Экс-глава СБУ: Россияне очень взялись за Беларусь

Путин зачастил с визитами в страну.

За проблемами Украины с соседними странами может стоять Россия. Об этом во время международной конференции «Уроки гибридного десятилетия» заявил представитель Украины в Трехсторонней контактной группе, экс-глава  СБУ и бывший министр обороны страны Евгений Марчук. 

Евгений Марчук сообщил, что параметры ввода на Донбасс миротворческой миссии ООН согласованы примерно на 30%. По его мнению, следует провести ревизию соблюдения Минских договоренностей. Это делает невозможным манипуляции с российской стороны в отношении того, что Украина не выполняет Минские договоренности.

Марчук также спрогнозировал, что экономические потери от блокады Россией Азовского моря могут равняться последствиям военных операций. Он также не исключает, что возможны осложнения для торгового флота и в Черном море. Подробнее об этом Евгений Марчук рассказал в интервью корреспонденту Радио НВ Александре Крохмаль.

- Вы озвучили, что ухудшение отношений с Венгрией у нас произошло не внезапно, над этим работали. Что именно российские службы делали?

- Я не знаю, что делали. Я знаю результат. Я знаю, что у нас не было этих проблем до войны, а затем они начали расти, к тому же там ничего нового не было для Украины. В Польше подняли, вы знаете, какие проблемы. А потом вдруг в Венгрии. Абсолютно ничего нового. Они взорвались по периметру границы. Россия начала "зашивать" нас по границе с НАТО, Польшей, Венгрией. Я ожидаю, что примерно такое же может быть с Румынией. Это может быть остров Змеиный, там у нас всегда было напряжение.

- Как Украина может предотвратить эти процессы?

- Безусловно, комплексные меры. Здесь большая работа для дипломатии, внешней политики. Расширение и динамизация двусторонних отношений со всеми странами по периметру. Это и культурные связи, и хозяйственные, словом, это должна быть комплексная программа, продуманная на государственном уровне заранее. Это также один из аргументов гибридной войны. Создание проблем в Азовском море, затем в Черном море, захват транспортного коридора, который идет от Босфора и Дарданелл к Измаилу, Одессе, Николаеву, Херсону, захват станций добычи газа и нефти. Там поставили боевые структуры якобы для защиты, проводят какие-то учения, потому что это уже международные воды. И это создает угрозу для торгового флота. Сейчас пока этого нет, но может возникнуть. Поэтому работа по периметру всей границы - это прежде всего.

Я об этом говорил еще года три назад. В 2017 году в Беларуси прошли учения Запад-2017. Сейчас хоть белорусский народ и хорошо к нам относится, но россияне очень взялись за Беларусь. В этом году Путин был там, кажется, дважды или трижды. Проводились заседания, ведь там есть надгосударственные органы этого союзного государства. Там даже есть бюджет этого союзного государства и оборонная политика.

- А по ситуации в Азовском море вы также говорили, что украинский бюджет значительно от этого теряет. Как можно это сейчас предотвратить?

- Опоздали очень серьезно.

- Почему не просчитали? Когда строился крымский мост, это можно было как-то рассчитать, предотвратить, предугадать?

- Конечно. Конечно, там предусмотреть надо было очень много. Для этого надо было быть Господом Богом и супераналитиком. Когда аннексировали Крым, то есть территорию присвоили себе с обеих сторон Керченского пролива, там не могут ходить корабли. Вообще Азовское море - это самое мелкое море в мире. Средняя глубина там составляет 7-15 метров. В Керченском проливе прорыт специальный канал, по которому могут ходить суда. Он глубже - до 15-17 метров. Там ходят те же проводники из Керченского порта. А можно было сразу предположить, к чему приведет захват двух сторон Керченского пролива. Для любой континентальной страны выход в Мировой океан - это очень серьезный составной момент экономики. А через Керченский пролив - это выход в Черное море. Босфор, Дарданеллы, дальше Гибралтар - и ты в Мировом океане.

То есть, там было однозначно понятно, что с Керченским проливом будут проблемы. Потому что когда Украина и Россия в декабре 2003 года подписали двустороннее соглашение по Азовскому морю, а в апреле 2004 года оно было ратифицировано парламентами, предполагалось, что это внутреннее море двух стран, поэтому деятельность международного морского права, т.е. международной конвенции, было ограничено очень серьезно. А что такое Мариуполь? Это огромный кусок экспорта, к тому же очень дорогого. Это металлургия, изделия из металлопродукции и т.д. И это надо было предусмотреть, конечно.

Когда они [россияне - ред.] начали строить мост, было однозначно понятно, для чего. Во-первых, они сразу ограничили по высоте, а это значит, что для крупных океанских кораблей торгового флота, перевозящих именно в океанских масштабах нашу металлическую продукцию на экспорт, это будет проблема. Так и получилось, они сейчас туда не могут пройти. А то, что сейчас Россия создает в Азовском море, это чисто экономическое направление блокады, чтобы Украина потеряла.

В ООН есть конвенция морского права 1982 года. И если есть жалоба какой-либо страны, тогда создается специальный трибунал, который изучает ситуацию. Украина в январе этого года подала жалобу на Россию. Но Россия подала возражение через полгода. А согласно статусу этого трибунала, сначала рассматривается возражение. А возражение может рассматриваться до года. То есть, хорошо, что мы это сделали, но быстро не решится.

- Затягивается процесс.

- Да. Еще была такая ситуация, которую я не очень понял. Я об этом говорил публично. Стоял вопрос: денонсировать это соглашение 2003 года Украине в одностороннем порядке или нет? Если его денонсировать, то только при условии, что государство-сосед также будет вести себя согласно требованиям международного морского права, которое вступит в силу. А мы можем от России ожидать, что она будет себя вести так? Не можем, потому что она нарушила почти все, что она подписала, в том числе международное морское право. Поэтому дилемма - денонсировать его по логике якобы правильно, а с точки зрения прагматической - не совсем.

Два военных корабля, если помните, была большая история, когда они заходили через Керченский пролив в Азовское море. Было принято решение Украины о начале строительства военно-морской базы в Азовском море. А Керченский пролив - это единственный проход. Если только все на суше делать, это будет очень долго и сложно. Это как раз совпало по времени с проведением очередной сессии Генеральной Ассамблеи ООН. Два наших не боевых корабля, но они принадлежали Военно-морским силам из вспомогательного флота. Один буксир и штабной корабль пошли через Керченский пролив. Россияне пропустили их. Более того, даже дали лоцманов, типа "видите, мы выполняем наше с вами соглашение". Они их пропустили, корабли прошли. А если бы мы денонсировали соглашение, они бы выдвинули условия. Понятное дело, что это была русская демонстративная игра. Я уже говорил: надо, чтобы лоцман или был на судне, а на военные суда нельзя лоцманов брать, или лоцманский буксирчик впереди должен идти.

Протяженность этого канала - 24 километра. Поэтому в Азовском море ситуация сейчас очень сложная. Безусловно, все морское международное сообщество - и политическое, и политика безопасности - осудило Россию и ее поведение. Но какие Россия создала требования? Они задерживают, например, торговый корабль, который идет в Мариуполь или в Бердянск, и на два дня там его блокируют. Осматривают, затягивают. А это все торговые суда. День простоял - это потери.

- Срыв контрактов.

- Да. Фирмам это невыгодно. Россия это очень хорошо понимает. Поэтому там предстоит серьезная дальнейшая работа. Я в прессе видел, что есть даже какая-то совместная комиссия по рыболовле в Азовском море.

Еще 15 лет назад россияне были категорически против, искали различные предлоги, чтобы делимитировать границу в Азовском море и Керченском проливе. Даже до войны она не была делимитирована. Она там была проведена, как между республиками Советского Союза - Россией и Беларусью. Они говорили так: "Давайте мы проведем по поверхности, а по дну не станем проводить". А дно - это что? Это полезные ископаемые, рыбные ресурсы. Икра в одном городе, а потом выгул молодняка в другом. А потом промышленный вылов на третьем и т.д. Было недавно заседание этой комиссии, там возник какой-то серьезный скандал. То есть, попытка даже через него выйти на регуляцию, через такой невоенный компонент, оказалась неудачной.

Россия будет пользоваться однозначно этой проблемой для нас, где идут прямые убытки, для того, чтобы нас заставлять, чтобы мы воспринимали их предложения, или хотя бы шли на компромисс. Мы опоздали, я уже говорил. Когда началась аннексия Крыма в 2014 году, было сразу однозначно видно, что возникнет эта проблема. Еще тогда надо было разрабатывать морскую доктрину. Это не просто документ, потому что после каждой доктрины каждое предложение расписывается исполнителем - министерством: о плане, мероприятиях, контроле, финансах.

Я не знаю, почему наша сторона достаточно долго разрабатывала. Что это значит? Морская доктрина предусматривает и так называемое языком специалистов морского права "господство в зоне". А в Азовском море мы не можем сказать, что мы сегодня 100% контролируем ситуацию. Там у нас даже не определены до конца так называемые территориальные воды. Это 12 миль. Одним словом, проморгали.

Я знаю, что адмирал Кабаненко, один из крупнейших специалистов не просто по международному морскому праву, а военному компоненту международного морского права где-то там еще, кажется, в 2015 году с какой-то группой ставили вопрос, что надо немедленно разрабатывать доктрину, потому что уже тогда было видно, что будет. Там затянули, не знаю, почему. Но уже где-то месяца два назад Порошенко на Совете безопасности ООН поставил задачу не утвердить, а разработать военно-морскую доктрину. Хорошо, но с опозданием. И Керченский пролив, и внешняя политика Украины - это курс в НАТО и ЕС, против чего Россия возражает. Поэтому здесь такой узел, где однозначное решение сейчас найти будет очень трудно. Нет, найти можно.

Принять все предложения Путина по Донбассу, как они говорят, на рабочих уровнях неофициально - мол, если вы сейчас откажетесь от Крыма, то есть официально скажете, что хорошо, такова реальность, мы сейчас по Крыму не будем ничего требовать - тогда война на Донбассе очень быстро закончится. Но мы не можем на это пойти. Потому что тогда это уже не Украина. И тот, кто сейчас заявляет это, особенно, когда выборы начались, де-факто знают, как можно войну с Россией остановить. Я знаю, каково это - принять предложение России, их всевозможные компромиссы. И тогда да, войну можно завершить, но с большими потерями для Украины сегодня, и на дальнюю перспективу.