Власть равнодушных

Российская власть уже давно не служит обществу.

Разгон митингов против «пенсионной реформы» в городах России и отсутствие вразумительной реакции в первые дни после катастрофы в Армянске объединяет одно – демонстративное равнодушие российских чиновников к судьбам обычных людей.

Заметим, что оба раза речь шла вовсе не о политике. Необходимость оперативно реагировать на ситуацию, которая сложилась в северном Крыму после аварии на заводе, организовать эвакуацию граждан из пострадавших районов – не политика. Допустить возможность пересмотра непопулярных социальных изменений – тем более после многократных заверений президента Владимира Путина о том, что во время его правления пенсионный возраст повышаться не будет, – это не политика. Это обычные отношения граждан и власти – когда власть служит обществу, а не собственным интересам.

Но в России – иначе. Равнодушие – обратная сторона безнаказанности. Судьбы депутатов, министров, руководителей силовых структур здесь определяются не отношением к ним граждан, не выборами, не коалиционными соглашениями в парламенте, не публикациями в медиа, а исключительно лояльностью чиновников к первым лицам. Возможные последствия страшных аварий скрывают, а митинги разгоняют. На тех, кто ничего не решает в своей собственной стране, можно не обращать никакого внимания.

Крымчане, конечно же, к такому не привыкли. И дело даже не в какой-то там особой украинской демократии – до подлинной демократии Украине и сегодня еще далеко, а до 2014 года – и подавно. Дело в разнообразии групповых и клановых интересов. В том, что на каждого Фирташа есть свой Коломойский. В том, что если на твоем заводе что-то произойдет, обязательно приедет группа с «чужого» телеканала и все покажет. В том, что будущее депутатов – а значит, и министров, и чиновников – зависело не только от воли первых лиц, но и от избирателей тоже. Не то что они были менее равнодушными. Боялись больше.

В России этого страха перед людьми нет. Это стало ясно в первые же недели путинского правления: когда гибла подводная лодка «Курск», новый президент беспечно загорал, а главной задачей чиновников было не допустить иностранцев к спасению подводников. И повторилось во время захвата заложников в театральном центре на Дубровке – когда из совещания у Путина, случайно ставшего достоянием гласности, стало известно, что президент России думал не о спасении людей, а о том, как избежать репутационных потерь. Ну а потом был Беслан…

Это и есть российская реальность, это и есть власть равнодушия – холодный, никогда ничего не выражающий взгляд первого лица на телевизионном экране и угодливые улыбки по краям.

Просто аннексированный Крым стал частью этой реальности равнодушия. Армянск это хорошо доказал.

Виталий Портников, «Крым. Реалии»