На что рассчитывает Путин?

Его время вышло.

Если честно, не знаю, на что рассчитывает Путин. Как и Георгий Сатаров в недавней публикации на ту же тему. И не буду гадать, что там Путина интересует, что он думает и что предполагает. Оставлю психоанализ тем, кто в нем больше искушен.

Однако сам вопрос заставляет задуматься вот, над чем. Мы любим размышлять о том, что в голове у Путина и об адекватности его картины мира. Но в какой степени адекватно наше восприятие Путина и его роли в российском процессе, в том числе в обеспечении самодержавия?

Песнь о Путине

Самодержавие, персонификатором которого является Владимир Владимирович Путин, привело к формированию необъятного по масштабу сказания о Путине. Этакой массивной Путинианы. Сотни, возможно, тысячи наблюдателей и в России, и за ее пределами ищут ответ, что же такое Путин и чего от него ожидать. Многие, понятия не имея о России, все же считают своим долгом написать о Путине. Кстати, должно быть лестно для нашего президента!

В этом контексте возникает, как минимум, три вопроса. Вот первый: насколько реально всевластие Путина и действительно ли он продолжает оставаться хозяином российской «вертикали»? Если да, то чем объяснить хаос в процессе принятия кремлевских решений и полную безответственность аппарата власти? Лет десять тому назад все выглядело попристойнее. Если Путин стал заложником собственной «вертикали» и потерял за ней контроль, то он повторяет логику многих подобных режимов на стадии их старения и исчерпания. В свое время один из самых проницательных исследователей персоналистской власти аргентинец Гиллермо О’Доннелл (Guillermo O’Donnell) для определения угасающего авторитарного лидерства ввел термин «бессильное всесилие». Если у нас до этого дошло, то стоит внимательно присмотреться к процессу децентрализации власти и распада государственной ткани. И уже не отвлекаться на то, то думает сам персонификатор. Ибо это уж и не столь важно.

Цели и принципы

Второй вопрос: в какой степени мы вообще можем судить о намерениях либо целях лидера на этапе постмодернизма? Ведь дело в том, что мы сегодня живем в эпоху, которая игнорирует прежние принципы. Что отчасти является следствием глобализации и ухода с мировой сцены коммунистической альтернативы в виде СССР (который заставлял Запад держаться своих стандартов). Смазаны границы между противоположностями — между правдой и ложью, реальностью и вымыслом, миром и войной. Жизнь, равно, как и политика, становятся полифоничными и амбивалентными. Эта полифония оказалась идеальной средой для Кремля, который в совершенстве овладел искусством фейка и блефа: «это не мы», «нас там не было», «сами такие» и пр. Имитация, притворство, лукавство, обман и шантаж стали основным средством и содержанием российской политики. Так как на этом основании судить о Путине, о его планах, намерениях и мыслях? Ведь его риторика и действия совсем не обязательно говорят о его намерениях.

Третий вопрос: если вся проблема в Путине, то его уход должен открыть путь к выходу России из самодержавия. Не так ли? Но что, если Путин оказывается помехой для системы, ибо перестал выражать ее потребности во имя интересов своего «ближнего круга»? В таком случае его уход станет способом оживления самодержавия. Но уже с другим персонификатором.

На что Путину рассчитывать?

И все же президенту Владимиру Путину есть, на что рассчитывать. Вне зависимости от картины мира, которая сложилась у него в голове.

Все мы, уставшие от Путина, долгие годы говорим о путинском провальном лидерстве и о том, до чего он довел Россию. Действительно ведь довел! Андрей Колесников в этом цикле хорошо показал нашу беспросветную реальность. Петь реквием по самодержавию и мое любимое занятие. Ведь действительно — система гниет по полной и деградирует.

Мне кажется, мы успели проанализировать все просчеты путинского лидерства. Многие из нас уже который год предсказывают, что самодержавие вот-вот падет. Не сегодня, так завтра. Ну, не может же долго этот дредноут плыть с такими пробоинами.

Но ведь плывет! Пусть и в непонятном направлении и вряд ли кто-то есть у руля. Почему мы редко задумываемся о том, что держит нашу систему на плаву? Может быть, не хотим расстраиваться. А может считаем, что обсуждение «факторов стабильности», которые удерживают путинский режим будет признанием его силы либо выносливости. А мы ведь должны укреплять надежду в обратном!

Между тем, обсуждать, почему система выдерживает столь грандиозные провалы, а Путин наверху чувствует себя вполне уверенно, необходимо. Да, кризис охватил тотально общественную и государственную организацию нашей жизни. Но ведь экономика, пусть и в рецессии, но функционирует. Заначка в бюджете огромная и есть деньги для того, чтобы раздать на подкуп страждущим — в случае чего.

Народ начал роптать. Но ведь пенсионную реформу проглотили. А мы все ждали бури. Протестный настрой повысился. Но сколько народа выходит на улицы? Санкции берут Россию за горло. Но страна к ним адаптировалась. Россия в международной изоляции и на нее смотрят, как на источник чумы. Но при этом мир лебезит перед Путиным и пытается не дать ему почувствовать одиночество. Понятно, опасаются, как бы чего он не выкинул.

Надежды на раскол российской элиты по мере санкционного давления на Россию тоже не оправдываются. Кажется, что наоборот, возвращаясь с туманных берегов Альбиона наши рантье ищут укрепления путинского единовластия, чтобы спрятаться у него под мышкой.

Мы рады, что народ хочет перемен. Но кто их возгласит и сформирует альтернативу Путину? Левая идея декретирована коммунистами. Национализм выдохся на Крыме и сидит в тюрьме. Либералы уничтожили либерализм, заседая в путинском правительстве. Ну, и как там с переменами?

Я к чему веду. Конечно, можно поговорить о Путине и его мечтаниях. Это наше привычное и любимое времяпровождение. Но давайте поразмышляем и о том, почему Путину удалось оседлать логику загнивания и сделать ее своим способом выживания.

Однако не будем зацикливаться на Путине! Он уже на выходе. Даже если останется. Его историческое время завершается. Давайте думать, что он нам оставляет и что мы будем с этим наследием делать. Ибо выходить из нынешней эпохи нам будет гораздо сложнее, чем из коммунизма.

Лилия Шевцова, «Эхо России»