Обвиняемый по «делу Коржича»: Все продукты, которые покупали рядовые, шли командиру роты

Младший сержант считает, что связи между его действиями и гибелью Коржича нет.

В суде по делу о гибели Коржича продолжается допрос обвиняемых. Евгений Барановский отвечал на вопросы в суде полтора дня.

После обеда 12 сентября начался допрос второго обвиняемого, младшего сержанта Егора Скуратовича, который был командиром отделения 2-го взвода 3-й роты. Молодой человек говорит спокойно и уверенно, часто улыбается, передает kp.by.

- Я тогда не расценивал, что это какая-то серьезная должность, что можно к уголовной ответственности привлечься, - улыбается Скуратович. - Сейчас понимаю, что это правда.

Он говорит, что не требовал у рядовых, чтобы они что-то покупали за разрешение сходить в магазин. Но и не отрицает, что просил солдат покупать еду.

- Для себя я ничего не просил – все шло командиру роты. Я прохожу потерпевшим по делу старшего лейтенанта Суковенко: передавал ему 50 пакетиков кофе, пачки сигарет, большие и маленькие пачки печенья.

Напомним, дело лейтенанта Суковенко, как и других офицеров, выделено в отдельное производство. Его обвиняют в злоупотреблении властью, превышении либо бездействии власти. Суд по его делу еще не начался.

Скуратович рассказывает, что постоянно должен был передавать продукты командиру роты – это было негласным правилом, о котором знали все сержанты. В пятницу у командира обязательно должны были быть сигареты, а в понедельник – продукты.

- В 6 утра он приходит в понедельник, у него должна стоять на столе кружка кофе и продукты. Если нет, то будешь отгребать.

Как и Барановский, Скуратович утверждает, что не требовал у солдат деньги за пользование телефонами – они предлагали таксу сами.

- Могу даже конкретный пример рассказать. Я нашел у рядового телефон, он его прятал в матрасе. Я телефон изъял, сказал дежурному, чтобы он его положил в ящик. Рядовой ко мне на протяжении двух дней подходил, просил, предложил 20 рублей. Выпросил.

«Солдат назвал меня рядовым – было неприятно, я сказал ему идти вылизывать унитаз»

В суде рассматривают случаи с отжиманиями, в том числе эпизод с рядовым Штыком: потерпевший говорил, что командир заставлял его отжиматься 40 раз.

- Ну, здесь он точно переборщил про 40 раз – может быть, раз 30. Не знаю, почему здесь написано «испытывал моральные страдания и унижение». Он пояснял, что ничего не испытывал. Сам говорил: зачем вообще в армии человек, который не может отжаться 30 раз? Это уже потом, в ходе следствия они начали что-то испытывать. Когда по приказу Суковенко я отжимался, ни разу не испытывал морального унижения, - категорично отвечает на вопросы Егор Скуратович.

- Что это за упражнение такое – надевать противогазы и отжиматься? Кто вас учил?- возмущенно спрашивает прокурор.

- Когда-то в далеком прошлом и я такое упражнение делал, - улыбается обвиняемый. – Это было [наказание] за большой косяк: я пошел в магазин и пропал на пару часов. Естественно, сержанты были недовольны: сказали надевать противогаз и выполнять упражнение пять минут. Я сделал то же самое с рядовым Соботовичем, только в течение двух минут.

Скуратович прокомментировал случай, когда он якобы заставил другого рядового вылизывать ершик.

- Поступил звонок в роту. Трубку поднял рядовой, позвал рядового Скуратовича, кем я не являюсь. Я воспринял это как унижение – было неприятно, вся рота смеялась надо мной. Я схватил его за шкирку и затащил в помещение. Нанес один удар - не помню, куда и чем. Схватил первое, что попалось под руку – оказалось, это был ершик. Сказал ему: иди вылизывай унитаз. Он отказался, ответил, что ничего делать не будет. Я понял, что больше ничего не могу сделать, потому что он может доложить командиру роты. У него из кармана торчал телефон, и я потребовал у него этот телефон.

Обвиняемый не согласен, что его действия привели к самоубийству Коржича.

- Я считаю, что связи между самоубийством и моими действиями нет, потому что я ничего против него не совершал. И если будут расценивать, что это из-за того, что я создал такую атмосферу в роте, я считаю, что здесь должны быть все люди, которые в ней служили.

Также обвиняемый вспоминает, как ехал вместе с сержантом Зайцем на гауптвахту. Заяц начал колоть себе вены иголками, а Скуратович, по его словам, посчитал его дурачком.

- Как вы считаете, Заяц причастен к смерти Коржича? – спрашивает у обвиняемого мама Коржича.

- Мое мнение - нет. Раньше думал, что может быть такое, а после того, как он здесь выступил, показалось, что он вроде честно говорит. Хотя, может, он готовился.

На вопрос мамы Саши Коржича, как человека с психическими отклонениями могли назначить сержантом, Скуратович ответил, что офицерам было все равно, кого назначать.

Скуратович сказал, что раскаивается в том, что сделал.

- Если бы раньше было, как сейчас, я бы так не поступал. Все зависело от той атмосферы, где я находился, что там было принято.