Лед тронулся

Кто угодно, только не «эти».

Именно таким у очень многих был принцип голосования на минувших выборах — в Приморье и Хакассии, Владимирской области и Хабаровске.

Кто угодно, только не «эти».

Обнаглевшие, раздувшиеся от значимости, безнаказанности и богатства.

Считающие, что им все можно и ничего за это не будет.

Устроившие «пенсионную реформу», равнозначную повальному ограблению граждан.

Уверенные, что как бы ни голосовали — все посчитают, как надо.

Или пересчитают, как надо.

Или подделают, как надо.

И можно и дальше будет править вотчиной, отданной на «кормление».

Оказалось, что «дальше» — не будет.

Да, можно иронизировать: мол, народ предпочел холеру чуме.

Напоминать, как почти неотличимы друг от друга в Госдуме единороссы, жириновцы, эсеры и коммунисты по ключевым вопросам.

Как все они в едином строю поддерживают присоединение Крыма, вооруженную интервенцию на востоке Украины и войну в Сирии.

Как все они заходятся в антизападной истерике и одобряют «антисанкции».

И тем не менее — чрезвычайно важен прецедент «увольнения» власти избирателями.

Не «сверху», а «снизу».

Какими бы специфическими не были успешные конкуренты единороссов.

Как бы они не клялись в верности Путину.

Как бы не поддерживали его внешнюю и внутреннюю политику.

Они будут вести себя с гражданами совсем не так, как их неудачливые предшественники.

Потому что будут помнить об их судьбе.

И понимать, что их могут «уволить» точно так же.

Смена власти — как демонстрация принципа, — важнее, чем «окраска» новой власти, сменившей старую.

Граждане должны иметь право сменить власть, если она их не устраивает — эта простая истина много лет была ненавидима российскими властями.

Она возвела несменяемость в важнейший системный принцип.

Граждан десятилетиями приучали, что сменить власть по своему желанию им не позволят. Не мытьем, так катаньем.

Власть может смениться, если президент осерчает на губернатора — но и только.

Именно поэтому несменяемая власть «борзела», наглела, воровала и лгала.

Такой же несменяемой видела себя и коммунистическая власть советской эпохи.

И доигралась до того, что в 1989-м (а особенно — в 1990-м) принцип «кто угодно, только не кандидат от КПСС» стал определяющим у очень и очень многих.

Сегодня все очень похоже.

Лед тронулся.

Борис Вишневский, «Эхо Москвы»