Как пропагандисты на ТВ достраивают культ личности Путина

Глава Кремля разве что (пока) не воскрешает мертвых.

Основным содержанием новостей о происшедшем в Магнитогорске стал президент России. Он оказался в центре и всего новогоднего эфира.

Единственный трудящийся

Для внимательного телезрителя Новый год — уже не мелкие эстрадные бесы из однообразных «голубых огоньков». Новый год — это Путин. Даже магнитогорская катастрофа — последняя страшная новость ушедшего года, остающаяся главной новостью для года наступившего — тоже Путин. Не в том смысле, что Путин и есть катастрофа. Это тезис спорный, и уж точно не его пытались донести до аудитории метровые телеканалы. Просто основным содержанием новостей о происшедшем в Магнитогорске стал именно Путин.

Путин (заставляя почему-то вспомнить о покойном Примакове и задавая происходящему неожиданный контекст) разворачивает самолет, и вместо Сочи летит на Урал. Путин распекает местных чиновников, которые его визитом явно напуганы, и думают уже не о спасении выживших, а о спасении собственных… Ну, скажем мягко, кресел. Путин навещает пострадавшего в больнице.

Путин разве что (пока) не воскрешает мертвых.

Но и потом, когда страна выдыхает и отдыхает, президент продолжает трудиться. Вернее, даже отдых его превращается в труд. Он утешает детей, палит из пушки, вмораживает (!) монету в ледяную свинью-копилку, и даже успевает переговорить с индийским коллегой о совместной борьбе против мирового терроризма.

Так много Путина нам на каникулах раньше не показывали.

На дальних подступах

А главное — это не то, чтобы совсем новый, но все-таки отличный от прежнего Путин. Прежний Путин не особенно интересовался делами собственной страны. Годами занят был по преимуществу внешней политикой. Боролся за многополярный мир. Рвался в мировые лидеры. Прочие мировые лидеры, правда, чем дальше, тем менее охотно с ним разговаривают, но зато он, если верить отечественному телевидению, всех их давно переиграл. На дальних подступах.

Вот это — «на дальних подступах» — и есть ключевые слова для определения места посткрымского Путина в российской политике. Путин словно ушел из России и увел за собой верных. Про Украину, Сирию, зверства мигрантов в старушке-Европе и происки Госдепа средний россиянин из государственных СМИ мог узнать много больше, чем о событиях в собственном городе. Не говоря про соседний.

Во-первых, это все, видимо, и правда интересовало президента больше, чем родная страна. А во-вторых, никак не сказывалось на рейтинге. «Посткрымское большинство» любило своего вождя, который вернул в родную гавань беглый полуостров и показал так называемым западным партнерам кузькину мать. Она же — новейшая ракета, летящая с невообразимой скоростью по непредсказуемой траектории, но попадающая при этом аккурат в нарисованный штат Флорида.

Но схема работала только до тех пор, пока большинство не ощутило на себе последствия геополитических успехов президента. Пенсионной реформы хватило, чтобы рейтинги зашатались, ставленники Кремля начали проигрывать губернаторские выборы, а светлый образ вождя хоть слегка, да померк.

Его, конечно, берегли: вспомним, как пресс-секретарь президента Дмитрий Песков минувшим летом повторял журналистам одну и ту же мантру — «президент не работает над пенсионной реформой». Его рейтинг, доверие к нему — последний ресурс власти, он важнее любых стабилизационных фондов. Но даже и им пришлось рискнуть — в конце концов именно президент обратился к народу с пенсионной речью. И хотя в телесюжетах после того памятного выступления плакали от счастья и рядовые граждане, и видные пропагандисты, стало ясно, что даже этот, последний аргумент, не очень-то работает.

И даже рассказы про самую новую ракету, скорость которой попирает законы физики, а траектория не поддается никакому учету, не способны примирить население с очевидным ухудшением собственного положения.

Борода из ваты

И рейтинг кинулись лечить. Прежде всего, Путина просто стало больше. На «России-1» появилась целая еженедельная программа о президенте, которую ведет Владимир Соловьев. Тон — восторженный, содержание — весьма однообразное. Президент очень много работает. Без президента тут вообще все в одночасье развалится. Зато пока он с нами, нам гарантирован прорыв в светлое будущее, который он же нам и обещал. И так каждое воскресенье.

Но одних восторгов уже недостаточно. Нужна корректировка имиджа. Нужно вернуть президента-геополитика в родную гавань, как тот полуостров. Нужны новые, понятные, доходчивые образы. И тут на помощь пришли дети.

Тема «Путин и дети» стала модной еще в ходе последней избирательной кампании бессменного президента. Но тогда это было ходом вынужденным, ответом на успешные акции Алексея Навального, в которых активное участие принимали совсем молодые люди. Нужно было неправильным молодым людям, которые попали в сети провокаторов и ходят по улицам с желтыми уточками (и это хорошо еще, что не в желтых жилетах), противопоставить правильных молодых людей. Волонтеров, юных гениев, спортсменов и активистов, стопроцентных патриотов, — будущее, в общем, России, влюбленное в президента. Даже не важно, удалось ли тогда тему отыграть — исход выборов был предрешен и не успехами в пиаре определялся. Тем более, что у этой темы теперь совсем другие ноты.

Путин начал творить чудеса сразу после большой пресс-конференции: дал интервью слепой девочке-журналистке, которая об этом мечтала. И уже безостановочно исполнял желания детей: кто-то покатался на вертолете, кто-то записал видеоблог с борта номер один. И даже на каникулах (помните — президент никогда не отдыхает) Путин утешил плачущего ребенка. Утер слезы, сфотографировался, подарил, получается, счастье.

Это уже не попытки поговорить с будущим на его языке, чужом и непонятном — как забыть о проколе в лагере «Сириус», когда Путин рассказал подросткам, совершенно точно не видевшим видеомагнитофона, о том, что фильм о себе посмотрел на кассетах. Это вполне четкое позиционирование с понятной временной привязкой. Добрый дедушка Мороз творит чудеса, радуя детей и умиляя родителей.

Без чуда прорыва не получится. И он — единственный, кто здесь умеет делать чудеса. Не верите — включайте телевизор.

Между двух Пушкиных

И все-таки — после каникулярной передозировки Путиным, которую устроил россиянам телевизор, каждый, наверное, об этом знает, — он обычный, такой же как мы. Не смог попасть в Эрмитаж, потому что главный музей страны был закрыт, и не стал включать начальника, чтобы все-таки проникнуть. Имеет диплом плотника — или что там выдают плотникам. А также — удостоверение артиллериста. Иные смеются, иные усматривают намеки космического масштаба — был в Иудее такой плотник, Иосиф, и был на Корсике лейтенант артиллерии Наполеон Бонапарт. Но все, конечно, проще: сверстники Путина вспоминают, например, что именно артиллеристов почему-то готовила в их время военная кафедра при гуманитарных факультетах ЛГУ.

Смысл тут не в глубоких откровениях. Нам просто хотят сказать, что он — простой человек. Простой, но умеющий при этом буквально все. Способный на все. Даже на чудо. Это должно утешить и вселить надежду. А также заставить забыть о пенсионной реформе и прочих мелких неприятностях. Именно так истолковывают идущую полным ходом достройку культа вождя источники из АП. И, что немного смешно, так же трактуют происходящее завсегдатаи сайта «Одноклассники», не забывая добавить, что не забудут и не простят.

А пока наш мастер на все руки палит из пушки в городе Петра и Пушкина. И как тут, раз уж у нас президент — плотник четвертого разряда, не вспомнить обоих? Пушкину в свое время хватило четырех строчек, чтобы описать то, что нам так навязчиво впаривает теперь телевизор:

То академик, то герой,

То мореплаватель, то плотник,

Он всеобъемлющей душой

На троне вечный был работник.

Вот, как-то так он и хочет выглядеть. Но чем дальше мы на него смотрим, тем чаще приходят в голову другие строки того же автора:

Властитель слабый и лукавый,

Плешивый щеголь, враг труда,

Нечаянно пригретый славой,

Над нами царствовал тогда.

Настоящий Путин — где-то между этими двумя четверостишиями. За первое — телевизор, за второе — ценники в магазинах. И совсем не факт, что победят ценники. Родина как женщина, любит красивые слова.

Иван Давыдов, «Открытые медиа»