Томос по-эстонски: как балтийская страна восстановила независимую церковь

Мирное сосуществование двух церквей возможно.

"Патриарх Московский во время литургии не будет упоминать имени главы Константинопольской православной церкви", "Священный синод РПЦ постановил приостановить каноническое и евхаристическое общение с Константинополем", "события в стране не соответствуют элементарным нормам приличия"...

Наверное, каждый украинец узнает заявления, которые в последние дни звучат из Москвы. Вот только эти заявления были сделаны 22 года назад и касались они... событий в Эстонии. Церковный конфликт между Москвой и Константинополем, похожий на тот, что разворачивается сейчас, уже имел место в 1990-х годах.

Но есть и ряд различий между эстонской и украинской историями.

Мы уже близки к созданию единой автокефальной поместной церкви, а эстонцам этого сделать пока не удалось, хотя Таллинн в те времена был готов даже на более жесткие шаги – блокировал официальный статус московской церкви и де-юре лишил ее имущества.

И хотя различий между эстонской и украинской историями больше, чем кажется на первый взгляд, опыт Таллинна полезен как пример (или антипример) для дальнейших действий Киева.

Конфликт длиною в столетие

Чтобы понять, как Эстония в 1990-х годах возобновила деятельность автономной церкви под крылом Константинополя, надо вернуться на сотню лет назад.

Эстония получила независимость в 1918 году, в то время количество православных в стране уже было значительным. Естественно, что верующие стремились иметь собственную церковь, и в 1920 году патриарх Московский Тихон дал церкви автономию.

Однако очень скоро эстонские православные захотели окончательно разорвать отношения с Москвой, глядя, какие гонения испытывала церковь в советской России. Епископ Таллиннский Александр попросил у Вселенского патриарха об автокефалии. И 1923 году патриарх Константинопольский Мелетий IV издал Томос, которым даровал церкви... не автокефалию, которая предусматривает статус поместной, самоуправляемой церкви, а автономию.

Образовался новый церковный округ в составе Константинопольского патриархата под названием Эстонская православная митрополия. Впоследствии церковь получила свое современное название – Эстонская апостольская православная церковь (ЭАПЦ).

Однако эстонская независимость продержалась недолго – и светская, и церковная. В 1940 году страну оккупировали советские войска. Эстонскую церковь постигли гонения, закрытие образовательных учреждений и, в конце концов, ее аннексия Московским патриархатом.

Независимое эстонское православие попытались сохранить в эмиграции: в 1944 году эстонский митрополит Александр с двумя десятками священников, которым удалось избежать репрессий, бежали в Стокгольм.

Но за почти тридцать лет Москва добилась того, чтобы Вселенский патриарх признал Томос об автономии ЭАПЦ недействительным.

А уже после распада СССР духовенство из изгнания вернулось в Эстонию, чтобы восстановить церковь. В 1993 году государственные органы зарегистрировали ЭАПЦ как единственную правопреемницу "незаконно и репрессивно ликвидированного церковного управления".

Православную церковь Московского патриархата в Эстонии тогда упоминали разве что как "оккупационную церковь" и "руку Москвы".

ЭАПЦ сразу после регистрации унаследовала всю церковную собственность в стране вместе с помещениями.

Церковь Московского патриархата потеряла право на все православные храмы, которыми пользовалась в советский период.

Стоит добавить, что Эстония вообще отказывалась регистрировать церковь Московского патриархата вплоть до 2002 года, формально объясняя отказ тем, что ее название слишком похожа на ЭАПЦ. В ответ Россия даже пожаловалась на "дискриминацию эстонцами православных" в Совет Европы, требуя решить проблему регистрации церкви.

В конце концов, религиозную организацию таки зарегистрировали, когда она согласилась на название Эстонская православная церковь Московского патриархата (ЭПЦ МП).

Дела канонические

Но несмотря на то, что ЭАПЦ получила беспрекословное признание на уровне государства, с церковной точки зрения она оставалась "неканонической", ведь Томос Вселенского патриархата об автономии был аннулирован.

Поэтому и синод ЭАПЦ, и эстонские власти стремились к обновленному признанию со стороны Константинополя. Премьер Эстонии попросил патриарха Варфоломея восстановить "аннулированную в оккупационный период каноническую связь".

В ответ Константинополь запустил процедуру восстановления Томоса.

Московский патриархат не мог допустить признания "испокон веков неканонической" церкви. Он трижды направлял своих представителей в Константинополь для переговоров и принимал у себя делегацию Вселенского патриархата.

Ситуация была для Москвы особенно болезненной, ведь тогдашний патриарх Московский Алексий II в прошлом был митрополитом Таллиннским и Эстонским, а потому отсоединение его вотчины воспринимал как пощечину. К слову, Алексий тогда даже писал президенту США Биллу Клинтону с просьбой повлиять на власти Эстонии и сделать все возможное "для устранения вопиющей несправедливости".

В феврале 1996 года, после "настойчивых просьб со стороны эстонского правительства и подавляющего большинства эстонских православных приходов", Константинополь возобновил действие Томоса 1923 года.

2013 год. Патриарх Варфоломей с президентом Тоомасом Хендриком Ильвесом

Реакция Москвы была мгновенной и резкой. Священный синод РПЦ сделал то, что мы недавно наблюдали в Украине: приостановил каноническое и евхаристическое общение с Константинопольским патриархатом и перестал упоминать Вселенского патриарха во время богослужений.

Константинопольский патриарх Варфоломей в ответ напомнил, что российская церковь неканонично аннексировала православную церковь в Эстонии и в течение многих лет вмешивалась в жизнь стран, находящихся под духовной юрисдикцией Вселенского патриархата, "а именно Эстонии, Венгрии и других стран".

Давление Москвы был значительным. К тому времени ответственным за международное направление в РПЦ был нынешний патриарх Кирилл.

Он имел большое влияние в переговорном процессе, рассказал "Европейской правде" священник ЭАПЦ Айвар Сарапик: "Кирилл пытался влиять на политиков в парламенте, они даже подали в суд на государство, влияли через экономику. Они использовали каждую возможность для влияния, но это не сработало".

Градус напряженности был высоким, однако двум противоборствующим сторонам удалось найти компромисс. Через несколько месяцев после Томоса Москва и Константинополь договорились, что в Эстонии одновременно будут действовать две церкви, а приходы сами будут выбирать, под чьей юрисдикцией находиться.

По словам бывшего премьера Эстонии Марта Лаара, именно этот фактор помог провести процесс мирно: "Процесс не был политизированным или слишком национализированным. Да и другие христианские церкви помогли уладить возможные конфликты", – пояснил он в комментарии "Европейской правде".

Страна на две церкви

Положение церкви Московского патриархата осложнялось тем, что в течение многих лет она не имела легального статуса. То есть, по сути, московская церковь нелегально служила в храмах эстонской.

Как это действовало на практике, рассказывает Айвар Сарапик: "Приходы сохраняли за собой церкви, проводили богослужения, но без регистрации у них не было юридического права делать определенные вещи. Никто не пытался прогнать их, де-факто это было невозможно. Если бы государство это сделало, началась бы война между государством и русскоязычными приходами".

Только после официальной регистрации в 2002 году государство предложило Московскому патриархату за символическую плату взять в аренду храмы сроком на 50 лет.

В результате Эстонская апостольская православная церковь имеет 72 прихода и три епархии, а православная церковь Московского патриархата – 37 приходов и две епархии.

Правда, по размерам ЭПЦ МП значительно превосходит ЭАПЦ: к ней относятся примерно 85% (около 150 тысяч) всех православных в Эстонии. И это сохраняет риски, от которых в 1990-е так пытались убежать в Эстонии.

"Конечно, они пытаются сохранять контроль над русскоязычным населением. Но в конце концов они понимают, что значительно лучше быть европейцем в Эстонии и иметь все права и разговаривать на русском, чем быть частью непонятно чего по ту сторону границы", – резюмирует Айвар Сарапик.

В этом году патриарх Кирилл назначил Эстонии нового предстоятеля

Несмотря на скромный размер, в 1990-е годы у ЭАПЦ были проблемы с "кадрами": чтобы служить в новых приходах, не хватало священников. Помочь справиться с "дефицитом" из Франции в Эстонию тогда впервые прибыл митрополит Стефан – нынешний глава Эстонской апостольской церкви.

Примечательно, что распределение прихожан между приходами не проходило строго по этническому признаку. К примеру, 30% верующих ЭАПЦ – русские, а литургии в церквях проводятся и на эстонском, и на русском языках. Среди верующих Московского патриархата есть и эстонцы, хотя большинство, конечно, этнические русские.

Так же и среди священников ЭАПЦ есть русские, а среди священников ЭПЦ МП – эстонцы.

Урок для Украины

Несмотря на прошлые междоусобицы, сегодня две православные общины составляют наибольшую религиозную группу в стране. Если раньше Эстония считалась традиционно лютеранской, то сегодня это не так; к тому же все больше граждан считают себя атеистами.

А два года назад по стране разлетелась новость, что митрополит ЭАПЦ заговорил о возможности создания единой Православной церкви Эстонии. И предложил митрополиту московской церкви объединиться под крылом Константинополя.

Поводом для этого стал Всеправославный собор на Крите, который в июне 2016 года признал сосуществование двух по сути одинаковых церквей в одной стране неэтичным. Впрочем, поскольку Критский собор состоялся без участия представителей Москвы, а сама РПЦ не признает его решений, ЭПЦ МП встретила предложение объединиться без энтузиазма.

Кроме того, слишком много нерешенных вопросов мешают этому: кто станет во главе единой церкви, кому она будет подчиняться (тот же Критский собор настаивает на юрисдикции Константинополя), что будет с церковным имуществом.

Да и после недавнего повторного разрыва Москвой связей с Константинополем шансы на дальнейшее примирение призрачны.

У обеих церквей – кардинально разная позиция относительно автокефалии украинской церкви. Глава ЭАПЦ Стефан поддержал решение Вселенского патриархата выдать Томос украинской церкви. А синод ЭПЦ МП – осудил "антиканоническую деятельность" Константинополя в Украине.

Хотя параллели между Украиной и Эстонией кажутся очевидными, различия между ними существенны.

Эстонию вряд ли можно считать примером, ведь ей так и не удалось создать единую поместную национальную церковь. У Константинопольского патриархата больше храмов, однако верующих – в разы меньше, чем в Москве. К тому же покровительница московской церкви не вела агрессию против Эстонии.

"Ситуация в Украине по сравнению с Эстонией значительно сложнее. И у нас были напряженные ситуации, русская церковь проводила крестные ходы в Таллинне, мы боялись провокаций. Но все обошлось. Я очень молюсь и надеюсь, что так будет и в Киеве", – отметил священник Айвар Сарапик.

Так что Эстония – скорее урок для Украины. Ее история доказывает: мирное сосуществование двух церквей возможно.

Это противоречит канонам, но иногда церковные лидеры могут пойти на уступки ради общего блага.

Кристина Бондарева, "Европейская правда"