Белорусский офицер: В армии должны произойти коренные изменения

Он рассказал о ситуации в армии и о том, почему происходят ЧП.

В последние годы в Беларуси участились случаи суицидов в армии в мирное время. К этой ситуации белорусы не остаются равнодушными. Так, недавно в редакцию «Газеты Слонімскай» обратился офицер Иван Илькевич, который прослужил в армии 16 лет. Он рассказал о ситуации в армии и о том, почему происходят суициды.

— Я из тех офицеров, которых называют «пиджаками» — которые не оканчивали училище, а служили после окончания военной кафедры в высшем учебном заведении. Так сложилось, что я остался в кадрах на 16 лет.

— Иван Николаевич, как вы считаете, почему в мирное время гибнут солдаты в белорусской армии?

— Мое убеждение: есть очень серьезный прокол в системе подготовки военных кадров вообще и младших командиров в частности. Ибо младший командир — сержант, который круглосуточно находится с солдатом, он больше, чем отец или мать, так как спит на соседней койке.

По делу Коржича озвучили, что сержант, заместитель командира взвода, имеет всего девять классов образования. Да с таким образованием даже в скотники не берут. У нас в стране процентов тридцать молодых людей имеют университетские дипломы.

Печи — это кузница кадров младших командиров. Неужели нельзя найти пару десятков людей для сержантских должностей из числа тех, кто окончил педуниверситет и имеет педагогическое образование? Получается, что даже для главного учебного центра страны, который готовит младших командиров для всех вооруженных сил, не получается подобрать достойное и профессиональное командование всех уровней. А ведь «подготовленные» там сержанты разъезжаются по всем гарнизонам и насаждают там полученные «практики».

Именно сержанты являются важнейшим управленческим звеном любой армии. Они полностью должны организовывать и управлять (кроме всего прочего) и условиями жизни, и моральным климатом в казарме. Трудно понять, почему для учебного центра нельзя со всей страны отобрать пару десятков толковых сержантов, прапорщиков и офицеров. Управляют наши сержанты так, как их в учебном центре научили: облагают солдат данью, продают право пользования телефоном, за деньги освобождают от работ и много чего ещё.

Вот это основная причина беспредела в сегодняшних казармах нашей армии. И беда в том, что об этой ситуации знает большое количество людей, но никто не решится положить этому конец. Позиция командования вытекает из того, что командир своей карьерой расплачивается за происшествия, вышедшие за пределы части, тем более если дойдёт дело до трибунала. Это и казарменные хулиганы понимают, получается замкнутый круг.

На сегодняшний день у командиров всех уровней нет никаких действенных рычагов ни на поощрение, ни на наказание солдата. Наказать? Чем? Выговор? Наряд на работы вне очереди? Так солдаты и так из нарядов и работ не вылезают. На гауптвахту? Так там те же работы, а чтобы оформить его туда, уйму времени потеряешь. Никто не скажет, сколько офицеров за собственные средства ездят по стране, вылавливая солдат-самовольщиков. Офицеры ездят и уговаривают, по сути, уже преступников вернуться в часть, ибо «картинку благополучия» портить нельзя. Могут ли быть при такой практике взаимоуважительные отношения между военнослужащими?.. И тут возникает другой вопрос: где наши надзорные органы? Ведь каждая воинская часть находится под кураторством представителей КГБ, так называемого особого отдела. И заслуга оперативника особого отдела — выковырнуть то, что командир пытается скрыть.

Армия — один из срезов общества. Но вне армии правоохранительные органы вскрывают нарушения и наказывают согласно закону, а в армии их всячески прячут, чтобы картинку не портить. И тут возникает вопрос: почему КГБ через свои особые отделы, контролирующие армию, прокуратура, имеющая военный отдел, не вскрывают воинские преступления? Не знают? Так они совсем не профессиональны? Что маловероятно. Налицо признаки сговора силовиков с целью создания видимости благополучия.

Я считаю, что идет прямой подрыв боевой готовности. Одна из обязанностей солдата по уставу — всячески защищать жизнь своего командира, даже ценой собственной жизни. А кто будет защищать такого командира, который сейчас есть? Ведь если выдадут оружие, то может быть, что первая пуля как раз пойдет и в него. И может быть, это одна из причин того, что сейчас солдатам не доверяют даже караульную службу.

— Почему?

— Это серьезное напряжение для командира. Потому что несение караульной службы, согласно воинскому уставу, является единственным выполнением боевой задачи в мирное время. То есть солдат, когда заступал на пост, обладал абсолютной властью и подчинялся только двум человекам — своему разводящему и начальнику караула, всех остальных он имел право убивать, если они нарушают границу поста.

И я думаю, что это было одним из сдерживающих моментов для беспредельщиков в казарме. Потому что если ты попал с человеком в караул, которого ты гнобишь, то где граница: полезет он в петлю или разрядит автомат в обидчика? Аналогично обстоят дела и с полномочиями командира по поощрению солдата. Его нечем мотивировать к усердной службе. Благодарность, краткосрочный отпуск, что ещё?

На заре становления белоруской армии была великолепная практика. Командир части имел право поощрить солдата длительным увольнением на выходные. Это был настолько простой и эффективный способ поддержания дисциплины, который постепенно похоронили. Каждый солдат знал, что при условии добросовестной службы он один или два раза в месяц получит возможность навестить семью, помочь родителям и т.п.

Сегодня об этой практике робко вспоминают, но слышится «гвалт» про «разложение армии», падение её боевой готовности и прочее.

— Иван Николаевич, а какой, по вашему мнению, должна быть современная армия. Если, не дай Бог, начнется война, сможет ли армия защитить свой народ?

— Если один из тысячи залез в петлю, а остальные травмированы, то пойдут ли за такими командирами солдаты в бой?

— Сомнительно.

— Армия должна быть морально здоровой, а у нас она получается с внутренними гнойниками. Нормальная армия для мужчин нужна. В целом армия — это благо для мужчин. И если я сегодня еще в строю и во многом я сильнее своих одноклассников, то это именно благодаря армии. Армия учит и солдат, и офицеров преодолевать себя, ведь самое трудное для человека — победить себя. На фоне объективного падения качества призыва и престижности воинской службы руководство Вооруженных сил продолжало бодро рапортовать о благополучии, высоком моральном духе военнослужащих, всевозрастающей боевой выучке и высокой боевой готовности, не афишируя при этом, например, что военнослужащим срочной службы уже нельзя доверить даже караульную службу. Армейские склады, хранилища с техникой и другие важные объекты теперь охраняют бойцы ВОХР, в основном военные пенсионеры.

— Как Вы думаете, найдут убийц солдата Орлова?

— Считаю, что в этом никто не заинтересован. Потому что, если признать, что существует в воинской части группа, которая убивает людей, то эта часть должна быть расформирована. — Но если в этом никто не заинтересован, подобное будет продолжаться.

— Думаю, что да. Если не произойдут коренные изменения в армии, в распределении прав и обязанностей среди всех солдат и офицеров, то это нельзя изменить. Нужен какой-то механизм очищения. Но для этого надо признать, что у нас такая проблема существует. А у нас говорят, что все нормально, это лишь единичный случай.