Пытки и коррупция: британец рассказал об условиях в белорусской колонии

Алан Смит называет витебскую колонию не иначе как «концентрационный лагерь.

Гражданин Великобритании Алан Смит, который осенью 2018-го вышел на свободу и уехал на родину, продолжает рассказывать о том, с чем ему пришлось столкнуться в ИК №3 «Витьба», которую он называет не иначе как «концентрационный лагерь №3» , пишет «Новы час».

Мобильные телефоны распределяют оперативники

- У меня много записанных видео. Я хочу публиковать их постепенно (некоторые уже опубликованы на странице Алана в «Фейсбуке»). После моего освобождения в колонии был огромный «шмон». Они обыскивали все и всех.

Кстати, некоторые заключенные после первой публикации связались со мной и говорили: «Молодец!» Для них было очень важно увидеть правду о тюремных порядках в газете. Я думаю, что вы ( «Новы час») - единственные, кто публикует информацию на бумаге. А иначе увидеть ее заключенные не могут - большинство информации проходило онлайн.

- Мобильный телефон в колонии - запрещенная вещь. Как получилось, что он у вас был?

- Один из оперативников был среди тех, кто проносил для узников телефоны, продавал их. Но с предварительным соглашением: не общаться с журналистами, ничего не публиковать. Как только они узнали, что я пользуюсь им, сразу отобрали все мобильники у заключенных. Тогда я сам пошел к начальнику колонии Старовойтову и сказал: «Я пользуюсь мобильным телефоном». Он говорит: «Я тебе не верю». А я ему: «Могу его сейчас принести, а могу позвонить жене и сказать, чтобы она кое-что опубликовала». Это очень их напугало.

Чтобы убедиться в фактах коррупции, я даже специально приобрел таблетки, которые применяют спортсмены, - что-то для роста мышц. Я заплатил деньги - и действительно получил их. Я держал их в своих руках, показывал начальнику отряда.

- Считается, что в заключении деньги — сигареты...

- В витебской колонии каждый заключенный обязан платить 5 пачек сигарет ежемесячно завхозу, который собирает сигареты. Официально это плата за уборку. Как минимум часть сигарет идет администрации. Она платит этими сигаретами своим информаторам. Если ты отказываешься платить, будешь убирать сам.

«Если ты выйдешь, ты обязан рассказать об этом»

- Вы говорили, что администрация грабит зэков формально законным образом. Как это?

- В тюремном магазине цены вдвое выше настоящих. Администрация знает: у зэков нет выбора. Многие жалуются, они мне говорили: «Когда выйдешь, Алан, ты обязан рассказать об этом». Я думаю, они могут просто воровать деньги у заключенных (все расчеты осуществляются безналично по счету. - прим.). Продавщица просто что-то считает на калькуляторе - и никто не знает, что она там считает. Что они делают с этими деньгами? Покупают оборудование для тюрьмы: стройматериалы, доски и так далее. Аналогично и с отчислениями из зарплаты. Согласно закону, они могут удерживать у узника до 80% заработка: за питание, одежду.

Однажды я увидел таблицу на стене в отряде, там было написано мое имя. Якобы я должен что-то заплатить. Я пошел к начальнику колонии и спросил: что это? Почему я должен платить? Он говорит: «Нет-нет, ты не должен платить!» То-есть мое имя оказалось там ошибочно. «Мы вычтем эти деньги из твоей зарплаты», - сказал он, а я говорю: «Какой зарплаты? Я ничего не зарабатываю!» Это абсурд. Далеко не все заключенные работают, но у них высчитывают деньги «из зарплаты».

Когда приходит комиссия по условно-досрочному освобождению, и ты не платил ничего на счет колонии либо не подписывался на газеты - ты не пройдешь комиссию и не будешь освобожден условно-досрочно.

Узаконенные пытки?

- Что бы рассказали заключенные, если бы у них была такая возможность, как у вас?

- Одна из главных вещей, от которых страдает большинство заключенных, - пытки. Пытки через помещение в ШИЗО. Заключенных там избивают. Многие «вскрываются»: режут вены, живот, пытаются бороться с администрацией, но у них нет на это , потому вредят только самим себе. Администрация реагирует на это просто - продолжает их избивать.

Другие осужденные делились по мной разными вещами. Возможно, потому, что я был единственным в колонии, кто стремился сделать что-то против тамошних порядков. Больше доверять им было некому. Те из бывших госслужащих, кто хотел поделиться информацией или сообщить о нарушении прав, боялись идти с этим к другим заключенным, так как опасались, что те «настучат» администрации. Но все знали, что я не сделаю такого. Каждый хотел, чтобы я вышел и опубликовал факты коррупции. Со мной сидело довольно много людей, осужденных за шпионаж. Многим бывшим госслужащим, в том числе бывшим сотрудником КГБ, запрещали разговаривать со мной. Они ждали и ждали, пока мне не останется несколько недель до освобождения. И тогда подходили ко мне и рассказывали. У многих был отличный английский язык - особенно у тех, кто осужден за шпионаж.

- Вы писали много жалоб в адрес Департамента исполнения наказаний. Имели ли они какой-то эффект?

- Одно из писем в адрес председателя ДИН я выслал нелегально. В начале письма я так и написал: «Посылаю вам это письмо нелегально, так как начальник колонии не выпускает мои письма». И никто ничего не сделал. Ни одна проверка не приехала, чтобы поговорить со мной.

В моей комнате в колонии было 32 человека. Это сильно нарушало нормы: 2,5 квадратных метра на человека. Знаете, что мне ответил начальник ДИН? «Нет, в вашей комнате только 25 человек». Я был шокирован наглой ложью. Как так можно?

- Обычно заключенных, которые борются за свои права, сразу сажают в ШИЗО. Почему с вами этого не делали?

- Да, у меня было 70 дисциплинарных взысканий, но меня так и не поместили в ШИЗО. Хотя многих помешают уже после первого. Они боялись отправлять меня туда. Я сам говорил начальнику колонии: «Поместите меня в ШИЗО, я же нарушаю правила». Ответом было - «Нет».

Скорее всего, они пугались, что я увижу тамошние условия содержания. Либо боялись, что я «вскроюсь». Консулу Британии они вообще говорили, что ШИЗО не существует! Отрицали, что у них существует такое наказание!

- Возможно, такие бесчеловечные условия содержания должны сделать тюрьму ужасным местом, куда никто больше не захочет попасть?

- Я разговаривал с огромным количеством заключенных. И я гарантирую - 80% из них, когда выйдут, снова пойдут на преступление. Там нет никакой образовательной работы, нет никакого уважения к личности. Все они только боятся наказаний и начальника колонии. О каком исправлении можно говорить?

Я спрашивал начальника отдела исправительного процесса: «Как вы исправили меня? Каким образом? Вы называете это место «исправительной» колонией: как она исправила меня?» Все, что они могут, - это заставлять заключенных подписывать все, что дают. Например, ты должен признать вину, если хочешь освободиться условно-досрочно. И каждый, кто не признает, останется в колонии до конца срока. Я, конечно, тоже не признал, и мне отказали в УДО за «плохое поведение», за то, что я не подчинялся правилам. Но каким правилам? Я их даже не видел! На всю страну они не смогли найти правил внутреннего распорядка на английском языке! Каждый иностранец, который попадает в Беларусь, должен подписать обязательство подчиняться этим правилам. Конечно, я отказывался. За последние два года я не подписал ни одной бумаги, что от меня требовали.

Я был единственным в тюрьме заключенным-вегетарианцем. Британский консул спрашивал: «Какую вегетарианскую пищу вам дают?» Я только смеялся. То, что дают там, - это вообще не еда. Я почти не ел ее, вместо этого говорил - дайте мне самому купить свою еду. Местный врач говорила, что я первый вегетарианец, которого она видит в этой тюрьме.

- Что еще вы хотели бы добавить?

- Я хотел бы поблагодарить тех, кто меня поддерживал, и кто борется за права человека в Беларуси, особенно Павлу Левинову, моей жене, друзьям и СМИ, которые следили за моей судьбой. И я хочу передать слова поддержки всем, кто остается в ИК №3.