Льняная телега

Лукашенко снова катит в гору «сизифов камень».

Наша власть опять занялась традиционным для нее «сизифовым трудом» – реанимацией впавших в кому предприятий и отраслей. При этом создается впечатление, что они совершенно не думают при этом, а зачем это надо, и, скажем, почему другие страны такие старые производства не возрождают. Недавно в очередной раз обратились к льноводству.

В ходе рабочей поездки в Оршанский район Лукашенко провел совещание по развитию льняной отрасли и переработке льна. Он обратил внимание, что в прежние времена лен возделывали многие страны: Франция, Китай, Россия, Нидерланды, Бельгия, Казахстан и Беларусь. «Мы были на шестом-седьмом месте, если не брать Советский Союз, – констатировал он. – А сейчас оказались на втором месте. Франция еще немножко шевелится по производству льна, только качественно в отличие от нас. Китай свернул производство, осталось совсем немножко. Льноводство в России загнулось напрочь».

«Льняные ткани – это спасение для нас, – резюмировал белорусский правитель. Мир давно понял, особенно Европа: льну быть. А число производителей уменьшается. Так правильно мы поступили, что когда-то занялись модернизацией производства, особенно на этом льнокомбинате – это наша история? Абсолютно правильно. И жизнь это подтвердила».

Я не специалист по льноводству, но, в отличие от нашего главы государства, но факт сокращения льняной отрасли во всем мире лично меня настораживает. А его почему-то радует. Лен – «спасение», но все от него отказываются. Если уже и Китай сокращает это производство, значит что-то здесь не так. Одна Франция все еще «шевелится», но занимается качественным, нишевым продуктом, а не массовым выпуском льняных тканей. Казалось бы, какая удача: практически все ведущие производители в мире отказались от выпуска телег и карет, давайте развернем их массовое производство и завалим ими весь мир. Давайте станем монополистами! Или все же поинтересуемся сначала, почему отказались? Видимо есть на это какие-то причины?

Вообще-то «закат» льна начался еще в XIX веке, его уже тогда в Европе активно начал теснить более технологичный и дешевый хлопок. До XIX века, хлопок было сложно доставлять из Индии, южных штатов США, Туркестана для России и других южных стран, а в Европе он не рос на большей части территории. Да, надо признать, что льняная ткань качественнее и долговечнее, но намного дороже. К тому же технология обработки льна намного сложнее, чем хлопка. Уже в XIX веке даже в «отсталой» России хлопок-сырец обрабатывали машинами на фабриках, а лен – еще долго вручную. Поэтому уже с позапрошлого века европейские города начали массово переодеваться в «х/б». Лен же не исчез, конечно, но начал быстро сдавать позиции. Возможно, сейчас возникли условия для нового «взлета» льна – я не в курсе. Но то, что практически все страны от него отказываются, как будто говорит об обратном. Да и наш многолетний опыт «возрождения» льняной отрасли это косвенно подтверждает.

Еще в 2010 году, посещая Оршанский льнокомбинат, Лукашенко неожиданно для себя обнаружил, что льняная отрасль, несмотря на все его старания, осталась в «каменном веке». Срок три года для выхода на рентабельную работу по льну, – поставил задачу правитель и предупредил, – За лен будем спрашивать не меньше, чем за хлеба. Прошло не три года, а восемь. Но счастье все еще где-то впереди, констатирует «Салiдарнасць». С 2003 года, с момента, когда Лукашенко взялся возрождать белорусский лен, отрасль не может выйти даже на показатели 1992 года.

Похожая ситуация, как мы знаем, и по многим другим направлениям. Особенно там, где мы все еще пытаемся «возродить» производство условных телег. «Чтобы иметь то, чего раньше не имел, надо делать то, чего раньше не делал», – гласит афоризм. Наша власть хочет получить прибыль, но упорно продолжает делать то, что раньше приносило убыток. Как-то так в итоге и получается.

Это не значит, что льноводство, деревообработка, ЦБК, АЭС совсем никому и нигде не нужны. Нужны, естественно. Но решения должен принимать настоящий хозяин. И рисковать должен именно он, причем своими деньгами. У нас же решение принимает бюрократ, деньгами при этом рискует народ. Бюрократ же тратит не свои деньги, поэтому ничем, кроме разноса, не рискует. Поэтому и принимает решения «от балды». С 1994 года наша власть потратила сотню миллиардов долларов народных денег на всякие «прожекты», которые в большинстве своем оказались провальными, и продолжает активно этим заниматься. Настоящий хозяин никогда так поступать не будет, потому что разорится. У нас же при таких подходах разоряется страна и простой народ, но и в этом власть обвиняет отнюдь не себя, а все тот же народ.

«Частный сектор – это часть экономики, контролируемая правительством, а государственный сектор – часть экономики, не контролируемая никем», сказал Джеймс Голдсмит. Это в том числе и про нас. Миллиарды и миллиарды тонут в вечно «возрождающихся» бездонных бочках, а явного, осязаемого результата как не было, так и нет. Ну если говорить о результате для страны, а не о коттеджах бюрократов, которые все растут и растут в элитных поселках. Но нужно ли народу такое возрождение «льняных телег» или пора уже чем-то более полезным заняться?

Юрий Пшенник, «Наше мнение»