Профессор Татьяна Орлова: Меня уволили за то, что долго живу

Доктор филологических наук и профессор Татьяна Орлова выступила с публичным обращением к своим ученикам.

В августе Татьяну Дмитриеву неожиданно уволили с факультета журналистики Белорусского государственного университета.

Текст обращения на своей странице в Фейсбуке опубликовала театральный критик Елена Мальчевская, бывшая студентка Татьяны Орловой.

Увольнение профессора уже называют дискриминацией по возрасту — легендарной преподавательнице 83 года. Заголовок текста набран большими буквами: “МЕНЯ УВОЛИЛИ ЗА ТО, ЧТО ДОЛГО ЖИВУ”. Приводим его полностью.

Дорогие мои ученики всех поколений!

Я жива и несмотря ни на что в хорошей форме. Спасибо вам за поддержку! Я не ожидала, что у меня столько друзей. Ведь по специальности я критик и кому-то от меня крепко доставалось.

Обращаюсь к вам с этим текстом, понимая, что только через Интернет могу поблагодарить всех, кто протянул мне руку помощи, и объяснить, что произошло. 

С 11 августа не смолкают мои городской и мобильный телефоны, по которым я впервые узнала, что ректор не продлил со мной контракт. Звонят даже те, с кем я не виделась десять лет. Навскидку со мной пообщалось не менее сотни человек. К сожалению, среди них нет моих бывших коллег по журфаку, кроме Людмилы Петровны Саенковой.

История моего увольнения

Адекватно оценивая свои силы, понимала, что надо уходить, когда тобой не тяготятся, а гордятся. Назло в последние годы я сделала много серьезных рывков и слышала исключительно комплименты. Только за этот год опубликовала около 40 статей (журналистских и научных), участвовала с докладами во множестве конференций, защитила в качестве официального оппонента одного доктора и двух кандидатов, посетила как театральный эксперт шесть международных фестивалей. Одновременно выполнила всю учебную нагрузку. Как ученый я востребована. Как педагог горжусь, что все лучшие журналисты страны — мои ученики. Сохраняю теплые дружеские отношения с моими учениками — главными редакторами ведущих СМИ: Игорь Соколов («Аргументы и факты в Беларуси»), Игорь Савостенко («Народная газета»), Василий Матвеев («Республика»), Сергей Михович («Сельская газета»), Лариса Тимошик («Літаратура і мастацтва»), Илья Свирин («Культура»), Екатерина Дубинская («Вечерний Минск»). Даже пока не забытого Павла Якубовича немного учила. Нет возможности перечислить всех. Всех помню. 

В историю журфака я войду как первый выгнанный профессор, доктор наук и последний играющий тренер, умеющий на собственном опыте научить студента создавать журналистский материал. 

Я не занимаю чужого места. Мне никто не дышит в спину. Я просто педагог, только уж простите за хвастовство, обладающий высокой квалификацией.

Заслуженный работник БГУ

Лауреат научной премии им. Пичеты

Лауреат конкурса «Женщина года-2016»

Нагрудные знаки «Выдатнік друку» (2004, 2006)

Нагрудный знак Минкульта «За вклад в развитие культуры Беларуси»

Была членом жюри по присуждению Госпремий

Членом Республиканского совета по делам культуры и искусства при Совете Министров Республики Беларусь

Лауреат премии Кондрата Крапивы

Четыре премии СТД за лучшие публикации года

Звание «Заслуженный журналист»: «За особый вклад в белорусскую журналистику» (2000)

17 опубликованных книг и учебников

Тысячи журналистских и научных статей

Почетный читатель библиотеки БГУ (особенно горжусь)

Театральный эксперт международного уровня

Член редколлегий журнала «На экранах» и газеты «Літаратура і мастацтва»

Ежегодно награждалась почетными грамотами БГУ

Зачем же убирать курицу, которая несет золотые яйца?

Мое освободившееся место некому занять. Любой молодой кадр должен лет двадцать добиваться моих сегодняшних результатов. К этому времени любой ректор, подписавший приказ об увольнении, состарится, а сделанный вред останется. Мой статус — не очередь на повышение по службе. Это знак высокой квалификации педагога, чей опыт и знания способны обеспечить хорошую подготовку специалиста.

Всего в Беларуси таких как я докторов и профессоров около 600 человек. Цифра эта не растет, а стремительно уменьшается. Зарплаты и пенсии у нас смешные, никакого социального пакета. Мы не конкуренты чиновникам и силовикам. На нас не сэкономишь. В журналистике вообще с учеными степенями большая напряженка. По нашей специальности 10.01.10 в стране оставалось только трое. Без меня будет двое. 

Причина моего увольнения не озвучена. Скорее всего это неправильно понятое нашим местным руководством указание Президента на омоложение кадров. Но кадры кадрам рознь. В педагогике и творческом воспитании всегда ценились опыт и знания. Здесь все не так, как на производстве. Почему-то забыто высказывание Президента не обижать в процессе рвения стариков. Хотя я себя старухой не считаю. Недавно слушала возле гостиницы «Беларусь» «Машину времени». Слушала стоя. Никто не принял меня за древнюю бабушку и не уступил сидячее место. Я подпевала Андрею Макаревичу: «Не стоит прогибаться под изменчивый мир…»

У меня, как и у многих из вас, болит душа за сегодняшнюю систему образования и за журфак, который стал не таким, каким был в ваши времена. И ваше недовольство подготовкой журналистской смены волне справедливо.

Журфак сегодня состоит из педагогов-теоретиков, практически это филиал филфака. Преподают в основном филологи, историки, лингвисты, социологи, экономисты. Талантливым журналистам в штате финансово невыгодно работать. Не осталось специалистов-педагогов, которые могли бы научить студента создавать журналистский аналитический текст для СМИ.

Вместе с тем осуществление оптимизации избавляет факультет от опытных кадров. На журфаке нет дефицитных рабочих мест занятых пенсионерами. Но к сожалению, пяти заведующим кафедрами (Воробьеву, Булацкому, Дасаевой, Саенковой, Дроздову) предложили по истечению контракта освободить места для молодых. Замена опытных руководителей малой ячейки — кафедры — означает страх, полное послушание, зависимость от тех, кто тебя продвигает. Но в педагогике нужно не выслуживание, а творческая инициатива. Напомню, что педагог от греческого «воспитатель». Его задача — формирование всесторонне развитой личности. Почти ни у кого из сегодняшних штатных журфаковских педагогов нет в журналистике имени. В науке некоторых знают, но что такое научные статьи для живой журналистской работы?

Наши ученики гордились своими немолодыми учителями-корифеями — Булацким, Тикоцким, Наркевичем, Стрельцовым, Сницеревой, Руденко. В голову не приходило от них избавляться. Не удержали Стрельцова — его сразу же подхватили его ученики в другом ВУЗе. Сницерева долго заседала в госкомиссиях. Первый за долголетие гнев обрушился в конце прошлого учебного года на Ангелину Александровну Руденко. Выдающегося русиста. Теперь таких просто не делают. Следующей оказалась я.

Видимо, у кого-то в отношении моего увольнения были колебания (возможно, дискриминация по возрасту и их скоро коснется). Но все-таки ректор и на втором приказе поставил собственноручную резолюцию: «Контракт не продлять».

Любой умный руководитель сохранил бы для истории учреждения образования двух-трех адекватных, дееспособных профессоров почтенного возраста как антиквариат. Кому они мешают?

Предательство

Я человек закаленный. Пережила Великую Отечественную войну, бомбежки, голод, болезни. Мы, дети войны, не имеем никаких льгот, даже права на работу. Все оплачиваю сама. Капитал не скопила. Всю жизнь работала исключительно в идеологически выдержанных государственных учреждениях. С 1972 года в БГУ. Мне трудно понять почему, говоря юридическим языком, заслужила «поражение в правах». Это за полвека службы, спасибо за честный труд?

Забирая трудовую книжку в отделе кадров, увидела приготовленную коробочку на видном месте. Судя по всему, трудовые книжки уволенных. Уверена, это кадры неугодные по возрасту.

Мой уход с журфака выглядел так.

Когда ректор издал приказ от 14 июня о моем увольнении, никто ничего не знал. Я читала лекции заочникам, принимала экзамены, заполняла индивидуальный план на новый учебный год, выслушивала комплименты от коллег о том, какой я ценный кадр и еще очень нужна журфаку.

29 июня ушла в отпуск.

В конце июля узнала о назначении Самусевич деканом, поздравила ее. Она сказала, что особенно польщена моим поздравлением и встретимся на работе.

11 августа по почте получила уведомление об увольнении и необходимости забрать трудовую книжку.

29 августа на общем собрании факультета никто не озвучил никаких причин увольнения. Не задал вопросов. Не возмутился тем, как со мной поступили. Пыталась бороться одна Людмила Петровна Саенкова. Безуспешно. Звонила мне по несколько раз в день.

Ни один преподаватель не вышел со мной на связь. Все, кто называл меня своим другом, стыдливо опускают глаза при упоминании моего имени и молчат. Мне стыдно за вас, мои бывшие коллеги.

Журфак меня предал. Вот такая она, сегодняшняя журналистика.

О хорошем

Интернет «взорвали» высказывания тех, кто у меня учился. Еще раз спасибо вам всем, мои ученики. Если бы не ваши добрые слова, не рискнула бы на это откровение. Пока еще отказываюсь от просьб дать интервью.

Не понимаю, как расценить действия ректора Короля, уничтожившего Институт журналистики и взявшего курс на дискриминацию рядовых кадров по возрасту. Для меня больше не существует БГУ. У меня отняли преподавательскую работу, но журналистику у меня отнять невозможно. Я не подданная королей. Не собираюсь уходить на бессрочный отдых и вязать носочки, хотя умею это делать, как и многое другое.

Дорогие ребята, помнящие меня! Вы никогда не будете моими внуками. Только детьми. Иногда непутевыми. Родная кровь по прямой. Спрашиваете, чем можете мне помочь? Нагрузите меня работой.

Ваша Татьяна Дмитриевна