Уж лучше бы японского городового увековечили

Что сказал бы товарищ Фрунзе товарищу Шуневичу?

Маркс твою Энгельс и Ленина в печень, но памятник японскому городовому в Минске был бы более уместен, чем тот, что стоит напротив здания МВД. Ибо, увековечив в бронзе неизвестного стража порядка из прошлого века, прозванного минским городовым, авторы сего замысла учинили, как нынче модно выражаться, когнитивный диссонанс.

Потому как праздновать 7 ноября на государственном уровне насильственное свержение законной власти и ставить памятник классовому врагу, это, извините, экстремизмом попахивает.

История ведь вещь такая: либо ты ее знаешь, либо делаешь вид, что не понимаешь, о чем речь. Для непонятливых в фуражках и без объясню на фактах из прошлого в современной интерпретации. Напрягите фантазию и представьте. Группа вооруженных людей врывается в здание ГУВД Мингорисполкома или МВД (без разницы). Они разоружают охрану, дают пинка всем, кто пытается сопротивляться, угрожая револьверами и штыками трехлинеек (пистолетами Макарова и автоматами Калашникова, без разницы), а затем врываются в кабинет начальника.

Рука генерала тянется к табельному, однако главарь захватчиков, ранее неоднократно судимый, приговоренный к смертной казни за государственные преступления и находящийся в розыске как террорист, тычет ему в рожу бумажкой, оформленной на владельца фальшивого документа некоего Михайлова, и нагло заявляет, что, мол, ваша власть кончилась, теперь я здесь начальник, пошел вон, сволочь недобитая.

Что такому бандиту, также известному по кличкам Трифоныч, Василенко, Шуйский, Мирский и пр., при любой уважающей себя власти светит? Правильно, вышка, не меньше. Это сегодня. Но случилось то, что случилось. А случилось это в смутные времена, точнее 4 марта 1917г., когда во главе с Михайловым, он же Михаил Васильевич Фрунзе, боевые дружины (незаконные вооруженные формирования) захватили Минское городское полицейское управление, архивное и сыскное отделения и разогнали полицию вместе со всеми начальниками, урядниками и городовыми. Некоторых, говорят, нещадно били.

С тех пор Михаилу Фрунзе, профессиональному революционеру (так в советские времена тунеядцев называли) и военачальнику почет и уважение. Улицу в его честь назвали и даже целый район, а возле администрации Фрунзенского района, к месту заметить, бюст его стоит. А 4 марта официально является днем рождения белорусской милиции. Хотя, вот несуразица какая, в 1917г. ни ССР ЛитБел, ни БНР, ни БССР в помине не было, а вот белорусская милиция уже была. И вот к 100-летию сего мифического события напротив здания МВД не памятник Фрунзе воздвигли, что было бы исторически понятно, а из недешевой бронзы отлили, установили и 2 марта 2017г. торжественно открыли скульптурную композицию из фонаря, собачки и так называемого минского городового, который нашими стражами порядка почитается как памятник.

«Этот образ - олицетворение спокойствия на улицах нашего города», - сказал на открытии композиции министр внутренних дел Игорь Шуневич. А тогдашний начальник ГУВД Мингорисполкома Александр Барсуков и вовсе «святым местом» назвал место дислокации городового на ул. Городской Вал. Все бы ничего, но потянулись к «святому месту» странные паломники.

Уж лучше бы японского городового увековечили!

Вернемся в недавнее прошлое с изложением событий в хронологическом порядке для понимания психологии текущего момента. Памятник городовому, будем называть его так для простоты, открыли 2 марта 2017г. Такого рода уличных композиций в столице не один десяток наберется. Ни с одной из них проблем не было. Для тетки с семечками на Комаровке даже примету придумали - потрешь ее, потрогаешь птичку, и счастье тебе будет. В Михайловском сквере на бронзовой скамейке сидит бронзовая длинноногая девица с затертой до блеска коленкой. (Уж не знаю, что это за примета, но никому в голову не пришло усмотреть в этом сексуальное домогательство.) Там же стоит бронзовый парень с протянутой рукой, в растопыренные пальцы которой добрые люди вставляют сигареты. И никакого криминала никто никогда в этом не видел. А вот с минским городовым прямо беда! Прикасаться к нему опасно.

12 марта прошлого года некто анархист Вячеслав Косинеров со товарищи, как потом напишут в протоколе, «находясь у скульптуры «Минский городовой», накинул на шею веревку, имитирующую предмет для повешения, выделяющуюся на фоне скульптуры и заметную для окружающих. После чего затянул петлю и в продолжение нанес два удара».

Нонешняя власть Косинерова не поняла и влепила ему в рамках хулиганского уголовного дела штраф в размере 5 базовых величин. В бронзовом символе «спокойствия» анархисты углядели символ «милицейского беспредела». Думается, нет никаких сомнений, что большевик Фрунзе акцию Косинерова одобрил бы, даже если бы тот затянул петлю на живом городовом. И возможно, вручил бы анархисту именной наган. Потому как для товарища Фрунзе городовые и иже с ними были классовыми врагами, подлежащими уничтожению. Даже в страшном сне Михаил Васильевич как первый начальник минской милиции не мог представить, что его последователи и почитатели будут его врагам памятники ставить!

Уж лучше бы японскому городовому! Далее по хронологии. 23 марта некий бомж Антон, будучи подшофе, прогуливался с цепочкой от дамской сумочки в руках, проходя мимо минского городового, видно, спьяну, взял и повесил цепочку на шею памятнику. За что и был задержан с получением за свой перформанс 15-ти суток ареста. Факт официально не подтвержден, о нем стало известно от сидельцев ЦИП на Окрестина.

28 июня т.г. к минскому городовому наведались активисты театральной лаборатории Fortinbras при Белорусском Свободном театре. Они провели акцию в поддержку ЛГБТ-сообщества, установив горшки с цветами и намалевав на асфальте разноцветные следы в цветах известного радужного флага. Естественно, всех художников задержали.

14 ноября за оскорбление «символа» на месте взяли 16-летнего лицеиста Арсения. Юноша, фиг знает из каких классовых побуждений, дал в ухо городовому. Шел мимо, видит бронзовый мужик в форме стоит, ну и вмазал ему с правой. Он же памятник, сдачи не даст! Малец ошибся, заступников у городового много, все в форме, при оружии, с дубинками. Арсения задержали, протокол за хулиганку составили и заставили извиняться под видеокамеру.

«Искренне сожалею о том, что сделал, проявил неуважение к истории милиции. Прошу прощения за свои действия у всех сотрудников и у этого памятника», - сказал шалунишка. Непонятно, чем думали в МВД, когда сей сюжет обнародовали. Ладно бы, если бы перед бюстом Фрунзе заставили мальчишку извиняться. Реальный исторический персонаж. А кто такой этот городовой? Цепной пес и пособник царского режима, который продохнуть не давал трудовому народу.

Лично у меня нет сомнений, что товарищ Фрунзе, пользовавшийся некоторое время подпольной кличкой Арсений, юного Арсения за оплеуху городовому одобрительно потрепал бы по плечу, а товарищу Шуневичу, признавшемуся на минувшей неделе, что извиняться перед памятником это его идея, сказал бы пару ласковых слов про политическую близорукость. Правда, члены комиссии по делам несовершеннолетних оказались умнее и в действиях Арсения правонарушения не нашли.

2 декабря небезызвестный анархист Косинеров опять со товарищи приперся к минскому городовому, у ног которого поставил похоронный венок с надписью «Имиджу МВД». Штраф ему влепили за мелкое хулиганство аж в 30 базовых величин.

Оказалось, что удавка на шее памятника дешевле обходится.

Странные расценки у нынешней власти, при том что советская бывших городовых, из тех, кто выжил, не щадила и гнобила по полной. К месту будет историческая справка о том, что в Российской империи городовой - низший чин городской полиции. При царе их, можно сказать, за людей второго сорта держали. Городовые набирались из отставных солдат и унтер-офицеров по вольному найму, типа по контракту. Содержались за счет городского бюджета, поэтому они не пользовались теми правами и привилегиями, которые предоставлялись госслужащим. Ну а когда их товарищ Фрунзе в шею погнал, то дела бывших совсем стали плохи. Хоть в петлю лезь! В СССР до 1937г. экс-полицейские относились к категории «лишенцев», то бишь они были ограничены в гражданских правах на выбор профессии, места проживания и полностью были лишены избирательного права. Служба самодержавию еще долго аукалась их детям. Тут бы их и пожалеть, но лучше бы в бронзе увековечили японского городового. Катавасия вокруг минского продолжается.

Острый на язык блогер Липкович организовал петицию с требованием «ликвидации малоценной в художественном смысле скульптуры городового, которая будоражит общественное мнение и провоцирует жителей города-героя Минска на дальнейшие агрессивные действия в отношении металлического истукана». Под петицией подписались более 2,6 тыс. человек. На нее пошла реакция.

Первым на обращение Липковича из офиса на ул. Фрунзе ответил председатель ООО «Белая Русь» Геннадий Давыдько. Он написал: «По замыслу художника Петра Лабковича, фигура сделана по фотографии настоящего минского городового и в ней правдиво все - начиная от медалей и заканчивая номером на кокарде форменной фуражки. Собачка рядом с полицейским - бездомная, она нашла защиту и у служителя стража порядка. По нашему мнению, скульптура «Минский городовой» безусловно является декоративным архитектурным объектом и носит жанровый характер.

Ее можно назвать прообразом современного белорусского милиционера, символом порядка и спокойствия на улицах города». Кстати, супротив собачки ни одного хулиганского поступка не зафиксировали. К фонарю тоже никто не придирался. А вот минский городовой словно бельмо на глазу. Как тут не помянуть японского!

МВД же Липковичу ответило хлестко на своем сайте. «В последнее время в центре нездорового внимания оказалась скульптурная композиция «Минский городовой», расположенная напротив здания Министерства внутренних дел на столичной улице Городской Вал. Дерзкая пощечина, флешмоб и сомнительные селфи, хулиганские выходки - чего только не выпало на долю бронзовой фигуры городового. Где же та грань дозволенного, переступая которую человек становится правонарушителем?» - вопрошает анонимный автор.

Он же пишет: «Сам образ городового является частью повседневной городской культуры, олицетворяет собой образец законности и пример для подражания. В этом нисколько не сомневаются многие гости и жители столицы, которые ежедневно делают селфи с бронзовым стражем порядка начала ХХ века. Нездоровый ажиотаж, умышленно подогреваемый сегодня отдельными гражданами вокруг скульптурной группы, не имеет ничего общего с нормальным и понятным желанием прохожих прикоснуться к достопримечательности, сфотографировать ее или сфотографироваться вместе с ней. В конце концов, вспомнить историческое прошлое».

Весь остальной текст носит исключительно угрожающий характер с перечислением статей для тех, кто городового хоть пальцем тронет.

Примечательно, что, упомянув про «историческое прошлое», МВД ни словом не обмолвилось о связи царского городового с белорусской милицией, которая выскочила из галифе советской. А про «пример для подражания» я нецензурно умолчу.

Лучше бы они увековечили японского городового! Как ни крути, но это реальный исторический персонаж, который в апреле 1891г. шандарахнул саблей цесаревича Николая, будущего царя Николая II, с которым боролся, живота своего не жалея, будущий первый начальник минской милиции Михаил Фрунзе. При том, что японца уж ни с кем не спутаешь. А вы поближе разглядите лицо минского городового. Он вам не напоминает самодержца Николая Кровавого? По мне так братья-близнецы. Так кому памятник поставили?

Ну не нравится японский городовой, так есть свой пусть и литературный, но вполне социально близкий белорусской милиции персонаж - дядя Степа-милиционер, про него поэт Сергей Михалков большой стишок написал. Помните? «Он шагает по району от двора и до двора, и опять на нем погоны, с пистолетом кобура».  Чем не символ спокойствия? Да еще огроменного роста, до светофора запросто дотягивался. На дядю Степу, правда, пришлось бы основательно раскошелиться, одной бронзы ушло бы раза в три больше, чем на царского городового, зато не было бы желающих в ухо ему дать или петлю на шее затянуть. Не дотянулись бы!

Виктор Федорович, «БелГазета»