимней кампании 1812 года в России? Полякам русский поход Наполеона обошелся слишком дорого, в снегах погибли десятки тысяч здоровых и крепких солдат, надеявшихся на подлинное освобождение своей родины от всякого гнета.