Нефтяной безбилетник: как США меняют мировую энергетику

«Старый ОПЕК» окончательно потерял способность быть регулятором рынка, передав эту роль американцам.

Для мировой энергетики и России в частности 2018 год вновь доказал, что мы все продолжаем жить в американоцентричном мире, а его неоднократно обещанное скорое «исчезновение» так до сих пор и не произошло. Именно принимаемые в Америке решения, американское производство и американская политика остаются ключевыми факторами, от которых зависят все остальные страны. При этом американское влияние хоть и масштабно, но не безгранично, и 2018 год как раз показал границы этого влияния.

Например, сейчас все будут ждать итогов 2018 года для американской компании Tesla, которая ранее еще ни одного года не была прибыльной. Да, эти итоги не дадут однозначный ответ, какое именно будущее ждет электромобили — и, соответственно, мировую энергетику — в самое ближайшее время. На деле остается очень много аргументов не только «за», но и «против» анонсированного качественного и именно очень быстрого перехода в этой сфере, а многие политики, решившие оседлать модную волну и начавшие делать громкие заявления о скором запрете двигателей внутреннего сгорания, явно попали в интеллектуальную «ловушку энтузиаста». Однако все равно итоги года для Tesla, особенно если их удастся проинтерпретировать позитивно, дадут пищу для еще более оживленных дискуссий на данную тему и для размышлений в духе «скорого конца эры нефти».

И все же наиболее ярко американская роль в мире видна не в аспекте «убийства нефти как товара из-за прогресса технологий», а в аспекте доминирования в пока еще существующем «мире нефти». США демонстрируют огромный рост добычи (рост суточной добычи за 2018 год составил более 1,5 млн баррелей), а действия тех же участников ОПЕК+ оказываются лишь реакцией на то, что происходит в США.

По жидким углеводородам, считая конденсат, Америка уже давно находится на первом месте в мире по добыче, к концу 2018 года страна вышла в лидеры и непосредственно по нефти. Сейчас EIA и Международное энергетическое агентство, а также различные консалтинговые и аналитические компании соревнуются в прогнозах относительно продолжения стремительного роста американской добычи в предстоящих годах. Цифры приводятся разные, но особых сомнений относительно самого факта дальнейшего быстрого роста добычи нет. Активно идет процесс «расшивания бутылочных горлышек», то есть инфраструктурных и иных сходных ограничений, мешающих еще быстрее увеличивать производство нефти. Когда строительство дополнительных нефтепроводов в США будет завершено, проблем у конкурентов американских нефтяников в мире только добавится.

Полноценного и стратегического ответа на вызов американских нефтяников у иных производителей, у традиционных игроков мирового рынка, просто нет. «Старый ОПЕК» окончательно потерял способность быть регулятором рынка, передав роль т.н. «swing producer’а» американцам. Теперь вовсе не от решений ОПЕК, а от уровня и пределов колебания именно американской добычи (колебания — «swing’а») колеблются и мировые цены, и меняется восприятие спекулянтами текущих трендов.

Сможет ли расширенный ОПЕК (ОПЕК+) перехватить у американцев роль «swing producer’а» и основного регулятора мирового нефтяного рынка, а через него — и всей мировой энергетики? Время покажет, но при текущем подходе к делу участников ОПЕК+ это вряд ли произойдет. Очень показательна история с падением цен на нефть спустя буквально неделю с небольшим после объявления в декабре 2018 года о договоренности ОПЕК+ по обновлению сделки по ограничению добычи. Рынок либо не верит в достаточный уровень дисциплины участников соглашения, либо считает, что нужно гораздо более масштабное сокращение добычи. Этот шаг мало того что будет болезненным для добывающих компаний в странах ОПЕК+, так еще и подобная мера подстегнет дополнительный рост добычи в США, которые в итоге получают шикарнейшую роль «законного безбилетника». То есть ОПЕК+ — это лишь паллиатив, а не стратегическое решение проблемы проигрываемой конкуренции традиционных производителей американским нефтяникам.

Правда, и гипотетический отказ от ОПЕК+ в рамках «борьбы с американским безбилетником» обещает быть крайне болезненной мерой. Можно идти по пути снятия всех самоограничений, «нырнуть в омут с головой», максимально увеличить добычу и жить по известному принципу «pump and pray«(«качай и молись»). «Молись», прежде всего, о собственном выживании и о том, что конкурент раньше тебя не выдержит падения цен на нефть и сойдет с дистанции из-за нерентабельности добычи и/или неспособности сохранить социальную стабильность у себя в стране из-за неизбежного сокращения бюджетных расходов. Это сценарий полноценной гонки на выживание. Причем у американцев и в этом случае будет фора — да, себестоимость добычи нетрадиционной нефти выше, но нефтяникам США помогут прогресс технологий добычи и сильнейшая американская финансовая система с возможностью перекредитования старых долгов.

В то же время американское влияние имеет пределы, и как раз 2018 год эти пределы довольно ярко высветил. При всей своей мощи США не могут позволить себе конфронтацию сразу на нескольких фронтах, она слишком затратна. Так, бросая вызов тенденции глобального усиления Китая, нельзя одновременно идти на резкую конфронтацию с Европой и дополнительно повышать уже имеющийся уровень конфронтации с Россией. Поэтому и санкции против Ирана оказались мягче ожидавшихся (многие крупные покупатели, с которыми Вашингтон не может ссориться «здесь и сейчас», получили право продолжать закупать иранскую нефть), и ключевые российские энергетические проекты продолжают реализовываться.

Яркий индикатор — проект «Северный поток — 2». Реальных санкций против него нет, как и санкций против партнеров России по данному проекту, хотя многие политики, игроки рынка и наблюдатели ждали их весь прошедший год. Вашингтон не рискует излишне давить на европейцев, работающих с Россией. Уместно сравнить опыт жестких санкций США против BNP Paribas (многомиллиардный штраф) за работу с Ираном, Суданом и Кубой и отсутствие всяких санкций против Siemens (изготовленные с участием немецкой компании турбины попали в Крым). Потому что одно дело — наказывать за сотрудничество с Ираном и Суданом, и совершенно другое — наказывать за сотрудничество со страной уровня России.

Что касается самих европейцев, то от них ждать серьезных (новых) санкций против российских проектов тем более не приходится. Многие зачем-то увлеклись обсуждением резолюции Европарламента с упоминанием призывов остановить «Северный поток — 2». Хотя обсуждать нужно совсем иное — позицию другого института, более важного в этом вопросе — Совета ЕС, где к проекту отношение позитивное. Забавно, но нехватка знаний об институтах ЕС и механизмах принятия решений в ЕС присутствует зачастую и у сторонников, и у противников СП-2, а также одновременно и у критиков, и у симпатизантов самого ЕС.

Не произошло за год и санкционных ужесточений по российскому СПГ — хотя вариантов давления вроде бы много, начиная от теоретически возможного включения НОВАТЭКа в санкционный список SDN, блокировки долларовых транзакций и т.п., и заканчивая дополнительным ужесточением контроля над передачей западными странами России технологий для крупнотоннажного сжижения газа. Этих технологий в России все еще нет, планы их создания только недавно были объявлены. Тем не менее, жесткого санкционного удара против российского СПГ в 2018 году не последовало, и весь год прошел очень удачно для России с точки зрения резкого увеличения экспорта сжиженного газа (благодаря «Новатэку», запустившему к концу 2018 года уже три линии «Ямал СПГ»).

Интересно будет посмотреть, окажутся ли задаваемые Америкой тренды и принимаемые в США решения ключевыми для мировой энергетики и в 2019 году, а действия всех остальных игроков — в основном сугубо реактивными. Моя версия — скорее да, чем нет.

Станислав Митрахович, «Форбс»