Командир Коржича: Когда бил палкой, все смеялись и улыбались

Суд допрашивает старшего лейтенанта из Печей.

В четверг, 4 октября, Минский областной суд перешел к допросу обвиняемого командира роты Павла Суковенко. Он признает свою вину частично, не отрицая, что злоупотреблял служебными полномочиями, но настаивает: подчиненных бил только один раз, сообщает tut.by.

Минский областной суд продолжает рассматривать уголовное дело в отношении командира роты Павла Суковенко и прапорщика Артура Вирбала. Их обвиняют в неуставных отношениях, и, по версии следствия, к гибели рядового Александра Коржича они не имеют отношения. Обоим фигурантам вменяют ч. 1, ч. 2 ст. 455 УК (Злоупотребление властью, превышение власти либо бездействие власти).

Практически все потерпевшие, а их по делу проходит семь человек, со своим статусом в суде не согласились. Заявив, что моральных и физических страданий не испытывали, когда их заставляли отжиматься или били деревянной палкой. Сегодня слово предоставили командиру роты Павлу Суковенко.

Павел Суковенко в 2015 году закончил Военную академию и продолжил служить в Вооруженных силах в воинской части в Печах. А 13 октября 2017 года был уволен в запас в звании старшего лейтенанта.

Если в первый день суда он не признавал, что применял физическую силу к подчиненным, то уже сегодня этого не отрицал. По версии следствия, Павел Суковенко присвоил себе 64 рубля 29 копеек, которые принадлежали солдатам. Командир роты лично выдавал жалованье.

— Действительно, такое было, не отрицаю. В среднем забирал по рублю или копейки, потому что не было сдачи. Деньги шли на нужды роты, почему потерпевшие говорят о другом, не знаю. Может, из-за давления или обиделись на меня. Ущерб готов возместить, — говорит сегодня в суде Павел Суковенко.

В материалах уголовного дела указано, что Суковенко не выдал 34 копейки, 73, 92. К примеру, сержанту Егору Скуратовичу из положенных 37 рублей отдал всего лишь 15. На вопрос прокурора, как он это объяснил Скуратовичу, обвиняемый пояснил:

— Никак. Надо — значит, надо. Это шло на нужды роты. Не помню, куда точно, скорее всего, на покупку бензина для газонокосилки.

Кроме того, командиру роты вменяют, что он требовал у солдат растворимый кофе, сосиски в тесте.

— Никогда не требовал, мог попросить, спросить, не говорил: «Сгоняй, купи!» Иногда подчиненные отказывались, иногда приходил, а кофе уже был готов, — рассказывает Павел Суковенко.

Сколько раз для командира покупали кофе и сосиски, он сам не помнит. Говорит, раз потерпевший Евгений Барановский заявляет про сто раз, значит, так и было.

— Признаю и раскаиваюсь, — заявляет обвиняемый Суковенко.

Он также не отрицает, что заставлял солдат отжиматься. И, как обвиняемый прапорщик Артур Вирбал, отмечает: хоть и не помнит этот эпизод, но признает. Раз потерпевшие так говорят, значит, это правда.

Что касается случаев физического насилия, Павел Суковенко признает не все.

— То, что ударил Барановского в 2016 году, — не подтверждаю этот факт. А то, что ударил деревянной палкой Барановского и Вяжевича, — да, было. Не помню, кому нанес удар. Удар палкой — это не мера наказания, чтобы причинить унижение. Просто хотел привести их в тонус. Это все было больше похоже на смешную ситуацию. Когда все происходило, все смеялись, улыбались, — говорит Павел Суковенко.

По версии командира роты, за деревянную палку он схватился только один раз. Это случилось в мае 2017 года, когда сержанты не могли ответить ни на один вопрос, касающийся устава.

— Тогда сказал им принять упор лежа: «Теперь все вопросы буду задавать через палку. Не ответите — и удар сразу по мягкому месту». Может, получили по два-три удара, но точно не по семь. Повторюсь, это было смешно и не выглядело как избиение палкой, — вспоминает командир роты Павел Суковенко.

После этих слов обвиняемый смотрит в свои записи и дословно зачитывает предъявленное обвинение.

— Тут сказано «удовлетворить низменные наклонности». Цели такой не стояло. Далее — «поднять авторитет как руководителя». Я в этом не нуждался, я и так был авторитетом для подчиненных, — перечисляет Павел Суковенко. — «Избежать нареканий от руководства» — это да. Вопросов нет. Раскаиваюсь. Готов понести наказание.

Напомним, процесс по делу командира учебно-танковой роты и прапорщика начался 1 октября. Конвоиры в суд доставили не только обвиняемых Павла Суковенко и Артура Вирбала, но и потерпевших — сержантов Евгения Барановского, Егора Скуратовича, Антона Вяжевича. По другому уголовному делу их судят за доведение до самоубийства солдата Александра Коржича.

Во время дачи показаний в суде прапорщик Артур Вирбал выбрал позицию, что он ничего не помнит, но отрицать слова потерпевших не будет.

— Из-за давности события не помню, — заявил прапорщик, комментируя возможные удары, которые он наносил деревянной палкой потерпевшим сержантам Барановскому и Бритикову. — Если потерпевшие говорят, что бил их, значит, так и было. У меня нет причин им не доверять. Если суд решит, что бил, соглашусь.

Но затем еще много раз то отказывался от своих слов, то соглашался с тем, что удары действительно наносил. Но с оговоркой: все были за дело, не причиняли боли, и таким способом он просто хотел «взбодрить подчиненных». Из его показаний стало известно: ежемесячное жалование Вирбала было около 600 рублей, иногда мог у сослуживцев попросить деньги взаймы и всегда долг отдавал. После задержания все фигуранты оказались в КГБ, позже на имя председателя написали явку с повинной.

— Высокий суд, у меня такие обвинения! Якобы бил шесть раз в год! Когда? Даже обвиняемые не помнят эти удары. Так что я должен признавать? (…) А во время очной ставки они мне в глаза смотрели, говорили, что бил. Я уже не видел другого выхода, признал. Так судите меня, и я уже поеду отбывать наказание. Устал я. Устал просто по-человечески, — говорил в суде Артур Вирбал.