Ландсбергис: Не думаю, что надо отвечать на письма из сумасшедшего дома

Вильнюсский окружной суд завершил слушания по делу о 13 января, а в феврале намерен вынести приговор.

Это дело, обвинительный акт которого составляет 13 томов. В нем нет обвинений в адрес тогдашнего главы СССР Михаила Горбачева. В судебном процессе двое обвиняемых, еще 64 человека в военных преступлениях и преступлениях против человечности судят заочно.

В эфире телепередачи "Тема дня" на LRT об этом деле говорили с первым главой Литвы после восстановления независимости Витаутасом Ландсбергисом, пишет ru.delfi.lt.

– Вы надеялись, что Горбачев будет в числе обвиняемых?

– Уже нет, поскольку были сигналы и признаки [что его не будет в числе обвиняемых]. Вот сейчас Робертас Повилайтис [сын жертвы 13 января] пытается добиться, чтобы его признали обвиняемым – его отец [Аполинарас-Юозас Повилайтис] был убит во время этой агрессии. Ясно, что расследование находится под прикрытием и это прикрытие, вероятно, одной Москвой, которая возможно не разрешает допросить [Горбачева], не ограничивается. Но кто-то не разрешает даже спросить у Горбачева. Кто может запретить литовским прокурорам спрашивать? Я этим несколько раз интересовался. Мне никто не ответил. Могу лишь сказать, что наша правоохранительная система не совсем независимая.

– Наша правоохранительная система, наверное, сказала бы, что Россия не сотрудничает в сфере правоохраны. Это для вас аргумент?

– Не знаю, может, почта не сотрудничает? Почему уважаемому Михаилу Сергеевичу нельзя написать письмо, попросить о помощи в поисках справедливости? У него есть, что рассказать, он мог бы помочь правосудию. Если он лично отказал бы в этом, это было бы своеобразным признанием.

– У вас есть какие-то сомнения в том, что Горбачев, которому вы ночью безуспешно пытались дозвониться, мог быть обвинен безо всякого на то основания?

– Такого не может быть, он дежурил той ночью. Лгали, что он спит. Он дежурил, Борис Ельцин ему дозвонился, Ельцин приказал: "прекратите это безобразие", поскольку у Горбачева были полномочия, но он не остановил – он знал, что есть погибшие, что идет убийство, но не остановил.

Поэтому всякие разговоры, что он не виновен, детский лепет. Почему мы позволяем представлять нашу страну такой детской, зависимой? У меня есть одна идея. Может позже ею поделюсь.

– Может сейчас поделитесь?

– Чуть позже. Меня интересует не только Горбачев. Есть такое понятие как подозреваемые, а сейчас уже обвиняемые. Горбачева нет ни среди подозреваемых, ни среди свидетелей. Его не пригласили ответить на несколько вопросов. Но не только его. Я бы хотел проверить еще относительно одного подозреваемого, Валентинаса Лазутки – он скрывался в Германии, был выдан международный ордер на арест, Германию просили выдать его.

Немецкие ведомства даже не ответили, а после повторного требования – может Артурас Паулаускас [тогдашний генпрокурор] мог бы вспомнить – они предупредили Лазутку, что он должен исчезнуть, а после этого мы не знаем, где его искать, хотя ясно, что он сбежал в Россию. Было известно, что он в России. Не только Литва слабая и подчиняется силе агрессора.

– Россия возбудила уголовное дело в отношении литовских прокуроров, а также других юристов за то, что они, как указала РФ, привлекли к ответственности безвинного человека. Глава МИД России Сергей Лавров посылает приветствия штурмовавшему телебашню Юрию Мелю. На ваш взгляд, Литва правильно реагирует на такие действия?

– Можно по-разному оценивать. Литва могла бы и вообще не реагировать – как на письма из сумасшедшего дома. Я не думаю, что надо отвечать на письма из сумасшедшего дома. Можно ответить соответствующим образом, чтобы прекратили, им даже письма такие посылать не выгодно.

Как сейчас они попали впросак с главой партизан Адольфасом Раманаускасом-Ванагасом и все равно не успокаиваются. Хотя кое-что становится интересным, например, что господин Александр Удальцов (посол России) разделил два момента. Он отделил мнимые заслуги освободителей – т.е. Красной армии – а наряду с этим была агрессия. Он признал агрессию. Наверное, случайно.

– Вы сказали, что наверное правильно не отвечать на письма из сумасшедшего дома, а, например, сказать России, что мы "хотим другого посла, не Удальцова" было бы правильно или нет?

– Я слышал об этом. Возможно, его игнорирование это то же самое, ему не дадут возможности шуметь, протестовать, представлять Литву как злую и агрессивную. Напротив – вся агрессия там. Сейчас поведение Удальцова и некоторых других - постоянная провокация. Надо договориться, как отвечать на провокации – или их расценивать как письма из сумасшедшего дома, или дается формула и ее можно повторять – "Уберите в ту коробочку, где вы держите всякие глупости".

– Какой вариант больше подходит, по вашему мнению?

– Если бы выбирал я, я бы подумал. Думаю, я бы написал господину Путину, чтобы он призвал своих дурачащихся подчиненных к порядку. Это дурачество – все равно его ответственность. Его страна показывает себя как страна дураков. Агрессивных дураков.

– Вы думаете, он не знает, как себя демонстрирует страна?

– Мы однажды пытались реагировать и послать информацию с предупреждением, может, он не знает. Кто ее заметил, реагировал по-разному – он должен знать, что происходит. Если не знает, мы информируем.

– Россия и по поводу и без пользуется фейковыми новостями, чтобы обвинить Литву. Например, ее представители объявили, что Литва и две другие страны Балтии могут быть виновны в том, что в Бельгии появилась АЧС. Хотя Бельгия говорит, что эта чума могла прийти из Калининграда. Вы думали над способом борьбы с такими новостями, которые распространяют прокремлевские СМИ?

– Можно не забывать о юморе и сказать, что, конечно, – из Калининграда через границу не мог уйти ни один больной кабан. Если сам господин Путин это гарантирует, то мы верим. Также как давно уже по поводу АЧС были какие-то объяснения, будто чума из Литвы в Беларусь попадает, а не наоборот. Мы занимаемся глупыми играми. Это была очередная провокация. Но чем глупее обвинение, тем больше рассчитывают на нашу реакцию.

– Вы считаете, что лучше реагировать иронией, сарказмом?

– Я так считаю. Не знаю, могут ли это позволить себе дипломаты. Я себе позволяю. Или послал бы господину Путину еще информацию.

– Вернемся к делу 13 января, один из обвиняемых – Мель сказал, (не дословно), что их сделали козлами отпущения. Винтики стали самыми виноватыми, а ответственные лица в этом процессе не упоминаются. Вы с этим согласны?

– Конечно. Только думаю, почему – ведь юристы все понимают. Почему они намеренно создали такую ситуацию, перевернули все дело с ног на голову, как некомпетентное, тенденциозное, выборочное. Вот обвиняемый Михаил Головатов говорит, что выполнял приказ Горбачева. А мы не обращаем внимания. Чего мы боимся? Я понимаю, чего испугались судьи в Нюрнберге и почему не стали допрашивать Риббентропа о соглашении с Молотовым. Было запрещено – этой темы не может быть. И это назвали историческим, справедливым судом. Хотя человек, возможно, был виноват и достоин петли, но ему не разрешили давать показания, приглашать свидетелей.

Сейчас Головатову не разрешили позвать в свидетели Горбачева: подтверди, точно ли ты отдал приказ, (...) и ты являешься участником. Так говорит Головатов. Можно еще уточнить, слышал ли он личный приказ Горбачева (...). Есть свидетель, подтверждающий, что Горбачев апробировал. Он не писал, дал приказ по телефону – "попробуйте". Но кто не хочет, тот не обращает внимания. Кто добивается справедливости, должны обращать внимание. Если нет, так дискредитируют правосудие в Литве. Может это задумка, чтобы в ЕСПЧ все перевернули с ног на голову? Мы уже такое видели. Дела, в которых намеренно подкладывали свинью.