«Я как Нил Армстронг на Луне»: дневник дальнобойщика из 1990-х

Как белорусский водитель открывал для себя Европу.

Сайт abw.by опубликовал продолжение истории дальнобойщика из 1990-х.

(начало можно прочитать здесь)

… Всего половина суток - и вот я в другом мире. Нас трое. Я смелый, сильный, живу эмоциями, счастлив и готов к любым свершениям. Со мной мой внутренний голос - он умный, много знает, много помнит, осторожничает, сомневается, постоянно одергивает меня и мешает наслаждаться жизнью. Третий в нашей компании - автобус, который я перегоняю в Германию. "Мерседес" после армейского ПАЗа как швейцарский армейский ножик в руках туземца после заостренного камня. Я наслаждаюсь каждым движением, мгновением, каждым километром за рулем этого совершенного для меня автобуса из будущего, хотя ему на тот момент уже больше 15 лет. Я здесь без связи, без поддержки.

За ночь я прошел Польшу и часть Германии, первую остановку сделал уже за Брауншвейгом, то есть на территории бывшей Западной, а ныне единой Германии. Я открыл правую дверь своего огромного автобуса, спустился по ступенькам и осторожно ступил на немецкую землю и осмотрелся. Вроде никто не смотрит ни на меня, ни на мой автобус, никому я здесь не интересен. Я как Нил Армстронг на Луне. Немного отдалился от своего транспортного средства, остановился, обернулся.

"Классно, - отмечаю я свое первое впечатление, - здесь нормально, даже хорошо, как у нас… Климат наш, умеренный, воздух легкий, люди такие же, как и мы, люди как люди…"

Я снова обернулся - и с этого момента и в Европе, и дома у меня появилась странная привычка, от которой я потом долго не мог избавиться: я все время незаметно, как мне казалось, оборачивался и сканировал взглядом окружение. Среди людей, силуэтов и фигур я искал кого-то в темном плаще и шляпе, какого-нибудь мутного типа, персонажа из американского боевика, в темных очках, прячущегося за газетой или бетонной колонной.

Товарищ капитан, все эти годы я был начеку каждую секунду, я ждал, когда же меня начнут вербовать. Я был в напряжении, чтобы мгновенно дать должный отпор, адекватный ответ западным шпионам. А в том, что меня непременно начнут вербовать, сомнений не было, вы ведь сами говорили, что каждого (!!!), кто пересечет границу на запад от нашего острова стабильности и спокойствия на этой планете, ведут разведслужбы и используют любую возможность, чтобы завербовать, чтобы с нашей же помощью разрушить нашу идиллию.

Первое время я не мог расслабиться, отдохнуть и даже выспаться - каждую минуту я ждал, но шло время, ничего такого не происходило… Конечно, инциденты были, в большей степени по моей вине.

Самые страшные минуты в этом плане я пережил в ту первую ночь на заправке за Брауншвейгом. Тогда мне сразу показалось странным, что на заправке не было привычного окошечка с решеткой, за которой должна сидеть заспанная, уставшая женщина-заправщица. Странно, но ночью в здании заправки были открыты все двери, зачем-то работал магазин, в кафе сидели несколько человек, разговаривали и пили кофе.

Польшу я прошел ночью транзитом, на крупных заправках не останавливался, поэтому сама заправка как снаружи, так и изнутри произвела на меня неизгладимое впечатление. Я с трудом верил в то, что видел. Контраст после нашего подошедшего к "краю" своей истории Советского Союза был просто нереальным. Само здание, ландшафт, растения, дизайн - все было сказочно-волшебным. Свет луны и яркие фонари брильянтами отражались в стеклянных (!) стенах заправки. Это была картинка из будущего. Так не бывает! Казалось, что мне это снится, происходит не со мной. Но это я, и я не сплю!

На стоянке огромное количество дальнерейсовых грузовиков - за подобными грузовиками я охотился в детстве с фотоаппаратом "Зенит С". Все происходящее привело меня в осторожный восторг и породило бабочки в животе. В какой-то момент мне даже показалось, что это все декорации к фильму, ведь так не может быть, тем более в таких масштабах: заправка со стоянкой для большегрузов занимала площадь школы со стадионом.

Не знаю, сколько я так простоял. Но, всматриваясь в происходящее, я понимал, что это не декорации и не выставка достижений народного хозяйства. Это обычная заправка: подъезжают машины, люди заправляются, заходят в здание, платят за бензин, выходят и уезжают. Я прошел вдоль ряда грузовиков: Volvo, DAF, MAN и на минских "номерах" Mercedes из Sovtransavto.

- Что случилось, ты потерял что-то? - подошел водитель Mercedes с полотенцем на шее и пакетом Marlboro в руках.

- Нет, - опешил я, так как не был готов услышать русскую речь, - я… просто я…

- Первый раз, что ли, здесь? - засмеялся усатый пожилой мужчина и протянул руку: - Толя. Ты на чем?

- На этом автобусе, - я рукой показал на автобус, который стоял поперек ряда грузовиков вдоль тротуара. Получается его машина и мой автобус стоят перпендикулярно друг другу, моя правая дверь была рядом с его левой дверью.

- Один, что ли? - удивился Анатолий, посмотрев на мой автобус. - А у тебя "права" хоть есть, лет-то тебе сколько?

- Двадцать.

- Охренеть! - Анатолий привстал на носочки и посмотрел на "номера" моего автобуса. - Ты живешь, что ли, здесь, купил этот автобус? Ничего не понимаю, "номера" немецкие…

- Нет, перегоняю автобус из Минска.

- А что, в Минске из взрослых никого не было? Только дети остались? - шутит Анатолий. - Я бы тебе и шестнадцать лет не дал. Я, чтобы первый раз за границу в Венгрию выехать, 20 лет по Союзу на шаланде отбатрачил, а потом еще несколько лет на соцлагерь пахал, а ты раз - и в дамках, уже в Германии.

- Так само как-то получилось, - пожал я плечами. - Так вышло, сейчас все по-другому. Вы меня, Анатолий, извините, где у них здесь туалет? Что-то я будочки не вижу.

- Будочки? - Анатолий взмахнул руками и засмеялся. - Будочку ты не видишь! Ох непросто тебе сегодня будет, если выживешь, конечно. Туалет у них внутри здания внизу. "Сольешься", приходи - чайку попьем, только не тяни там, а то ехать надо.

Я вошел в здание заправки и оцепенел. Снаружи была прелюдия, а настоящий восторг был внутри: масштаб, температура, климат, обилие живых цветов, запах, освещение формировали совершенно новый сказочный мир. Я и не знал, что освещение может так эффектно разделять пространство. Я снова замер и долго стоял как зачарованный на входе. И это не музей, не выставочный комплекс "Ромашка" на проспекте Машерова с американской выставкой, которая как-то приезжала в Минск. Это просто обычная заправка!

Придя в себя и не найдя нужной мне таблички, я подошел к продавщице и спросил у нее, как найти туалет. Она повернулась ко мне - и в этот момент, товарищ капитан, все и началось. Первое, что меня насторожило, - она обрадовалась мне и с улыбкой меня поприветствовала. Это было так необычно - ночью видеть улыбающуюся заправщицу. Я даже подумал, что она говорит не со мной, обернулся, но за мной никого не было.

- Вот там, на нижнем уровне, туалет, ищите буквы WC, - видя, что я плохо ее понимаю, она показала рукой на лестницу, уходящую вниз в центре зала. Над лестницей действительно висела табличка с этими двумя буквами, рядом было еще несколько табличек с указателями и другой информацией.

Я прошел по залу, спустился по лестнице, нашел дверь с нужными буквами и открыл ее. Моему взору открылась белоснежная, кристально чистая комната, залитая дневным светом. Стены были облицованы белым кафелем. Фоном в помещении из динамиков на потолке звучала инструментальная музыка. В углу стоял горшок с огромным фикусом, слева были умывальники, над ними - зеркало. В зеркале я увидел, как из противоположной от умывальников двери в мою сторону вышел высокий, атлетического телосложения темнокожий парень в белом халате. Он тоже увидел меня в зеркало, улыбнулся и склонил голову в знак приветствия. Я растерялся, сжался, меня очень смутил и насторожил запах. Запах в помещении был вовсе не туалетный! Он был какой-то тонко-стерильный, с преобладающими медицинскими нотками эвкалипта либо мяты, или чего-то такого нежного, но ярко-выраженного. И тут я понял! Это не туалет - это ловушка!

"Вот оно, товарищ капитан, - подумал я, - это же разведывательная лаборатория, здесь они вербуют и пытают наших парней. Как я сразу не понял?! WC - это вообще что? Явно не туалет, должно ведь быть "М/Ж", логично предположить, что у них "M/F" (Mann/Frau). Именно здесь, как говорил наш замполит, они вкалывают нашим парням в вену наркотик или сыворотку правды и спрашивают, где танки стоят. А потом фотографируют с каким-нибудь политическим деятелем и шантажируют этой фотокарточкой всю оставшуюся жизнь". Кадрами перед глазами пролетела улыбка девушки-заправщицы, не скрываемая радость на ее лице. Наверное, в тот момент она подумала: "Еще один оттуда". Ей же платят за каждого из нас, отправленного в WC, это точно! Откуда в ней столько радости?"

Я четко услышал звон монет, как в песне Money (Pink Floyd), монет, которые ей отсыплет разведывательное управление за меня. Холодок пробежал по спине. Разворачиваюсь. "Только бы не захлопнулась дверь!" - думаю я. Ударом открываю почти закрывшуюся дверь, в несколько прыжков преодолеваю лесенку, практически нос в нос сталкиваюсь с "вербовщицей". Она пыталась улыбнуться мне, но улыбка тонет в ее испуганном, удивленном лице. Я испугал ее! Мое искаженное лицо испугало ее. "Ха, нас не возьмешь, не получишь ты свои тридцать сребреников", - думаю я. Спотыкаясь и падая, я бегу к другому выходу.

- Что случилось?! - удивленно восклицает она мне вслед.

Я бегу к другому выходу не оборачиваясь, как вы, товарищ капитан, научили. Прежде чем зайти в здание - отметить для себя все входы и выходы, запомнить "номера" машин, запомнить ландшафт, местность! Вываливаюсь на улицу и бегу к автобусу, чуть не сбивая с ног какого-то человека.

- Ты куда, что с тобой? А чай?! - кричит дальнерейсовик Анатолий.

- Валим отсюда, - дрожащими руками я пытаюсь быстро попасть ключом в замочную скважину. - Они там людей вербуют! У них на заправке лаборатория в подвале, там врач в белом халате! Валить нужно отсюда, дядя Толя!

Лицо у Анатолия удивлено вытянулось, он блеснул испуганными глазами и запрыгнул за мной в мой автобус, дверь захлопнулась.

- Как ты попал в эту лабораторию и как смог уйти? - все еще не веря, удивленно спрашивает он меня. Наклонившись, Анатолий осторожно отодвигает шторку и смотрит в сторону заправки.

Рассказываю. Уже в середине рассказа коллега начинает смеяться. К концу рассказа у дяди Толи истерика. Закрываем автобус, идем на заправку. Заходим в здание, коллега приветствует "вербовщицу". Та смотрит на меня, на него и сдержано улыбается.

"Так тебе, - думаю я, - будешь знать, как русских отправлять в WC".

Проходим зал, спускаемся вниз, открываем дверь с буквами WC. Все та же белая комната, фикус, умывальники. Я осторожно вхожу за Анатолием, проходим дальше в ту дверь, из которой вышел темнокожий парень. Слева писсуары, справа кабинки, темнокожий парень со шваброй и ведром на тележке готовится к уборке, в руках у него табличка с информацией о том, что туалет будет закрыт на уборку. Он нас приветствует, улыбается.

- Этот врач? - спрашивает меня дальнорейсовик, показывая на уборщика.

Мы начинаем смеяться. Парень спрашивает, что смешного. Говорим ему, что я принял его за врача и разведчика. Он уточняет, почему именно врача и разведчика, удивляется, как туалет может вызвать такие ассоциации, к тому же одновременно. Но смеется вместе с нами, заражаясь настроением. Темнокожий парень говорит, что отчасти я прав, потому что как раз сейчас он учится, готовится стать врачом.

В общем, туалеты у них стерильные. Даже в медсанчасти у нас было проще: кафеля не было вовсе, и стены были отнюдь не белые. Да и у врача был не такой свежий халат, как у этого уборщика, и в целом уровень не тот. Шок!

Что уж об этом? Прошло несколько лет, и они ни разу не пытались меня вербовать. Ни разу! Каждый раз новые люди, которых я встречаю здесь, радуются мне как дети и очень редко говорят о политике. Они просто люди, такие же, как мы с вами. Они рады новым знакомствам и общению. Им интересно, что мы думаем о них, хочется узнать, как мы живем. Они ведь тоже испорчены своей пропагандой, но в целом они обычные, приятные люди!

Если размышлять образно, только "сегодня" открылись границы. Мы только прошли застойные 1980-е. А еще "вчера" Советский Союз давил на нас своей серостью и рамками. Но я, как и многие мои соотечественники, благодаря пропаганде не понимал этого, даже не допускал мысли, что может быть где-то иначе, лучше, чем у нас. Нас просто убеждали, что кругом хаос, разруха, холод, голод и только Советский Союз неизменно остается оплотом стабильности и спокойствия впереди планеты всей. Это говорили нам по телевизору вечером, по радио за завтраком, а днем закрепляли политинформацией в школе, армии и на работе.

В противовес всей этой пропаганде и идеологии я, как и многие другие соотечественники, видел другие картинки западной жизни. Благодаря своему крестному я знал о Западе даже больше, чем остальные жители Советского Союза. Видел я эту жизнь фрагментами в фильмах, в журналах, в технике и через все то, что привозил дядя из-за границы. Но при этом я все равно не понимал и не принимал эту журнальную жизнь за настоящую, не складывалась у меня целостная картина. Я не думал, что может быть все абсолютно идеально в масштабах страны. Не думал, что в Германии и других западных странах для большинства активных людей может быть настолько все идеально. Так же чисто, приятно, уютно, технологично, с обслуживающим персоналом и прочими благами, как в отдельно взятой квартире государственного работника советской номенклатуры.

Да, в любой стране есть проблемы, Германия не исключение, но при этом я не перестаю поражаться, как у них все здесь устроено. Немцы делают все для того, чтобы буквально физически ничего не делать. Чтобы не нанимать людей и не выгружать грузовик вручную, грузовик возит с собой погрузчик, а водитель грузовика на выгрузке будет водителем погрузчика - у них нет лишних штатных мест! Их стратегия - вместо людей может и должна работать техника. А теперь еще и компьютеры будут их мозгами. Они не только заменят физический труд человека, но за человека будут думать еще и электронные мозги компьютеров. А люди тем временем будут потребителями всех этих благ технического прогресса. Еду готовят технологичные печи и варочные панели, посуду моют посудомоечные машины, одежду не только стирают, но и сушат (!) стиральные машины. Всю эту технику производят роботы, а люди только управляют всеми этими процессами, тратя на это небольшую часть дня. В остальное же время они наслаждаются, учатся, реализуют себя в творчестве и спорте, отдыхают, путешествуют.