135 лет назад родился Вацлав Ластовский

Премьер-министр БНР был духовным отцом «крыўскай» цивилизации.

Вацлав Ластовский родился 8 ноября 1883 года в имении Колесники Дисненского уезда (ныне Глубокский район Витебской области). «Мой отец земледелец, дед — кузнец, а прадед — бортник», — скажет он позже о своем роде. Страстным желанием крестьянского сына — будущего соратника братьев Луцкевичей и Янки Купалы — было учиться, но в стране не работали ни белорусские школы, ни университеты — самой Беларуси тогда не было, а только мрачный Северо-Западный край. И тогда Вацлав, за плечами которого была лишь парафиальная начальная школа, решается на отчаянный шаг: едет в Петербург и устраивается на работу в частной студенческой библиотеке. Молодой библиотекарь много читает, а после работы тайком заглядывает в аудитории университета «северной столицы» империи, стоит под дверями, жадно вслушиваясь в слова профессоров, — вот они, настоящие системные знания, к которым Вацлав приблизился вплотную.

Однако поступить учиться юноша не может: нет диплома, дающего право на это, и денег тоже не было. Вацлав возвращается домой, но отчаяния нет в его сердце: он делает ставку на самообразование. И так велико было его желание учиться, так сильна была его воля, так много ярких, самобытных талантов удерживала его душа, что пройдет не так уж много времени и Вацлав добьется своего, станет ученым — self-made men. Более того, академиком Национальной академии наук БССР, автором многочисленных научных работ! Это произойдет в 1928 году — произойти же самой стране даст возможность в том числе и Ластовский, который не покладая рук трудился на благо Беларуси, активно выступая как публицист, издатель, общественный деятель. А также политик: в 1919—1922 годах Ластовский возглавлял Кабинет Министров Белорусской Народной Республики.

Впрочем, не о БССР — зависимой части чужеродного целого — мечтал Ластовский, а о вольной Крывии — название не выдуманное, а образованное от названия свободолюбивого восточнославянского племени крывичей (кривичей), прародителей современных белорусов. В жилах славного полочанина Всеслава Чародея тоже текла их горячая кровь. «Як «беларусы» мы — толькi адбiццё агульнарускай iндывiдуальнасцi, нейкi «промежуток и недоумок», — обосновывал Ластовский свой выбор в статье «О названиях «Крывия» и «Беларусь» (1925), — але як «крывiчы» — мы асобны iндывiдуум, асобнае славянскае племя са сваёй багатай мiнуўшчынай, сваёй асобнай мовай, тэрыторыяй i духовай творчасцю». Ластовский понимал, насколько важно правильно назвать свою страну! Ведь «если имена неправильны, то слова не имеют под собой оснований. Если слова не имеют под собой оснований, то дела не могут осуществляться», — учит главная книга конфуцианства «Лунь юй».

У Вацлава Ластовского было много последователей в деле «исправления имен» и в их числе Максим Богданович. Так, когда в июне 1912 года Богданович впервые приехал в Беларусь, то два дня провел в Вильне, в редакции газеты «Наша Нiва» — центре белорусского Возрождения, куда на поезде, на подводах и пешком почти ежедневно прибывали читатели со всего Северо-Западного края, чтобы выразить свою благодарность журналистам, пообщаться с ними, задать главные вопросы о стране.

Здесь Богданович и познакомился лично с Вацлавом Ластовским, которого заочно знал как редактора своих стихотворений и ответственного секретаря «Нашaй Нiвы». Две ночи напролет они проговорили о Беларуси. Будущий классик белорусской литературы внимательно слушал рассказы Ластовского об истории белорусов, их культуре и языке, с восторгом и трепетом рассматривал старинные книги и оружие, слуцкие пояса и ювелирные украшения — все эти сокровища, которые собирал один из учредителей газеты, хранилось здесь же, в редакции. «Это и есть фундамент нашего Возрождения! — восклицал поэт. — Все они и через тысячу лет будут свидетельствовать о нас!» При этом 21-летний Максим частенько сбивался и переходил на русский язык, но настоятельно просил Ластовского поправлять его речь, уточнял у него белорусские слова и выражения, записывал их в блокнот. Он учился быстро, равно как и его старший товарищ. Вскоре Богданович уедет в Ярославль, а в следующем году Ластовский отредактирует книгу его стихов, назвав ее «Венок», — сам поэт, получив экземпляр сборника, одобрит выбор Ластовского.

Ластовский был одним из тех политиков, которые стояли у истоков провозглашенной 25 марта 1918 года Белорусской Народной Республики, а в декабре 1919-го возглавил ее Совет министров.

В 1923 году Вацлав Ластовский отходит от политической деятельности, живет в эмиграции в Каунасе, занимается редактированием журнала «Крывіч». В Каунасе он выпускает свои знаменитые работы «Расейска-крыўскі (беларускі) слоўнік» и «Гісторыя беларускай (крыўскай) кнігі», пишет сайт jivebelarus.net.

В 1927 году, поверив в «либерализацию» Советской Беларуси, Вацлав Ластовский возвращается на родину, где некоторое время работает директором государственного музея БССР. В 1928 году Ластовский стал секретарем и академиком АН БССР.

21 июля 1930 года Ластовского арестовывают по делу так называемого «Союза освобождения Беларуси» и через десять месяцев тюремного заключения, допросов и пыток высылают в Саратов. Там он работает заведующим отдела редких рукописей в библиотеке местного университета. Но в 1937-м его снова арестовывают и приговаривают к смертной казни. 23 января 1938 НКВД расстреливает Вацлава Ластовского.

Однако идеи и наследие великого деятеля белорусского национального возрождения живут и поныне.

«У адрозненне ад цяпер кананічнай беларускай нацыянальнай ідэі, крыўская ідэя Вацлава Ластоўскага выглядала куды больш эўрыстычна», - считает современный белорусский философ Валентин Акудович.

Концепции Вацлава Ластовского вдохновили белорусских музыкантов на создание гимна «крыўскай» национальной идеи - песни «Крыўю ўслаўляйма!».