Сегодня – день памяти о Минском гетто
Восемь исторических фактов.
75 лет назад, 21 октября 1943 года, было ликвидировано Минское гетто. За его колючей проволокой нацисты уничтожили более 100 тысяч евреев.
Сайт tut.by сформулировал основные вопросы о гетто и постарался ответить на них максимально просто.
Что такое гетто и зачем их создавали немцы?
Гетто — это часть города, в которой жили люди определенной национальности, расы или вероисповедания. Чаще всего эти люди попадали в гетто насильно и подвергались дискриминации. Гетто существовали в Европе еще со времен Средневековья (первое известное — в 1239 году в Арагоне, части современной Испании). Во время Второй мировой войны под гетто понимались территории, куда насильно переселялись евреи. Они начали создаваться в 1939 году в Польше, оккупированной немцами. Всего на оккупированных территориях было создано около 1150 гетто, в которых содержалось не менее миллиона человек.
Нацисты создавали гетто для ликвидации евреев. Реализовать на практике эту чудовищную цель было проще, когда евреи жили компактно на одной территории.
Кроме того, существовали и другие цели: получить бесплатную рабочую силу, предотвратить потенциальное сопротивление и завоевать симпатии местного населения (как ни прискорбно это звучит, но во многих странах были сильны антисемитские настроения).
Как район «с особым режимом» возник в Минске?
28 июня 1941 года, спустя пять дней после начала войны, Минск был оккупирован немцами. В 1930-е годы в Минске было около 70 тысяч евреев (из приблизительно 230 тысяч жителей). Откуда такое большое число? В 19 веке Беларусь (тогда часть Российской империи) являлась чертой еврейской оседлости. Евреи в основном проживали в городах — жить в деревнях им запрещали.
К 1941 году число евреев увеличилось до 90 тысяч (многие успели бежать из оккупированной Польши).
Первым шагом по ущемлению прав евреев стала контрибуция: 1 июля оккупанты обязали представителей этой национальности сдать определенное количество денег (позже такие контрибуции несколько раз повторялись). Затем был создан юденрат (еврейский комитет), который располагался через дорогу от сегодняшней Национальной школы красоты (в районе метро «Фрунзенская»). Его целью было обеспечить исполнение в гетто нацистских приказов, которые касались евреев.
Наконец 20 июля был вывешен приказ минской комендатуры. В одном из его пунктов было написано о создании района с особым режимом.
1. Начиная со дня издания настоящего приказа в городе Минске выделяется особый район, в котором должны проживать исключительно евреи.
2. Все евреи — жители города Минска — обязаны после опубликования настоящего приказа в течение 5 дней переселиться в еврейский район. Евреи, которые по истечении этого срока будут обнаружены в нееврейском районе, будут арестованы и строжайше наказаны. Неевреи, проживающие в пределах еврейского района, обязаны немедленно покинуть еврейский район. Если в нееврейском районе не окажется квартир, освобожденных евреями, жилищный отдел Минской городской управы предоставит другие свободные квартиры.
3. Разрешается брать с собой домашнее имущество. Кто будет уличен в присвоении чужого имущества или грабеже, подлежит расстрелу.
7. Евреям разрешается входить в еврейский район и выходить из него только по двум улицам — Опанской и Островской (теперь Кальварийская и Раковская. Главные ворота в гетто находились приблизительно на сегодняшнем перекрестке около станции метро «Фрунзенская». — Прим. TUT.BY). Перелезать через ограду воспрещается. Немецкой страже и охране порядка приказано стрелять в нарушителей этого пункта.
Какую площадь занимало гетто?
Во время войны в белорусской столице существовало три гетто.
Когда мы говорим о Минском, то в первую очередь имеем в виду «Большое» гетто. Его площадь составляла около двух квадратных километров. Это 39 улиц и переулков вокруг Юбилейной площади. Через все гетто проходила улица Миттельштрассе (теперь Романовская слобода), которая с обеих сторон была огорожена колючей проволокой и использовалась как дорога для транспорта. На этой территории, огороженной колючей проволокой, жили более 100 тысяч человек. Немцы хотели возвести вокруг гетто бетонную стену, но эти планы так и не были реализованы.
Частью «Большого» гетто являлось «Зондергетто» по улицам Сухой и Обувной. Там содержались около 20 тысяч евреев (в числе 100 тысяч), депортированных нацистами из европейских стран.
Кроме того, в районе радиозавода (предшественник предприятия «Горизонт») по современному проспекту Независимости находилось «Малое гетто». Если «Большое» и «Зондергетто» существовали до октября и сентября 1943 года соответственно, то «Малое» — практически до освобождения Минска.
Какой была повседневная жизнь минских евреев?
Жители гетто существовали в условиях крайней антисанитарии и скученности.
— Отсутствие сменного белья и мыла, скученность и невозможность помыться на протяжении почти двух лет привели к тому, что все мы овшивели, — рассказывал узник гетто Айзик Ленчнер. — В гетто появились случаи заболевания тифом, что всячески скрывалось от немцев. Массового характера хвороба не носила, но тифозных больных тайно свозили в двухэтажный дом на Обувной улице, где до войны размещался детский сад. (…) [Позже] нашу «больницу» окружили немцы, узнавшие о тифозных больных, и с огнеметами сожгли здание и его обитателей дотла.
В гетто не было электричества и магазинов, за водой бегали к колонкам. Как вспоминала узница Минского гетто Майя Крапина, ее родители, дедушка и старший брат ходили на работу. Там получали баланду и кусочек хлеба, который приносили домой и делили между всеми. Порой брат приносил картофельные очистки, из которых делали оладьи. Летом варили суп из крапивы и лебеды. Иногда Майя с другими детьми на свой риск бегала попрошайничать за пределы гетто.
Как рассказывал узник гетто Михаил Трейстер, в гетто было все направлено на то, чтобы лишить человека не только чувства собственного достоинства, но и человеческого облика.
— Голод, холод, лохмотья, опознавательные знаки — латы (желтые звезды) и таблички с номерами домов на спине и груди. Меховые вещи запрещены, да и откуда им взяться, когда уже все обменяно у проволоки на кусок хлеба, на ведро картошки.
Деликатесом считается лек-рассол из селедочных бочек. В него макают хлеб, когда хлеб есть. Едят оладьи из картофельных очисток, пропущенных через мясорубку. Едят сало, соскобленное со старых шкур на кожзаводе. Едят баланду, приносимую, если удастся, с работы. Постоянные мысли и разговоры о еде. Любимая тема — кто что ел до войны и кто что любил. Такого наслушаешься!
Как нацисты уничтожали жителей гетто?
Сперва сухие цифры. По словам историка Галины Кнатько, в июле 1941 года в Минском гетто содержалось около 80 тысяч человек, в феврале 1942-го — уже 25 тысяч (18 тысяч местных плюс 7 тысяч депортированных евреев). Что произошло с этими людьми? Ответ на этот вопрос — в хронике погромов гетто.
Важное уточнение: первичные документы нацистов практически не сохранились. Поэтому хронику погромов можно составить лишь по воспоминаниям. Вначале нацисты уничтожали тех евреев, которые не могли работать, затем пришел черед всех остальных.
14, 26, 31 августа 1941 года
Немцы врывались в еврейские дома. С криками и побоями всех мужчин сгоняли на Юбилейную площадь, а после вывозили на Тучинку и на Широкую, где расстреливали. 31 августа забирали уже и женщин. За августовские погромы расстреляно около 5 тысяч человек.
7−8 и 20 ноября 1941 года
Схваченных вывозили или гнали на расстрел в Тучинку.
В первый погром уничтожено от 5 до 18 тысяч человек, во второй — до 15 тысяч человек.
21 января 1942 года
Немцы любили приурочивать многочисленные расстрелы к знаменательным датам: в день смерти Владимира Ленина было расстреляно более 12 тысяч евреев.
По словам Майи Крапиной, одна из площадок, где расстреливали людей, находилась около теперешнего здания Национальной школы красоты по улице Мельникайте.
— Сюда приводили красивых девушек и тут же расстреливали разрывными пулями. На это было жутко смотреть: голова летела в одну сторону, кишки — в другую. А еврейских музыкантов и певцов заставляли играть и петь во время расстрела.
А вот фрагмент воспоминаний узницы Минского гетто Берты Маломед, которая чудом осталась жива.
— Вся толпа двигалась по Танковой улице вниз, где всюду лежали убитые. Когда мы дошли до конца Танковой улицы, нас погнали к Зеленому переулку. В конце этой улицы был большой овраг, заросший травой и кустарниками. Фашисты раскопали овраг поглубже и превратили его в огромную яму для захоронения убитых ими ни в чем не повинных людей. Я думала только о том, чтобы упасть в яму, как только начнут стрелять. Обреченные на гибель, люди не переставали кричать. Изверги кричали по-своему. В это время началась стрельба, больше я ничего не помню. Я не знаю, как упала в яму. Или меня толкнули те, кого убили, или я сама упала от этого кошмара. От страха, который невозможно описать, наверное, я потеряла сознание или была в каком-то забытьи.
Когда я очнулась, я не понимала, что со мной. Я лежала лицом вниз, было тяжело дышать. Что-то сверху меня давило, прижимало. Вспомнила все, что было, и открыла глаза. Уже наступили сумерки, было очень тихо. Я поняла, что жива, но не могла пошевелиться. Потом подняла голову, повертела в одну и в другую сторону — кругом меня были убитые. По словам Майи Крапиной, «в гетто можно было погибнуть в любой день, в любую минуту. Умереть от холода, голода… Кроме крупных погромов в гетто приходили полицаи, эсэсовцы и расстреливали людей прямо около дома».
Евреи боролись за свою жизнь?
На улице Сухой, 21а находится одноэтажный дом. В нем сегодня арендуют офисы. Во время Минского гетто, по словам Майи Крапиной, семья Добиных сделала здесь схрон (укрытие) на 13 человек.
Со времен Второй мировой войны сложился стереотип, что евреи покорно шли на смерть, не оказывая сопротивления. Это так и не так. Действительно, многие евреи выбрали пассивную тактику, надеясь сохранить свою жизнь и жизнь своих близких. Свою роль сыграли светские и религиозные традиции этого народа, а также зачастую отсутствие сил и возможностей для сопротивления.
Но многие евреи всеми силами боролись за свою жизнь.
— Все влезли в «малину» (убежище), — рассказывает Майя Крапина. — Мы там сидели на коленях, потому что было тесно и невозможно стоять. Мы слышали, как немцы ходили по полу дома и стучали сапогами, мама сильно прижала к груди девятимесячную сестру, которая заплакала. Когда мы вышли, сестра была мертва.
Эта же героиня рассказывает, что печник Пинкус Добин для своей семьи сделал уже не «малину» (убежище), а схрон.
— В него вела труба под фундаментом дома. В схроне был запас воды. Во время одного из погромов там спрятались не 13 человек, а 26. За девять месяцев 13 человек умерли. Их захоронили прямо в укрытии.
А отдельные узники гетто боролись с немцами с оружием в руках. Под руководством Михаила Гебелева, Исая Казинца, Гирша Смоляра и Матвея Пруслина в гетто действовали 22 подпольные группы, объединявшие более 300 человек. Они совершали диверсии, собирали оружие и медикаменты для партизан, выводили евреев из гетто в леса. Позднее многие из них с оружием в руках боролись против немцев.
Редкий случай: в марте 1942 года немецкий капитан Вилли Шульц, влюбленный в одну из узниц гетто, вывез 25 евреев на грузовике к партизанам.
Как гетто прекратило свое существование?
Число жителей гетто стремительно уменьшалось. К примеру, за четыре июльских дня 1942 года были уничтожены 25 тысяч человек. Людей убивали в гетто, а также вывозили в душегубках (в которых узники умирали от удушения еще до прибытия на место назначения) и обычных машинах в Тростенец. Согласно показаниям свидетелей, около 30 грузовиков и 4 душегубки курсировали между гетто и Тростенцом.
В апреле 1943 года в гетто оставалось около 8,3 тысячи человек. 21 октября гетто в последний раз окружили гестаповцы. «Людей, всех до единого, погрузили в машины и вывезли на смерть. В тех случаях, когда в квартирах никого не находили, дома взрывали гранатами, чтобы находящиеся в укрытиях обрели смерть», — писали в «Черной книге» писатели Василий Гроссман и Илья Эренбург.
Как в СССР сохранялась память о Минском гетто?
Символом геноцида евреев в годы войны стала «Яма», расположенная на улице Мельникайте.
— Здесь был песчаный карьер, — рассказывает Майя Крапина. — Два детских дома, которые находились на территории гетто, расстреляли именно на этой яме.
После войны на этом месте был установлен обелиск. Но позже его авторы были арестованы и сосланы в лагеря за «проявление еврейского буржуазного национализма»: они посмели написать на обелиске, что здесь погибли евреи (а не «мирные советские граждане»).
— Собираться людям возле «Ямы» тоже не разрешали, — рассказывала Майя Крапина. — Мы здесь собирались 9 мая и 2 марта (в память об одном из погромов). Но людей разгоняли, включали музыку, чтобы ничего не было слышно. Жители многоэтажек, которые находятся рядом, тоже были против того, чтобы мы собирались. В 90-х годах уже стало свободнее. Хотя первый посол Израиля в Беларуси Эли Валк рассказывал, как он, будучи еще студентом минского университета, приходил с другими ребятами сюда убирать снег, и их тоже разгоняли.
В советское время для историков оставалась закрытой тема организованного еврейского антифашистского сопротивления. Так из пяти секретарей подпольных районных комитетов КП (б)Б практически замалчивалось имя секретаря Тельмановского райкома Михаила Гебелева. Как писал историк Сергей Крапивин, «советские функционеры знали о Тельмановском райкоме прежде всего то, что действовал он в зоне гетто».
Лишь в 2000 году в «Яме» была установлена скульптурная композиция «Последний путь» (скульптор Леонид Левин). Она представляет собой группу обреченных узников гетто, спускающихся на дно ямы.
«Что такое холокост? — спрашивал узник минского гетто Михаил Трейстер. — Это состояние человека, приговоренного к смерти без вины и без надежды на помилование.
Новости и события в Беларуси и мире.
Пресс-центр [email protected]