«Не пойти с женой на роды было бы для меня предательством»

Как белорус переехал в Швецию и узнал, что такое декретный отпуск.

Антон Лёвин переехал в Стокгольм из Новополоцка. Выучил шведский язык, нашел работу по специальности, женился на землячке и с интересом узнал, каково это — стать папой в декрете. Сайт tut.by.

расспросил белоруса о равноправии и распределении семейных обязанностей, роли мужчины в скандинавском обществе и о том, почему отцам здесь незазорно брать декретный отпуск.

«Когда попадаешь в Швецию, первое впечатление — вау!»

Семья геодезиста из Новополоцка Антона Лёвина живет в ближайшем пригороде Стокгольма. Возле многоквартирного дома — бодрящий запах хвои и барбекю, которое соседи устроили прямо во дворе. В апартаментах белорусов — ароматы свежей выпечки и заинтересованные взгляды подрастающих дочерей, которых родители нарядили в красивые платья по случаю визита гостей с родины.

Антон и его жена Ольга живут в Стокгольме уже семь лет. Все началось с поездки Антона в столицу Швеции по программе обмена. Будучи студентом Полоцкого государственного университета, он посетил Королевский технологический институт Стокгольма, впечатлился и по окончании белорусского вуза поступил в шведскую магистратуру.

— Получив в Королевском институте «мастера», вернулся в Беларусь, по-честному оттрубил два года распределения в «Витебскоблгазе». Исколесил все райцентры. В общем, газифицировал область, — шутит Антон.

Работа геодезиста в Беларуси гарантировала безбедное существование, но не личностный рост, говорит собеседник.

— Перспектив не было. Максимум, чего мог добиться на родине со своим дипломом, это стать начальником отдела. Решил снова подавать документы в шведский институт на магистра по другой специальности. В первый раз получал в Швеции стипендию, а во второй — отправился в магистратуру уже за свои деньги. Пришлось даже взять часть суммы в долг, — вспоминает Антон.

Со второй магистратурой не сложилось — совмещать учебу с подработками оказалось слишком сложно. Антон забрал документы и нашел временную работу, чтобы накопить на первый взнос на квартиру в Беларуси.

— В тот момент планов оставаться в Швеции не было. Работал на шиномонтаже, проводил соцопросы на улице… Но когда появилась стабильная занятость, продлил визу. Примерно в то же время познакомился в интернете с Олей. Она, кстати, также из Новополоцка. Решили, что разумно осесть в Швеции и планировать жизнь здесь.

Так с 2011 года семья Лёвиных начала осваиваться в Стокгольме, привыкать к местным порядкам и традициям. Антон вернулся к работе инженера-геодезиста, Ольга окончила университет и устроилась педагогом в детский сад.

— В Швеции привлекает социальная сторона, зарплаты. Когда попадаешь в это общество, первое впечатление — вау! — не скрывают супруги. — Например, начинающий геодезист получает в Беларуси примерно 500 долларов, а в Скандинавии — в четыре раза больше. При этом система в Швеции выстроена так, что каждый год доход вырастает минимум на сто долларов, а в Беларуси быстро упираешься в потолок.

«В Беларуси вряд ли ушел бы в декрет. А в Швеции это обычное явление»

За семь лет в Стокгольме Антон и Оля неплохо интегрировались в местное общество. Свободно заговорили на шведском, научились печь традиционные булочки с корицей и готовить митболы на обед. А еще за это время у пары родились две дочки

— Вероника и Соня. И родители с радостью и по-шведски решили разделить декретный отпуск на двоих.

— В Беларуси вряд ли ушел бы в декрет, — признается Антон. — А в Швеции это обычное явление. На детских площадках — одни папочки.

По закону жители Швеции могут брать 480 дней оплачиваемого декретного отпуска до достижения ребенком 8-летнего возраста. В течение 390 дней родитель получает 80 процентов от своего дохода, оставшиеся — оплачиваются по фиксированной ставке (26 евро в день). Дни не обязательно брать единовременно — можно разбивать на небольшие декретные периоды, как удобно семье.

Примечательно, что декретные дни шведские мамы и папы часто делят поровну. Государство мотивирует их принимать участие в воспитании малышей не только достойной материальной поддержкой, но и закрепленными 90 декретными днями за одним из родителей. То есть мама может «отбыть» большую часть декретного отпуска с ребенком, как, например, заведено в нашей стране, но папа должен взять минимум три месяца из 480 декретных дней. Иначе они просто сгорят — право передачи тут не работает.

Возможно, именно поэтому в Швеции около 75 процентов отцов уходят в декретный отпуск. В Беларуси на 1000 сотрудников приходится примерно 10 пап в декрете — то есть один процент.

Антон ушел в декрет по уходу за старшей Вероникой, когда малышке исполнилось 15 месяцев.

— Первое время, пока дочка находилась на грудном вскармливании, она нуждалась в мамином присутствии. А после года папа вполне может справиться с обязанностями, — судит по своему опыту Антон. — Понятно, что за 200 декретных дней не раз сталкивался с трудностями. Например, дочка капризничала, когда начали отлучать ее от маминой груди. Некоторое время даже ездили с Вероникой на работу к жене, и Оля кормила ее прямо там.

Белорус иронизирует по поводу словосочетания «декретный отпуск». Звучит оно намного более расслабленно, чем оказывается на практике.

— Ты постоянно должен находиться с ребенком. Тем более Вероничка у нас очень требовательная и любящая внимание, — объясняет папа. — Мой распорядок в декрете был полностью посвящен дочке. Просыпались примерно в 8.30. Я варил ей кашки, готовил смузи. Потом сразу отправлялись на детские площадки или в открытый детсад. Это помещение с игрушками, кухней, санузлом, куда дети могут приходить с родителями и интерактивно взаимодействовать. Все бесплатно. Осенью ходили с дочкой за грибами: что-то соберем, наморозим. В общем, хозяйничали, как могли.

«Теперь понимаю шутки в духе „выйду на работу, отдохну“»

Антон признается, что мандраж присутствовал, но только до начала декретного отпуска. В процессе понял, что все проблемы решаемы, а основные навыки уже в кармане.

— Я принимал участие в воспитании дочки с самого ее рождения. Помогал жене купать Веронику, менял памперсы. И даже на родах был рядом.

— Это вообще отдельная история, — развивает тему Ольга. — В Швеции удивленными глазами смотрят не на тех мужчин, которые присутствуют на родах, а на тех, которые отказываются. Мы с Антоном заранее не обсуждали этот вопрос, но он решился очень смешно и сам собой. Пришли вместе в поликлинику на курс, где обучают техникам дыхания. Акушерка с настойчивой интонацией спросила у Антона: «Вы же тоже будете присутствовать?» Он под давлением робко выдавил: «Дааа…». Пути отступления не было. После родов Антон признался: «Я теперь тебя так зауважал!»

— Друзья из Беларуси интересовались, как я осмелился на этот шаг. Некоторые говорили, что таинство рождения — женское дело. Но для меня это стало само собой разумеющимся. После увиденного не пойти с женой на вторые роды было бы для меня предательством.

Антон Лёвин подчеркивает, что полгода в декретном отпуске сделали его со старшей дочкой близкими друзьями.

— Раньше думал, что папам достаточно проводить с детьми какое-то время по вечерам. Но этого так мало! Декретный отпуск очень сблизил нас с Вероничкой. Теперь знаю о каждой ее болячке, переменах настроения, особенностях характера. Оказывается, что перенести вместе все простуды — безумно тяжело. Часто это проходит мимо белорусских пап, которые много времени проводят на работе. Если бы не декрет, я бы тоже думал, что воспитание детей дается намного легче. А теперь понимаю шутки в духе «выйду на работу, отдохну».

Самым сложным за период декретного отпуска Антон называет именно болезни, с которыми сталкивалась дочка.

— Шведская система здравоохранения отличается от нашей. Здесь не вызывают врача на дом или скорую, если поднялась высокая температура. Надо либо ехать в больницу самому, либо звонить на горячую линию за рекомендациями. Когда приезжаешь в больницу, врачи смотрят, нет ли кровотечения или угрозы для жизни. Если нет — отправляют в очередь, в которой проводишь по четыре-шесть часов. А рекомендации в основном сводятся к следующему: «Создайте спокойную атмосферу, кормите и давайте побольше питья». То есть никто не спешит выписывать лекарственные препараты.

«Уйти в декрет для мужчин в Беларуси часто нереально из-за маленьких пособий»

В доме Лёвиных есть ощущение, что ты почти в Беларуси. На столах застелены скатерти с орнаментом, на диване — книга белорусских сказок и любимая игрушка Вероники — «Пэпі Доўгая Панчоха», а папа с дочкой периодически, не сговариваясь, переходят «на мову».

— Так, мая харошая, пойдзем на арэлі.

Новополочанин старается общаться с дочерьми на белорусском. Для него важно, чтобы девочки знали родной язык.

— Мы себя идентифицируем как белорусы. Если перестанем говорить на своем языке, чем будем отличаться от других? Замечаю, когда Вероника больше времени проводит со мной, начинает говорить «цягнік». Когда больше бывает с мамой, снова возвращается к варианту «поезд», — улыбается Антон и тут же переключает внимание на Веронику, которая рассматривает под ногами дары природы: — Што, яблычкі пабачыла, мая залатая? Так, ужо восень.

В марте у Антона истекли полгода декретных дней. Он вышел на работу, но запросил график из трех рабочих дней в неделю вместо стандартных пяти.

— У нас как раз родилась вторая дочка Соня, хотел проводить с семьей больше времени. А работодатели в Швеции обычно очень гибкие и всегда идут навстречу в вопросах, касающихся семейного благополучия. Понятно, что доход автоматически снизился, но все зависит от приоритетов человека, — поясняет позицию Антон Лёвин. — Недавно мы записали Веронику на плавание и танцы. Так что мама сидит с Соней, а я вожу старшую на развивающие секции. Пока Вероничка, правда, еще не втянулась, так что танцует в основном папа.

На вопрос, как белорусские друзья реагировали на его статус «папы в декрете», Антон отвечает:

— Признавались, что завидуют. Они бы и сами хотели, но нет финансовой возможности. Ежемесячные пособия по уходу за ребенком у нас слишком маленькие (329,04 белорусского рубля. — Прим. TUT.BY). Поэтому уйти в декрет для мужчин часто нереально. Они продолжают работать, чтобы содержать семью. Хотя многие по возможности принимают участие в воспитании детей и домашних делах.

Например, я рос в семье, где папа спокойно мог приготовить обед. Поэтому у меня не было шока: как это я буду варить кашу? Обязательно пойду и во второй декрет с младшей дочкой.

— Мы с Антоном все обязанности делим пополам, — хвалит мужа Ольга. — Он и окна моет, и кушать готовит, и гладит.

— Кстати, декрет научил меня гладить намного быстрее! — смеется Антон. — И вообще я начал жить на других скоростях.

«Бывает, хочется вернуться в Беларусь. Там даже воздух особенный»

С сентября у старшей дочки начался новый этап — детский сад. В Швеции родители не сразу оставляют малышей наедине с непривычными реалиями, а первую неделю проводят с ними в саду, помогают адаптироваться.

— Для этого тоже брал неделю из декретных дней. Но еще немного осталось. Скорее всего, использую для семейного отпуска.

— В Беларусь?

— Наверняка, — смеется Антон. — Шведы на лыжи ездят, на море. А нас домой очень тянет, там даже воздух особенный. Бывает, хочется вернуться. Но пока дочки не вырастут, планируем оставаться в Швеции. У нас две девчонки — в шведском обществе им будет проще самореализоваться. Здесь никто не акцентирует внимание на твоей гендерной или национальной принадлежности, не смотрит на внешность. Шведам важнее, что ты представляешь из себя как человек.

Нам комфортно в Швеции. Несмотря на то, что мы иммигранты, коллеги относятся как к равным. Хотя все равно в какой-то момент выпадаешь из контекста и порой ощущаешь себя чужим. Например, в Беларуси на корпоративах любят вспомнить шутки из «Бриллиантовой руки» или других фильмов, на которых росли. У шведов свои герои, фильмы, истории. И в этом плане вряд ли когда-то получится стать своими.