Учитель из Минска: Дети просят перевести непонятное русское слово на белорусский

Учитель начальных классов впервые столкнулся с тем, что гимназисты не понимают русского языка.

Сергей Старикович работает учителем начальных классов в минской гимназии № 23 с белорусским языком обучения. В этом году Сергей набрал первый класс. О том, что учитель — мужская профессия, что уроки должны быть как сериал, и какие современные подходы к преподаванию — в интервью nn.by с Сергеем Стариковичем.

Разговаривал по-белорусски до того, как это стало мейнстримом

«Я окончил педагогический колледж в 1997 году. Учился по-белорусски и не думал, что могло быть как-то иначе. После педагогического колледжа поступил в Институт культуры на отделение хореографии и бального танца. И там тоже учился по-белорусски.

Со своим танцевальным клубом мы арендовали помещение в 125-й школе, которая находится во Фрунзенском районе. И вот как-то узнал, что этой школе требуется учитель начальных классов на время декретного отпуска. Решил вспомнить свое первое образование, и в итоге проработал там более десяти лет. За это время было три выпуска».

«Некоторые из моих учеников уже сами родители, но связь мы поддерживаем, встречаемся. Они признаются, что когда-то в детстве считали меня членом семьи, так как иногда рассказывали мне даже то, чего не знали их родители».

При этом танцы Сергей не оставлял, и когда его два года тому назад избрали главой Белорусской федерации танцев, решил с педагогической карьерой завязать.

«Работы было очень много в федерации, работал тренером по танцам. А год назад Ирина Леонидовна [Пасюкевич — директор гимназии № 23], узнав, что я уволился из 125-й школы, стала говорить: «А приди, а познакомься, а посмотри». Я пришел, походил по коридорам, послушал, как тут все разговаривают по-белорусски, услышал, что не только все уроки, а даже внеклассные мероприятия проходят на белорусском языке, и сдался.

О гимназии и «элитных» детях

Конечно, здесь много детей из белорусскоязычной среды. Внуки Дударева, Крапивы. В моем классе учится внук академика Лукашанца, дочь музыканта Лёксы Кузьмина. Родительские собрания у нас тоже проходят на белорусском языке. В первом классе дети учат четыре языка: белорусский, английский, китайский и русский».

«Русского языка — час в неделю. И я впервые столкнулся с тем, что дети его не понимают. На уроках просят перевести непонятное слово на белорусский, который им ближе».

«Конечно, они никакие не «элитные» дети. Самые обыкновенные мальчики и девочки, но то, что они разговаривают и думают по-белорусски, их, безусловно отличает от остальных. Сами дети рассказывают мне, что не понимают, почему в магазине или в другом общественном месте их белорусская речь вызывает удивление.

В 1 «В» классе, в котором преподает Сергей Владимирович, — 12 девочек и 8 мальчиков. Всем детям уже исполнилось семь лет.

18 из 20-ти учеников уже свободно читают. Поэтому подготовка к урокам стала занимать гораздо больше времени.

Уроки надо выстраивать как сериал

«Я очень удивился, что первый учебник по белорусскому языку — это все еще букварь Анатолия Клышко, по которому я и сам когда-то учился. Конечно, этот букварь — икона. В нем все разработано очень тщательно. Но… Этот букварь рассчитан на детей, которые читать не умеют, букв не знают. В букваре много рисунков, а материалов, по которым можно работать и читать, сильно не хватает. Поэтому приходится много готовиться к урокам. Мне самому нравится преподавать так, чтобы детям было интересно».

«Уроки надо выстраивать как сериал, чтобы дети шли на следующий урок с мыслью: «А что будет дальше? Чем закончится эта история?»

Если все делается с любовью, то на обязанности пенять не приходится

«Конечно, в школе, кроме твоих прямых обязанностей, на тебя пытаются повесить и дополнительные. Но я к этому отношусь так, что от каждой работы можно взять что-то для себя. Учителя, например, жалуются, что им навязывают темы по самообразованию. А я выбрал тему, близкую мне, — танцы. Поэтому мой совет всем учителям: занимаетесь вы, например, пчеловодством — пишите работы по этой теме. И вас самим полезно, и не будет казаться принуждением. Или, например, как я могу быть недоволен, что в мои обязанности входит посещение семей моих учеников. Я же должен знать, в каких условиях воспитывается ребенок. Где он готовит уроки, какие отношения в семье. Правда, есть еще «всевобуч». Вот этого я не понимаю, школы же могут даже через смартфон обменяться данными по своему микрорайону, зачем гонять учителя? Но, думаю, скоро так и будет».

Учитель — профессия мужская

«А я не понимаю, почему до сих некоторые удивляются, что я работаю учителем начальных классов. Учитель же, давайте скажем честно, это профессия мужская.

Так исторически было. Хотя, когда я набирал класс, некоторые родители говорили: «Мы выбирали классную маму нашему ребенку, а здесь… папа». Скоро у нас родительское собрание, спрошу у родителей, оправдал ли ожидания».

«Я в каждом классе начинаю работать с чистого листа. Не люблю наработанных уроков и методик. Все дети разные, и нельзя думать, что один и тот же урок одинаково пройдет в разных классах. Мне кажется, учителя должны осознавать, что работают они не на конвейере, не за станком».

«А в идеале надо, чтобы было, как в Израиле. Выпустил учитель класс — ушел в отпуск на год, чтобы перезагрузиться и начать с новыми силам».

Про сына, вторую смену и про то, чем должен быть занят ребенок

Сергей Старикович воспитывает 9-летнего сына.

«А сыну своему я как раз таки выбирал первую учительницу-маму. Не знаю, как бы он учился, если бы у него классным руководителем был мужчина. Наша учительница как-то заболела, приходили другие на замену, так это целая проблема: одна злая, другая плохая».

Сын Сергея сейчас учится во вторую смену, занимается танцами.

«Я считаю, что второй смены в школах быть не должно вообще. Это очень плохо и неудобно. Уроки заканчиваются в семь часов вечера, а у многих детей секции и тренировки».

«Мой занимается танцами. Он приходит домой в девять вечера уже никакой. А ему самому еще хотелось бы заниматься музыкой, играть на ударной установке. Я отвел сына в 11-ю музыкальную школу, просил показать ему, легко ли это — играть на барабанах. Сын попробовал, оказалось, что не так уж просто, что этому тоже надо учиться, а еще и сольфеджио, и теория музыки. Решили, что со второй сменой он не потянет еще и музыкальную школу».

А то, что детей надо занимать танцами, пением, рисованием, музыкой, спортом, Сергей уверен на 100 процентов.

«Не должно быть у современных детей свободного времени. Потому что они его занимают социальными сетями и компьютерными играми».

«Я вспоминаю свое детство. Классическая белорусский семья. Мама-врач, папа-инженер. И у нас со старшим братом свободными днями были только суббота и воскресенье, которые мы проводили вместе с родителями. А так всё время были заняты в различных секциях».

Любое занятие, считает Сергей, идет на пользу ребенку.

«Всё ли пригодится, я этого наверняка не знаю. В моей жизни был случай, о котором любит вспоминать моя жена. Мы вместе с ней учились в Институте культуры. Когда мы с ней только встречались, она решила меня удивить. Она никогда не училась в музыкальной школе, ни разу не сидела за инструментом, а тут решила разучить на фортепиано отрывок из «Ромео и Джульетты». И вот в какой-то день как бы случайно села за инструмент и сыграла. А я, вместо того чтобы похвалить ее, сказал: «Дай мне ноты, по которым ты играла». Сел за фортепиано и сыграл так же. А она мне потом долго выговаривала: «Я целый месяц разучивала эту мелодию, чтобы удивить тебя, а ты взял и так легко ее сыграл». А все потому, что музыкальная школа за плечами».

«Так что занимайте детей: никогда не знаешь, когда им пригодятся их умения. А в том, что пригодятся, даже не сомневайтесь».