100-летняя белоруска: Костел били, ломали – но он все равно выстоял

Как вера помогла жительнице Могилевской области пережить сталинские лагеря.

Евгения Николаевна Орловская, католическая верующая из Могилевской области, провела 15 лет в лагерях после доноса в 1938 году, говорится в материале «Радыё Свабода».

Евгения Николаевна выросла в семье католиков. Женщина помнит, что работала сызмальства. Орловские сразу же начали работать в колхозе, как только его организовали большевики.

"Папа и мама честно и много работали, – вспоминает она. – Нам многие завидовали, потому что у нас было больше всего трудодней. Мама доила корову, а я всегда помогала".

Ее родная деревня Половинный Лог находится всего в пяти километрах от Могилева. Но на местных кладбищах могилы ее отца нет. В возрасте 57 лет, 4 ноября 1937 года, его расстреляли. По крайней мере, так написано в документах, которые семья получила в 1989 году. Двух братьев отца тоже расстреляли. Почему их приговорили к смерти, Евгения Николаевна не знает. Но после смерти Сталина всех мужчин реабилитировали, а в качестве компенсации каждому члену семьи выплатили по 40 рублей.

"Непонятно, за что забрали отца. Когда я решила узнать, то мне сказали: "Хочешь, мы и тебя заберем". Его арестовали 14 февраля, а в ноябре его уже не было, хотя посылки для него принимали и после", – рассказывает она.

Саму Евгению Николаевну арестовали в феврале 1938 года по доносу двух солдат. Военные написали, что девушка связана с заграничными спецслужбами и подсчитывает советские самолеты. Женщина считает, что они так поступили, потому что солдатам она отказала и встречалась с их командиром.

"Во время следствия меня пытали, сильно избивали, – заливаясь слезами, рассказывает Евгения Николаевна. – За что били, я не знаю. У меня из носа бежала кровь, а следователь доставал из мусорки бумагу и говорил: "Бери. И нос вытри. За твое признание я получу пять тысяч рублей, поэтому рассказывай все…".

"А что я расскажу? Тогда он меня сразу по голове. Я даже не читала, что этот следователь писал в документах. Как только следствие окончилось, мне через окошко в двери камеры буркнули, что я осуждена на 10 лет. Мне стало плохо. Я сильно плакала, просилась домой к маме. Сказали, что осудили за шпионаж. Я даже слова такого тогда не знала. А на сам суд меня не вызывали", – вспоминает женщина.

"Я с 20 лет горевала. Всю свою молодость провела в Красноярском крае. И холод, и голод пережила. Не поверите, барак был в километр. Через 15-20 метров стояли печи железные, но разве они могли прогреть такой барак? Придешь так с работы с застывшими ногами, а репки-то и сушить негде. Так мы и спали, – рассказывает Евгения Николаевна. – Слишком много людей умирали. В палатках спали рядками. Утром подымаемся, а этот уже умер, и тот умер. Через весь барак тела таскали. Гору из них соберут и потом увезут непонятно куда. Ни гроба для покойника, ничего. Я очень сильно хотела домой, в Половинный Лог, чтобы маме рассказать, за что меня посадили, и сколько я горевала".

До тех пор, пока Евгения Николаевна не получила подтверждения о реабилитации, люди в Могилеве по большей части ее сторонились.

"Я когда пришла устраиваться, то одна женщина мне сказала, что я "враг народа". Я стала плакать, какой же из меня враг народа. Начальник цеха за эти слова ее наказал, – женщина вновь не может сдержать слезы. – Чтобы устроиться, нужно было подтверждение, что я до ареста работала. Так моя односельчанка, опасаясь, что ее накажут, сказала, что не знает меня. Потом покаялась предо мною. Призналась, что боялась за себя и своих родных".

Сейчас Евгения Николаевна живет вместе со своим сыном в трехкомнатной квартире на третьем этаже "хрущевки". После того как умерла ее дочь, у женщины отнялись ноги – поэтому в последние годы она почти не выходит из дома. А 20 лет назад у нее начало резко ухудшаться зрение. Сегодня Евгения Николаевна полностью ослепла.

"Сестра ко мне приходит каждый день, открывает окно – ну и я как будто во двор выхожу погулять. Бог дал мне сестру, которая теперь меня оберегает".

"Работа и молитвы помогли мне дожить до 100 лет. Бог помог, и только Он. – говорит женщина. – Каждый месяц ко мне приезжает ксендз, исповедуюсь. Я люблю и всегда жду ксендза. Как только заходит в дом, сразу же становится тепло и светло. Он Боженьку просит, чтобы дал мне здоровья. Мне иногда кажется, что я уже никогда не умру – ибо столько уже отгоревала".

Евгения Николаевна вспоминает, как раньше ходила в закрытый костел и там молилась.

"Нас из костела не выгоняли. Мы там собирались и молились. Костел били, ломали, но он все равно выстоял. Вы его, наверное, знаете – который около театра. Поэтом, деточки, и вы верьте в Бога. Носите Его в своей душе", – говорит женщина.

У Евгении Николаевны двое внуков и четверо правнуков. Чтобы она не чувствовала себя одинокой, семья часто собирается у нее дома. А еще у нее есть мечта.

"Боженька мне поможет прозреть, чтобы я снова увидела солнце и голубое небо, – говорит женщина. – А еще я боюсь, что придет власть, которая опять будет убивать", – внезапно добавляет она.