Путин вызван к Трампу

Вашингтон перехватил политическую инициативу у Москвы.

Во время визита в Россию советник президента США по национальной безопасности Джон Болтон пригласил президента РФ Владимира Путина встретиться с Дональдом Трампом в Париже 11 ноября.

Что изменит встреча президентов России и США во время торжеств по случаю 100-летия окончания Первой мировой войны? Появилось ли поле для взаимных уступок, или в конце ноября санкции США неизбежно ударят по экономике России?

В эфире Радио Свобода эти вопросы обсуждают доктор исторических наук, американист Виктор Кувалдин, профессор политологии Университета штата Теннесси Андрей Коробков, экономист, научный сотрудник Института Гайдара Сергей Жаворонков, политолог Андрей Пионтковский.

Ведет передачу Михаил Соколов.

Михаил Соколов: Во время визита в Россию советника президента США по национальной безопасности Джона Болтона была согласована встреча президента России Владимира Путина с Дональдом Трампом, она состоится в Париже 11 ноября.

Джон Болтон дал интервью Армянской службе Радио Свобода. В этом интервью Джон Болтон сказал, что он передал приглашение господина Трампа президенту Путину посетить в следующем году Соединенные Штаты с официальным визитом. Мы сегодня поговорим о перспективах рандеву в Париже. Ключевым моментом визита Джона Болтона стало решение президента Трампа выйти из Договора о ракетах средней и малой дальности. Господин Болтон объяснил это так.

Михаил Соколов: Теперь гонка вооружений в связи с выходом США из этого договора неизбежна?

Виктор Кувалдин: Нет, я в этом не уверен. Прежде всего, Соединенные Штаты еще не вышли из этого договора, даже нет официального обращения на эту тему.

Во-вторых, важны мотивы. В том же заявлении президент Трамп назвал Китай, и это неслучайно. Мне кажется, сейчас речь не идет в первую очередь о том, чтобы воспроизвести ситуацию конца 1970-х – начала 1980-х, размещать ракеты средней дальности, меньшей дальности в Европе. Как мне представляется, здесь более существенным мотивом для Соединенных Штатов является возможность размещения ракет этого класса на их базах в Восточной Азии, в Южной Корее, в Японии, поскольку это для них сейчас существеннее. Но есть и второй вопрос – европейцы совершенно не жаждут оказаться в роли мишени ответного удара. Без их согласия это размещение невозможно. Поэтому, как мне представляется, говорить о какой-то новой гонке вооружений нельзя.

Договор заключался в одной ситуации – это был 1987 год, с тех пор появилось много нового, появилось кибероружие, появились дроны, изменилась вообще вся стратегическая ситуация, появился целый ряд государств, которые владеют этими видами оружия. Так сразу оценить, что может означать выход Соединенных Штатов из этого договора, для чего они это делают – это вопрос достаточно сложный. Я очень надеюсь, что мы ни в коем случае не устремимся по их следам и не будем здесь делать никаких зеркальных ответов.

Михаил Соколов: Но Россию обвиняют в том, что она уже нарушает договор.

Виктор Кувалдин: Эти обвинения, как вы знаете, взаимные. Россия точно такие же обвинения предъявляет в отношении Соединенных Штатов, в частности в том, что касается крылатых ракет морского базирования. Как мне представляется, суть заключается в реальных интересах военно-стратегических и той, и другой стороны. По крайней мере, большой интерес со стороны Соединенных Штатов, чтобы разместить ракеты этого класса против России, я пока что не вижу. Тем более что это никак не изменит стратегический паритет.

Михаил Соколов: Андрей Андреевич, какова ваша версия принятия этого решения?

Андрей Пионтковский: Во-первых, я полностью согласен с коллегой, что никто не будет размещать ракеты средней дальности в Европе, сто процентов Америка и НАТО. Кстати, об этом два дня назад официально заявил генеральный секретарь НАТО, что в случае выхода из этого договора, его ликвидации нет никаких планов размещения ракет.

Надеюсь, такой глупости не совершит наше руководство, потому что нет никакой военно-стратегической необходимости. Как, между прочим, не было необходимости в этих ракетах С20 по натовской квалификации, нацеленных на европейские столицы, в 1970–80-е годы. Они никакого ущерба нашему главному противнику нанести не могли. А когда в ответ американцы установили "Першинги", такая угроза возникла в отношении Советского Союза, вскоре был заключен этот договор.

Я бы добавил к комментарию коллеги, что подобную критику этого договора РМСД озвучил не кто иной, как Владимир Путин на своем знаменитом выступлении в Мюнхене в 2007 году. Там он приводил список обид России, всяких несправедливых и ущемляющих ее договоров, в частности этот Договор о ракетах средней и малой дальности, совершенно справедливо заметив, что "мы лишены возможности развертывать эти ракеты, а на наших границах идет усиленное развертывание этих ракет нашими соседями". Он не сказал тогда слово "Китай" буквально, но весь смысл его заявления был о том, что это есть действительно.

Я не знаю точных данных о китайском ядерном потенциале, никто не знает, он самый не транспарентный, но процентов 80 ядерного арсенала Китая как раз ракеты классификации, по своей данности попадающие в сферу действия этого договора. Разумеется, они нацелены не на американские города, а совсем на другие цели.

Еще раз повторю, в Европе никто ничего не будет разворачивать. Американцы действительно что-то развернут на территории своих союзников. У них есть морские средства, крылатые ракеты, средства морского, воздушного базирования.

Те упреки, которые высказывал Владимир Путин, теперь сняты, у России есть возможность ответить на развертывание ракет средней дальности КНР, угрожающее вдоль ее границ. Ответит ли она или нет? Мой прогноз, если хотите: ничего она не будет развертывать восточнее Урала. Потому что за 10 лет с Мюнхенской речи Путина пресмыкательство перед Китаем и подчинение интересам Китая стратегическим дошло уже до крайней степени. Самый интересный показатель, начнут ли они развертывать ракеты на китайской границе? Мой ответ – нет. Это будет очень важное свидетельство геополитического выбора России, которая находится в полном подчинении Китая как младший партнер.

Михаил Соколов: Андрей Коробков, есть ли какая-то критика в США решения Дональда Трампа на российском ракетном направлении? Его за многое критикуют, особенно перед выборами, а это заметили или нет?

Андрей Коробков: Вообще сам вопрос, есть ли какая-то критика Трампа, сейчас звучит очень оригинально, поскольку Трампа сейчас критикуют за все, что бы он ни делал, его оппоненты. Но как раз эта тема, поскольку она подразумевает обострение отношений с Россией, она не очень поднимается сейчас оппонентами. Внимание ей уделяют меньше, чем уделяли бы в других обстоятельствах.

Надо сказать, что все-таки, когда мы имеем дело с Трампом, надо помнить о двух вещах. Одну из них коллеги вспомнили – это то, что для него главным оппонентом Америки является Китай, а не Россия. Поэтому что бы ни делалось, что бы ни говорилось им, все равно подразумевается, конечно, сдерживание Китая. Второе – это сама манера ведения переговоров. Он всегда предъявляет завышенные требования, начинает где-то угрожать, а потом достигается новая договоренность, которая отодвигает от центра, от предыдущего статус– кво новое решение, но оно уходит не слишком далеко.

Мы видели, что происходило с "Нафта", когда он громыхал и рассказывал, что он ликвидирует "Нафта" и подпишет новый, гораздо лучший договор, а по сути дела новый договор представляет собой слегка пересмотренный старый. Я думаю, что здесь применяется та же тактика, сейчас делаются громогласные заявления, а потом договоренность будет достигнута кулуарная, которая мало что изменит на земле.

Где я не согласен с коллегами, это в том, что он использует любую возможность для того, чтобы продемонстрировать не только американской публике, не только оппонентам, но и европейским партнерам, что НАТО больше не союз равных, что он всегда может получить то, что хочет. Думаю, если произойдет какое-то размещение ракет, то основные партнеры и не пикнут. Тем более что для Германии, Франции, Италии тот факт, что если ракеты и будут размещены, то в новых странах НАТО, в Восточной Европе – это большой плюс, поле боя потенциальное будет от них отодвинуто. А эти страны возражать особенно не будут.

Михаил Соколов: Украина тоже, может быть, не отказалась бы от американских ракет в нынешней ситуации?

Андрей Коробков: Люди моего поколения, в том числе все присутствующие, помнят обстоятельства размещения первоначального. Идея ведь пришла от европейцев, которые думали, что им нужен реальный щит, чтобы другая страна знала, что они могут ответить со своей территории. Как только ракеты были размещены, до европейцев дошло, что американцы теперь могут вести обмен ударами, вообще не затрагивающие их территорию, то есть на уровне тактических ракет, а не стратегических. Два последствия было. Во-первых, начало жесткой кампании в странах – это дало толчок к формированию "зеленых" партий в то время, особенно в Германии.

А во-вторых, постепенно европейцы стали отбиваться от этого подарка американского, который первоначально сами просили. Самое главное тут чисто техническая возможность, даже не командный вопрос, а то, что ракета летит 3-5 минут, сделать уже ничего нельзя, только если помолиться. Они оказались в ловушке. Тогда был заключен договор с Горбачевым, который не просто сокращал вооружения впервые, а ликвидировал целый класс ракет. А теперь реальность теряется, у Америки явное преимущество по отношению к России, потому что граница НАТО придвинулась к России.

Конечно, для Трампа главный вопрос Китай. Тут я согласен полностью с Виктором Кувалдиным в том, что сама структура китайских ядерных вооружений делает особенно важной для Трампа возможность производства и размещения таких ракет, но отнюдь не в Европе. К тому же не будем забывать, что до выборов остается чуть больше 10 дней, все, что говорится, даже все, что делается сейчас, делается с учетом этого. Такое занимание жесткой позиции, проявление решительности – это типичный стиль любого американского политического кандидата во время выборов.

Михаил Соколов: Сергей, предположим новый виток гонки вооружений – насколько экономически Россия готова к соперничеству? Было соперничество Советского Союза с Соединенными Штатами стратегическое, результаты мы знаем. Теперь, возможно, что-то такое случится, а возможно и нет, возможно, будет против Китая карта разыграна.

Сергей Жаворонков: Если мы посмотрим на проект бюджета, то тот огромный стабфонд, который планируется к 2021 году нарастить до небывалых 14 триллионов рублей, что превышает 10% ВВП, таким стабфонд не был даже в 2007 "тучном" году, то это нацелено именно на разного рода готовность к военным авантюрам. Хотя мне представляется, что для Путина ключевым является не подготовка каких-то непонятных ракет, которые он показывает в виде мультфильмов, которых ни у кого нет, которые никто не видел. При этом, как известно, российская военная промышленность не в состоянии производить даже ударные беспилотники. Реально Путин готовится к возможной эскалации сухопутных боевых действий как на Украине, так, вполне вероятно, и в Сирии, на постсоветском пространстве, здесь цели вполне могут быть очевидны – это Прибалтика, это Беларусь.

Хотя Беларусь у нас называется дружественной страной, но технически нет никаких проблем завтра послать диверсантов, объявить Гомельскую народную республику, Таллинскую народную республику и так далее. Как, мы помним, Сталин объявил в 1939 году, что Советский Союз не воюет с Финляндией, а поддерживает Финскую народную республику товарища Куусинена, который сам сидел в Москве при этом.

Мне кажется, что разглагольствования Путина о ракетах, о ядерном оружии – это некое средство психологической войны. Сам Путин ни к каким ядерным войнам не готов – это из всей его биографии и географии размещения активов и родственников его друзей не следует. А вот то, что самые разные военные эксперты прогнозировали последние два десятилетия, вероятность неядерной войны между ядерными державами, повторение того, что мы наблюдали в свое время в Южной Корее, во Вьетнаме, – это вполне возможно к 2024 году в условиях падения реальных доходов населения.

Начавшийся в этом году рост уже почти исчерпан, перед этим было четыре года падения, мы видим, что в бюджете заложено плановое сокращение социальных расходов. Расходы бюджета на социальную политику снижаются даже в номинале, без инфляции, а если брать инфляцию, то еще большее снижение, примерно на 15%. Так что к 2024 году может понадобиться какая-то новая "освободительная" война, сакральный Минск, сакральный Таллин. Я думаю, что Западу следует готовиться к этому.

Прежде всего наконец отменить совершенно устаревший, выглядящий в этой ситуации идиотским основополагающий акт Россия – НАТО 1997 года, который запрещает размещение "существенных контингентов вооруженных сил на постоянной основе восточнее границ бывшей ГДР", что делает весьма вероятным мощный короткий сухопутный удар по той же Прибалтике. Армия Эстонии 10 тысяч человек, армия Латвии, Литвы не сильно больше. Основной контингент НАТО, базирующийся от Польши до Великобритании, просто не успеет прийти к ним на помощь. Я думаю, что об этом нужно прежде всего думать демократическим странам.