Зачем «Газпрому» белорусские газовые сети

«Клюнет» ли на это предложение РФ белорусское руководство?

Посол России в Беларуси Александр Суриков недавно предложил передать белорусские газовые сети «Газпрому», чтобы снизить цену газа для конечного белорусского потребителя. «Клюнет» ли на это предложение белорусское руководство?

Суриков считает, что если белорусские газовые сети, которые занимаются перепродажей газа на внутреннем рынке, станут «арендной или какой-то частью «Газпрома» (не обязательно их покупать)», получится цена «сквозная, газпромовская, без всяких изъятий». То есть, по логике дипломата, цена станет ниже. «Это возможно. Предстоит разговаривать», — отметил посол в эфире телеканала «МИР» в июле 2018 года.

30 августа дипломат, отвечая на вопросы журналистов, пояснил сою позицию. По его словам, официальный Минск неоднократно заявлял, что хочет цену на газ такую же, как в Смоленске. «Но в Смоленске газ самому последнему потребителю доставляет «Газпром». Добыл его в Ямале, через газотранспортную сеть и в местные сети «Газпрома» поставил… Нет переделов (продажи газа другому поставщику – ред.). Например, как дошел (газ – ред.) до «Белтопгаза», и оп – НДС 20%, наценки… Этого нет (при поставке газа в Смоленск – ред.)», — сказал Суриков.

То есть, резюмировал он, если объективно рассматривать вопрос снижения цены на газ для Беларуси, то вариант, когда «Газпром» до последнего «двора» поставляет газ, снизит цену для конечного потребителя в Беларуси.

В Беларуси «Газпром» только продавец, но не покупатель

После продажи в конце ноября 2011 года «Белтрансгаза» сейчас газотранспортная система в Беларуси целиком принадлежит российскому «Газпрому». Управляет этой системой стопроцентная дочка «Газпрома» – ОАО «Газпром трансгаз Беларусь».

Схема такая: на основе межправсоглашения ПАО «Газпром» и его дочерняя компания «Газпром трансгаз Беларусь» заключают между собой контракт на поставку газа в Беларусь. «Дочка» «Газпрома» поставляет газ областным газоснабжающим организациям ГПО «Белтопгаз», а они в свою очередь продают газ конечным потребителям. При этом, как отметил российский посол, уже с НДС и наценкой.

Отметим, что сейчас внутренние цены на газ в Беларуси устанавливает Министерство антимонопольного регулирования и торговли (с учетом затрат покупателя – НДС, наценки, включающей инвестиционную составляющую и т. д.).

Если представить, что белорусские сети станут «арендной или какой-то частью «Газпрома», то российская монополия станет на белорусском рынке одновременно и покупателем, и продавцом газа. И она, естественно, захочет влиять на конечную цену газа. Но далеко не факт, что новая сделка позволит снизить цену для конечного потребителя.

«Привязаться» к российским ценам сейчас не получится

Да и далеко не факт, что белорусское руководство сейчас рассматривает подобный сценарий чисто теоретически.

Действительно, ранее бывший вице-премьер Беларуси Владимир Семашко неоднократно подчеркивал, что Беларусь заинтересована, чтобы цена на газ для Беларуси была привязана к российской. «Задача стоит в том, что мы должны прийти на границе (Беларуси и России. — Прим. ред.) к близким ценам на газ. Ради этого мы шли в Евразийский экономический союз», — заявил Семашко на форуме «Атомэкспо» в Сочи 14 мая 2018 года.

Отметим, что это заявление содержит определенное противоречие. Сложно представить, на каком основании Беларусь может претендовать на поставки газа по внутрироссийским ценам, учитывая, что сейчас внутренний рынок газа РФ во многом дотационный. И, как отмечают эксперты, для выравнивания цен потребуется, скорее, реформа российского рынка, предполагающая уход от перекрестного субсидирования в энергетике. Но в этом случае цена на газ существенно вырастет – почти до уровня экспортных расценок, считают российские эксперты. Возможно, в Беларуси рассчитывают, что российское руководство в ближайшие годы не решится на подобные реформы, поэтому и хотят поскорее попасть в «обойму» российских цен.

Если же говорить об общем рынке газа в ЕАЭС, который планируется создать к 2025 году, то его предполагается построить совсем на иных принципах.

Впрочем, многие в Беларуси это хорошо понимают. Посол Беларуси в РФ Игорь Петришенко в начале июля отметил, что Беларусь и Россия активно ведут диалог по цене на российский газ на период после 2019 года. Перед правительствами двух стран стоит задача подготовить предложения по определению цены на газ для Беларуси с 2020 года — с учетом необходимости создания условий по формированию к 1 января 2025 г общего рынка газа. «Мы не требуем каких-то дотаций. Мы исходим из того, что должен быть сформирован единый рынок газа, и все потребители, вне зависимости от местонахождения и национальной принадлежности, будут иметь равный доступ, равные ценовые условия к этим ресурсам», — сказал Петришенко.

При этом он подчеркнул, что общий рынок газа, который предполагается сформировать в ЕАЭС, должен постепенно заместить собой взаимодействие на газовом рынке в формате «экспортер-импортер» и фактически коммерческие переговоры с «Газпромом».

Отметим, что сейчас поставки газа между странами ЕАЭС осуществляются на основании двусторонних межправсоглашений и контрактами с российской газовой монополией — ПАО «Газпром». Как предполагается, в ЕАЭС при создании общего рынка газа будет по-другому. Рыночная цена на газ будет определяться в прямых договорах на поставку между участниками общего рынка союза или в ходе биржевых торгов.

Отметим, что в России большой интерес к созданию общего рынка газа в странах ЕАЭС проявляют так называемые независимые производители газа, поскольку для них это — шанс получить доступ к экспорту топлива (сейчас монопольное право на такие поставки, согласно законодательству РФ, есть лишь у «Газпрома»). Белорусская сторона рассчитывает, что запуск общего рынка газа увеличит количество участников рынка, а значит поспособствует снижению оптовых цен на газ.

Общий рынок газа в ЕАЭС: перспективы

Очевидно, что полноценный общий рынок газа в ЕАЭС не заработает, пока Россия не реформирует свой внутренний рынок. Эксперты обращают внимание, что в России уже более 20 лет обсуждаются различные варианты реформирования внутреннего рынка газа, но консенсуса нет.

«Газпром» считает, что либерализация внутреннего рынка газа должна затронуть, прежде всего, ценообразование, чтобы монополия смогла потеснить независимых производителей на внутреннем рынке. При этом «Газпром» категорически возражает против любых сценариев, которые лишают его монопольного права на экспорт газа — организационной демонополизации. Для независимых производителей ключевые вопросы либерализации – это недискриминационный доступ к газотранспортной системе и подземным хранилищам газа, а также разрешение на доступ к трубопроводному экспорту. Для государства важно сохранять устойчивость газовой отрасли в непростых внешних и внутренних условиях, поэтому оно готово идти на частные уступки и «Газпрому», и независимым производителям, но не нарушая уже сложившихся системных основ рынка.

Между тем, Россия, подписав договор о создании ЕАЭС и Концепцию формирования общего рынка газа ЕАЭС, взяла на себя обязательства по частичной либерализации регулирования отрасли в 2010-2024 годах. Речь идет об отмене монополии одного поставщика на экспорт газа для стран ЕАЭС, развитии биржевого ценообразования, обеспечении недискриминационного доступа в газотранспортной системе и т. д.

Получается, что создание общего рынка газа в ЕАЭС опережает решения, которые должны быть приняты в России в отношении либерализации внутреннего рынка газа и создания конкуренции на нем. Каким образом будет преодолено это принципиальное противоречие на пути создания общего рынка газа ЕАЭС, пока непонятно.

Нет ответа и на еще один важный вопрос. Сейчас цены на газ в странах ЕАЭС устанавливаются в соответствии с положениями межправительственных соглашений. А как будет после создания общего рынка газа? Как будут сочетаться рыночные цены на газ на общем рынке и цены на внутренних рынках государств–членов ЕАЭС?

«Создать реальный единый рынок газа – очень сложная задача. Для этого нужно преодолеть «политический оппортунизм» или неготовность со стороны государств–членов сделать серьезный волевой шаг, предполагающий создание единой Антимонопольной службы, единого регулятора тарифов для социально значимых потребителей на всем рынке», – считает заместитель генерального директора по газовым проектам Фонда национальной энергетической безопасности РФ Алексей Гривач. По его мнению, сейчас речь, скорее, идет не о создании общего рынка газа в ЕАЭС, а об определении неких общих правил трансграничной торговли.

С ним солидарны и другие эксперты, полагающие, что формирование полноценного общего рынка газа в рамках ЕАЭС может быть осуществлено лишь после преодоления этих противоречий, а значит — в очень долгосрочной перспективе.

Только конкуренция может избавить от диктат цен монополиста

Получается, что до общего рынка газа в ЕАЭС еще далеко, поэтому прав экс-вице-премьер Семашко, пытавшийся максимально ускорит переговоры по цене на газ в «привязке» к российским ценам? Если так, то и предложение Сурикова о доступе «Газпрома» к внутренним газовым сетям не лишено смысла? Получить ответ на этот вопрос может помочь литовский опыт.

Как правило, российская газовая монополия стремится получить внутренний рынок в любой стране, куда она приходит. Так в свое время было и в Литве. В Литве «Газпром» одновременно выступает и продавцом, и покупателем газа, «Газпром» купил долю в Lietuvos dujos в начале 2004 года за 37 млн. долларов, как заявлялось, для надежного транзита газа через Литву в Калининградскую область. Тогда же было подписано соглашение о трехлетнем периоде льготных цен для Литвы. В 2007 году этот период истек, и с тех пор Литва платила за российский газ одну из самых высоких цен в Европе – 470- 480 долларов за тыс. куб. м.

Причина высоких цен для литовского рынка в том, было убеждено литовское руководство, что «Газпром» одновременно выступает и продавцом, и покупателем природного газа в Литве, что исключает какую-либо конкуренцию на рынке.

Чтобы создать условия для конкуренции на рынке энергоносителей, Литва приступила к газовой реформе, воспользовавшись Директивой о единых правилах внутреннего рынка природного газа, которую Европарламеннт принял в июле 2009 года. А именно – Третьим энергетическим пакетом Евросоюза, который нацелен на либерализацию энергорынка (вступил в силу с марта 2012 года).

Он предусматривает разделение сбытовых и транспортных структур на уровне собственности. Один из пунктов Третьего энергопакета – обязательное разделение поставок и транспорта газа. Было принято решение разделить Lietuvos dujos на две компании: одна должна управлять передачей газа, а другая – его распределением, а также передать управление этой инфраструктурой в руки государства.

Установка была следующей: правительство Литвы должно управлять стратегической инфраструктурой, а государство должно оказывать существенное влияние, управляя системой передачи газа. Это было тем более актуально, что Литва собиралась строить терминал сжиженного газа (СПГ) и подключить его к сети передачи.

То есть, литовское руководство на собственном опыте убедилось, что пока газовые сети Литвы интегрированы с российскими и страна на 100% привязана к поставкам «Газпрома», от диктата цен монополиста Литва не избавится. В конце 2014 года Литва завершила проект строительства СПГ-терминала, который позволил ей снизить зависимость от единственного российского поставщика газа и предоставил доступ на международные газовые рынки.

Татьяна Маненок, «Белрынок»