Крымский герой Евромайдана: Мама, все только начинается!

Верьте в себя и своих братьев.

15 ноября 2018 года уроженцу Керчи, активисту Майдана Сергею Кемскому исполнилось бы 37 лет. 20 февраля 2014 года он погиб от пуль снайпера на улице Институтской в Киеве. Крым.Реалии вспоминают историю крымчанина.

Одним из тех, кто более четырех лет назад вышел на Майдан в поддержку евроинтеграции, был крымчанин, уроженец Керчи Сергей Кемский. Он считал себя сторонником прямой демократии, пытался распространять свои идеи среди других участников протестов и практически безвыездно находился в палаточном городке. 20 февраля его настигли две пули снайпера. Корреспондент Крым.Реалии отправился в Коростень, где живет семья Кемского, и узнал, чем занимался Сергей до Майдана и как его близкие переживают утрату.

У входа в подъезд двухэтажного дома установлена гранитная плита, по обе стороны которой прикреплены вазы. В одной лежит букет белых роз, в другой – две красные гвоздики, обмотанные желто-голубой тканью. На плите выгравирован портрет Сергея Кемского, который венчает надпись «политолог, журналист, активист Евромайдана. Погиб за Новую Украину 20 февраля 2014 года».

«Где-то год назад мне позвонил простой коростенец и говорит: «Уже прошел год с начала Майдана, а для памяти Сергея ничего не делается». Спросил, не против ли я, если сыну поставят мемориальную доску на доме», – рассказывает Тамара Кемская – мама погибшего активиста.

Перед окнами дома находится небольшая огороженная клумба. Тамара Кемская не хотела, чтобы возле мемориальной таблички парковались машины, и один из местных бизнесменов безвозмездно установил калитку по ее просьбе.

У входной двери в квартиру нас встречает отец Сергея Александр и пятнистая кошка Серьга.

«Мы ее завели где-то через месяц после смерти Сергея и по возрасту ей был где-то месяц. Мы ее назвали Серьга, и называем ее Сережка. Это наше спасение, если бы не она – не знаю, чтобы мы делали», – говорит Тамара Гавриловна бодрым голосом.

В комнате Сергея вещи разложены так, как будто он тут по-прежнему живет. Только десятки портретов, развешенные на стенах, напоминают о том, что его больше нет. На столе лежит его старенький ноутбук и его диски с музыкой. Книжные полки заставлены его книгами: поэзия, политологическая литература, современная «художка». В шкафу его вещи: постиранные и аккуратно сложенные.

«Он любил простые и удобные вещи: джинсы, свитер, куртка, то, что попроще. А уже во время Майдана он пошил себе вот эту куртку, – вспоминает мама Сергея, аккуратно перебирая вещи сына, – он как-то приехал в ней и купил себе вельветовую зеленую кепку, как у Маяковского – это был его кумир», – рассказала Тамара Гавриловна.

Одну из полок Тамара Гавриловна выделила для газет со статьями о ее сыне. Заголовок одной из них гласит «Нельзя допустить, чтобы бойцы Небесной Сотни оказались пушечным мясом для политиков и олигархов, которые уже готовы делить страну, свободную от Януковича и «семьи». Прочитав его в слух, мать Сергея говорит с горечью в голосе: «Что на самом деле и произошло... Разделили все, что осталось».

Тамара Гавриловна берет следующую газету и читает ее заголовок: «Мама, это уже весна?».

«А мы так и не дождались весны...» – вздыхает она.

Убийцу найти невозможно?

В ночь с 19 на 20 февраля, когда опасность силового разгона Майдана была велика, как никогда, Сергей всю ночь не спал и дежурил на баррикадах. Только на рассвете он отправился в палатку ночевать. Через два часа его разбудили звонком, сообщили, что ситуация на Институтской обостряется. Полусонный Кемский отправился на помощь своим товарищам и через считанные минуты вместе с другими активистами в первом ряду прорывался к правительственному кварталу.

Недалеко от Октябрьского дворца его сразили две пули: одна прошла на вылет, вторая – застряла в правом легком.

«Я нашла абсолютно все видео и фотографии, видела, как он идет мимо Октябрьского дворца. Вижу, как он продвигается. В 9:16 он продвигается, в 9:28 его уже оттаскивают за ноги. Он, видимо, еще живой. Его положили и подхватывают под руки. Его еще можно было спасать, но они не успели. Он умер от потери крови», – рассказывает Тамара Гавриловна.

За годы, прошедшие с начала Евромайдана, следственным органам так и не удалось определить виновных в смерти Сергея. Адвокат Павел Дикань, представляющий интересы семьи Кемских, в ноябре 2015 года сообщил Крым.Реалии, что убийство керчанина расследовалось в рамках двух уголовных производств. Первое на тот момент находилось в суде, где подозреваемыми выступали бывшие сотрудники спецподразделения «Беркут» Павел Аброськин и Сергей Зинченко.

«Там семья Кемского признана потерпевшей. Соответственно, его эпизод входит в объем обвинения, предъявленного Аброськину и Зинченко», – пояснил Дикань.

В управлении специальных расследований Генпрокуратуры также находилось еще одно уголовное производство, содержащее эпизоды, в которых расследуется смерть Сергея Кемского.

«Там предъявлены подозрения еще двум сотрудникам спецроты «Беркута» и заместителю командира полка Янишевскому. Эти дела будут направляться в суд где-то в феврале, скорее всего», – пояснил тогда адвокат.

По его словам, по первому делу, в котором фигурируют Аброськин и Зинченко, следователи наспех собирали материалы дела, и оно передавалось впопыхах к первой годовщине Майдана.

«Очень маловероятно, что нам удастся установить лицо, прямо причастное лицо, которое совершило выстрел, в результате чего погиб Сергей Кемский. Хотя бы потому, что самого момента смерти Кемского, по-моему, на видео все-таки нет. Есть только наиболее вероятное место, где его ранили», – сказал Дикань.

Он пояснил, что в рамках расследования речь идет о группе лиц, которые осуществляли расстрел протестующих, в результате чего 20 февраля 2014 года погибло 49 человек.

«В 2004 он отстоял весь Майдан»

Сергей родился в 1981 году в Керчи. Его родители переехали туда в конце 70-х из Житомирской области: Кемского-старшего отправили на полуостров по распределению после окончания мореходного училища. В Крыму Сергей провел все детство и отучился в школе №1. В юности он увлекался кикбоксингом, плаванием и чтением книг. Свой целеустремленный характер он проявил уже в те годы. С двух лет у Сережи был дефект речи: он заикался, когда испытывал волнение. Однако к окончанию школы он самостоятельно, без помощи специалистов, поборол этот недостаток.

«Он прочел много литературы и что только не пробовал: и стихи нараспев, и песни, и носил во рту косточки из вишни», – вспоминает Тамара Гавриловна.

После школы, в 1999 году, он покинул Крым – поступил во Львовский национальный университет. Мама Сергея призналась, что ее сын хотел стать журналистом, но пошел на политологию – так как там был меньше конкурс.

На последнем курсе, в 2004 году, он вместе со своими однокурсниками отправился на Майдан.

«Он отстоял там весь Майдан. А там ведь был страшный холод, и он так заболел! Из Киева он приехал в Коростень к моей родной сестре. Она мне звонит и говорит: «Он с такой температурой, совсем больной, страшный бронхит». Он пришел в себя в Коростени, а потом уже поехал во Львов», – рассказывает Тамара Гавриловна.

Окончив вуз, он переехал в Киев. Вначале делал тексты для рекламного агентства, а потом занялся журналистикой. Со временем он устроился в Институт политических и экономических рисков и перспектив, для которого писал аналитические статьи. В 2011 году Кемский переехал к родителям в Коростень и начал работать дистанционно.

Осенью 2014 года о том, что Виктор Янукович приостановил подписание ассоциации с ЕС, Сергею рассказала его мама.

«Посмотрев телевизор, я вскочила в комнату к Сергею и говорю: «Сынок, ты представляешь, он не подписал. Все закончилось, представляешь?». А он повернулся и говорит: «Мама, все только начинается». И все. Это была его единственная фраза», – вспоминает Тамара Гавриловна.

«Верьте в себя и своих братьев»

Еще до Майдана Кемский считал себя приверженцем анархизма и был сторонником самоорганизации населения и прямой демократии.

«Когда мы с ним приезжали в деревню, он мне говорил, что люди живут по принципу «каждый сам себе хозяин». С одной стороны, это неплохо, с другой, они могли бы себе упростить быт, если бы они организовывались в кооперативы, чтобы сообща покупать технику и семена. Просто для того, чтобы экономить и делать продукцию качественней», – вспоминает двоюродный брат Сергея Александр Мельниченко.

В личных беседах Кемский неоднократно делился своим мнением о том, что политики «украли» Майдан у его участников. Однако, по словам Александра, Сергей надеялся и верил, что гражданский сектор протестующих сможет сформировать свою повестку и добиться реальных изменений. Он активно дискутировал на тему будущего Майдана и Украины с другими протестующими и в итоге в декабре 2014 года опубликовал программную статью «Слышишь, Майдан» на «Украинской правде».

«Площадь скандирует «Банду геть!» и действительно желает, чтобы нынешние руководители освободили кресла. Вместе с тем, каждый соглашается, что мы здесь собрались не для того, чтобы выбирать нового хорошего царя. Требование общества заключается в преобразовании государства из феодального кнута в инструмент самоорганизации общества. Нам больше не нужны пастухи – нам нужны исполнители воли общины, которые эффективно координируют общественные ресурсы для достижения общих целей», – писал Сергей в своей статье.

В своем материале он не просто декларирует общие принципы, но и предлагает конкретные механизмы прямой демократии, которые, по его мнению, могут улучшить жизнь его соотечественников. Кемский считал, что представителям громады нужно предоставить право отзывать районных судей, глав райотделов милиции, прокуроров и других чиновников. Также он предлагал упростить механизм объявления местных и государственных референдумов. Благодаря этим и другим мерам, как считал Сергей, простые граждане смогут контролировать чиновников и навязывать власти свою волю.

Последний раз родители Кемского видели его 16 февраля 2014 года. На несколько дней он приехал погостить к отцу и матери. Тамара Гавриловна вспоминает, что вечером он не отходил от своего ноутбука и беспрестанно барабанил пальцами по клавишам. Только после его смерти мама Сергея зашла на его страницу в «Фейсбуке» и узнала, что в те дни он сочинил стих «Агов, Майдане», в котором он выразил свое отношение к протестному движению. Он написал его в стиле Владимира Маяковского – своего любимого поэта, по мотивам стихотворения «Эй».

«Зженемо зі сцени зрадливих щурів,

Від кожної сотні оберем делегатів.

В Народній Раді буде народ

Вирішувать і виступати.

А потім – минуть гіркі часи,

Покарана буде кожна сволота.

Агов!

Майдане,

Всіх пригноблених

Клич до свободи!»

С. Кемский, «Маяковський – Майдану» (по мотивам стихотворения «Эй!», 1916)