Воспоминания о будущем

На самом деле в Беларуси изменилось все.

Каждый год в один и тот же зимний день утром звонит кто-нибудь из родных или друзей: «Сегодня, между прочим, 19 декабря! А помнишь?..» Помню. Конечно, помню.

Каждый год в один и тот же зимний день очень страшно и в то же время отчаянно прекрасно заходить в социальные сети, потому что лента сразу же выдает километры фотографий того самого дня и тонны воспоминаний. Все, оказывается, помнят. Все были там. И как же нас много!

Каждый год в один и тот же зимний день мы усиленно делаем вид, что нам уже не больно, и изо всех сил болтаем о пустяках.

Каждый год в один и тот же зимний день очередной ссученный или просто несчастный, от которого уже давно родные прячут спички, вдруг объявляет себя аналитиком и давай анализировать тот день по формуле «они сами виноваты, они не подготовились, у них не было шансов». Ну что тут скажешь? «И вам не хворать!»

Каждый год в один и тот же зимний день тысячи людей с горечью говорят – на улицах, на работе, в интернете – одно и то же: «Как обидно, что пять лет прошло (потом шесть, семь, теперь вот - восемь), а ничего в стране не изменилось. Вообще ничего! У нас годы уходят, а диктатура, как портрет Дориана Грея, молодеет нашими жизнями». А вот с этим никогда не соглашусь. Потому что не изменилось, конечно, ничего. И в то же время изменилось все.

Да, мир проглотил весь этот кошмар и даже не подавился. Запил молодым божоле – и ничего, прожевал. В то время, когда мы подсчитывали потери, наши мужья, друзья, знакомые опытным путем изучали отличие кичи от БУРа, - палачи радовались жизни и топили в самогоне очередные звездочки. Теперь они даже в Париж ездят, а не только на госдачу. Но зато теперь мы знаем, что рассчитывать можем только на себя - и больше ни на кого. Ни Валентина Терешкова, ни Илон Маск не прилетят на ракете спасать нас от диктатуры. Это не хорошо и не плохо. Это просто данность, которую нужно учитывать.

Да, за эти годы в мире произошли десятки революций, войн, противостояний, и многие диктатуры сменились благодаря протестам. А у нас все по-прежнему. Зато теперь мы знаем, что у нас никогда не будет, «как в Армении», «как в Украине», «как в Тунисе». Самое время что-нибудь вплести про особый путь, но не буду. Потому что никто еще не знает, как оно будет и каков этот путь. А вдруг произойдет так, что все оставшиеся земляне из диктаторских стран будут говорить «вот если бы у нас произошло, как в Беларуси!»? Пока ничего не случилось. Все зависит от нас. Слишком долго, говорите? А быстро только кролики родятся.

Да, режим не посчитал нужным хотя бы срамоту прикрыть за эти восемь лет, только раскорячивается все постыднее: вот, смотрите, и я так могу, и эдак… И пенсии отберу, и тунеядцами назову, и доллар вам в пять раз дороже сделаю, и ЛТП для вас построю, и в болотах сгною, а вы мне ничего не сделаете. Ну что ж, пусть действует в том же духе. Возможно, наш путь – это как раз-таки дойти до нижнего предела, чтобы однажды выпрямиться смертоносной пружиной и смести все это непотребство, как пыль.

Да, государство не изменилось ни в чем, разве что к худшему, зато изменились люди. Восемь лет назад они еще не были готовы протестовать по собственной инициативе. Им нужны были лидеры. В 2006 году на Площадь шли те, кто за Милинкевича, и те, кто за Козулина. Восемь лет назад иногда доводилось на улицах слышать обрывки разговоров вроде «за Санникова выйду, а за Статкевича ни за что», «за Некляева пойду на митинг, а за Романчука пальцем не пошевелю», «за Статкевича хоть на штурм, а за Рымашевского даже не предлагайте». То есть выход на акцию протеста ассоциировался исключительно с поддержкой конкретного лидера. Но уже летом 2011 года на «молчаливые акции» белорусы выходили сами. Там не было никаких лидеров, политикам оставалось лишь молча аплодировать.

На тунеядские протесты люди выходили сами, причем даже в маленьких городах, где затеряться в толпе и сохранить инкогнито невозможно. На митинги против строительства аккумуляторного завода брестчане выходят без всяких призывов. И это главная перемена, которая дорогого стоит. Это значит, что люди готовы брать на себя ответственность и отстаивать то, что для них важно. Свою территорию, свою семью, свой воздух, свои деньги. Значит, завтра – или через месяц, через год – они смогут выйти отстаивать такую условную абстракцию, как страна. Значит, все было не зря.

И как все-таки хорошо, что это было.

Ирина Халип, специально для Charter97