Как «Буран» развалил СССР
Космический корабль не унес империю к звездам.
30 лет назад, 15 ноября 1988 года, на орбиту рванул «Буран» — многоразовый космический корабль. Сделав два витка вокруг Земли за 205 минут, он сел на Байконуре. Казалось, советскому беспилотнику уготовано великое будущее. Увы, ракетоплан не унес СССР к звездам — вместо этого добил страну, пишет zen.yandex.ru.
Начало 1970-х стало для советского ракетостроения временем разочарований. Мало того что США выиграли лунную гонку, так еще и активно взялись за разработку многоразовых транспортных космических кораблей (МТКК). Американская программа «Спейс Шаттл», обнародованная Ричардом Никсоном в январе 72-го, сулила прорыв в освоении околоземного пространства. Челноки (англ. shuttle) — они же орбитальные самолеты — должны были существенно удешевить доставку людей и грузов к звездным далям, упростить техобслуживание космических станций и спутников. Амбициозные намерения «наших заклятых друзей» не на шутку встревожили руководство СССР. Не было гарантий, что Штаты, декларируя мирные цели, не вооружат шаттлы атомными зарядами.
А вдруг суперкорабль, возвращаясь с орбиты, сделает «нырок» в атмосферу, зайдет в тыл ПВО и отбомбится по Москве или Ленинграду?
К тому же NASA планировала оснастить новинку внушительным манипулятором — в Политбюро решили, что для похищения разведывательных спутников. А то и объектов покрупнее, ведь грузовой отсек челнока мог вместить даже советскую орбитальную станцию «Алмаз».
На потенциальную угрозу Страна Советов дала ассиметричный ответ: генсек Л. И. Брежнев распорядился подготовить «комплекс альтернативных мер для обеспечения гарантированной безопасности СССР». Так началась разработка отечественного челнока для военных и мирных целей.
Для этого в 1976-м сразу несколько конструкторских бюро свели под крылом научно-производственного объединения «Энергия». Руководить проектом поставили академика В. М. Глушко — одного из основоположников советской космической программы. Созданием самого «Бурана» занималось множество НПО, но основные задачи выполняла свежесформированная «Молния». Ее возглавил Г. Е. Лозино-Лозинский — авиаконструктор, который прославился разработкой истребителей МиГ.
Копипаст с выдумкой
Партийная верхушка сразу обозначила приоритеты: не надо оригинальничать, нужно просто скопировать архитектуру «Спейс Шаттла». Тем более что американские чертежи и фото на тот момент имелись — их ГРУ добыло в середине 70-х. Однако отечественные реалии быстро внесли коррективы в планы по «заимствованию». Вспоминает Валерий Бурдаков, возглавлявший один из отделов НПО «Энергия»:
«В середине 1970-х наше отставание от США оценивалось в 15 лет. У нас не хватало опыта работы с большими массами жидкого водорода, не было многоразовых жидкостных ракетных двигателей, крылатых космических аппаратов. Не говоря уж об отсутствии такого аналога, как экспериментальный ракетоплан Х-15 в США, а также самолетов класса "Боинг-747"», — Валерий Бурдаков руководитель одного из отделов на НПО «Энергия».
Заокеанский челнок конструировали с расчетом на твердотопливные ускорители. А в СССР не было аналогичных сверхмощных ракет. Пришлось вместо двух твердотопливных ускорителей, как у Space Shuttle, оснастить систему четырьмя жидкостными двигателями РД-170 — более тяжелыми и развивающими меньшую тягу. Одним отступлением от штатовского образца не ограничились. В итоге советский МТКК походил на зарубежного собрата лишь внешне. Оригинальный шаттл должен был стартовать на собственных маршевых двигателях, а топливо брать из гигантского бака. «Буран» же проектировался в тандеме со сверхтяжелой ракетой-носителем «Энергия», способной выводить на орбиту 100 тонн полезной нагрузки.
Работы по созданию советского ракетоплана продвигались мучительно медленно: спустя пять лет проект был далек от завершения. Все изменилось 12 апреля 1981 года — в тот день американцы успешно вывели на орбиту первый пилотируемый челнок. Причем шаттл «Колумбия» рванул к звездам аккурат в 20-ю годовщину полета Гагарина. Запад снова доказал свое превосходство в космической гонке? Такого члены ЦК КПСС стерпеть не могли. Догнать и перегнать!
«И началось! Всем предприятиям, работавшим по программе "Энергия — Буран", было приказано не спать, не пить, не есть, а быстро делать нашу советскую альтернативу. Я вместе со своим КБ занимался кислородно-водородными двигателями для "Энергии". Вспоминаю теперь ту безумную гонку, работу на износ... как лучшее время своей жизни! За 8 лет я и мои коллеги ни разу не были в отпуске, в год имели по 2-3 выходных дня: на Новый год и Первомай», — Станислав Аксенов участник программы «Энергия — Буран».
Надрывая жилы
Размах задач оказался эпохальным даже по меркам промышленности Союза, привычной к «великим стройкам коммунизма» вроде БАМа. Если для запуска гагаринского «Востока» объединили силы около 120 организаций, то для реализации системы «Энергия — Буран» скооперировались 1286 предприятий по всей стране. Задействовали — по разным оценкам — от 1,5 до 2,5 млн человек. Предстояло создать сверхтяжелую ракету-носитель, орбитальный самолет и вспомогательные комплексы: стартовые, посадочные, центры обслуживания и так далее. Средств не жалели. Так, чтобы возить компоненты ракетоплана, сконструировали самый тяжелый транспортный самолет своего времени — Ан-225 «Мрия».
«Приведу один пример: при старте необходимо было охлаждать бетонный лоток, куда уходят раскаленные до 3500 градусов газы. Для этого пришлось отвести воды Сырдарьи в рукотворное подземное озеро. А расход воды при запуске — больше, чем у всех фонтанов Петергофа! Вот и считайте затраты...» — Станислав Аксенов участник программы «Энергия — Буран».
Чем больше сил и времени вкладывали в проект, тем яснее понимали: это уже не банальное копирование. Это — заявка на лучший в истории космический аппарат. Самый вместительный, безопасный, многофункциональный и надежный. Характеристики действительно поражали.
Инновационные системы жизнеобеспечения позволяли «Бурану» находиться на орбите 30 суток, создавая при этом комфортные условия для 10 человек. У штатовского прототипа соответствующие параметры скромнее: 20 суток и 8 человек.
На орбиту отечественный МТКК выводил на пять тонн больше полезного груза, чем корабли Space Shuttle (30 т против 25). В экстренной ситуации команда отечественного космоплана могла катапультироваться или отделить модуль от ракеты-носителя (заокеанские аналоги так не умели). Перечислять преимущества детища НПО «Молния» можно долго, остановимся на самой впечатляющей особенности — посадке в автоматическом режиме.
Пришлось спроектировать уникальную бортовую ЭВМ. А чтобы обучить компьютер тонкостям пилотирования, использовали подобие современных нейросетей. Для этого потребовалось мастерство отряда высококлассных летчиков-космонавтов под руководством Игоря Волка. Его подопечные, именующие себя «Волчьей стаей», готовились к полетам на «Буране». И они же натаскивали электронные мозги челнока, подготавливая автоматику к штатным и чрезвычайным ситуациям. По словам Владимира Казакова, чиновника Минавиапрома, чтобы обеспечить бесперебойную работу ПО, понадобилась целая серия управляющих компьютеров. «Объем программного обеспечения составил 100 мегабайт. Эта величина в 1988 году казалась сумасшедшей», — вспоминал Казаков.
Плевок в вечность
«Волчья стая» так хорошо справилась с обучением ИИ, что стартовый запуск корабля в 88-м решили осуществить полностью в беспилотном режиме. Это исключало риск гибели экипажа, а заодно позволяло протестировать автоматику. Вопрос сохранения жизней стоял остро: за годы подготовки к полету подопечные Игоря Волка не раз попадали в аварии.
В 77-м на тренировочном МиГ-25ПУ разбился Владимир Букреев. Месяц спустя погиб Александр Лысенко, пилотировавший МиГ-23. В 1980-м оборвалась жизнь Олега Кононенко: при взлете с авианосца у Як-38 отказали двигатели. Олег не стал катапультироваться — до последнего пытался выровнять траекторию. В 82-м авария вертолета Ми-8 оказалась фатальной для Владимира Туровца. В 87-м капсулу с космонавтами, которые возвращались со станции «Мир», при посадке жестко тряхнуло о землю. Из-за удара у Анатолия Левченко развилась опухоль мозга, спасти его врачи не сумели. Наконец, в 1988 году — за несколько месяцев до запуска «Бурана» — Александр Щукин разбился на спортивном Су-26.
При таком раскладе неудивительно, что чиновники Государственной комиссии постановили: «Первый запуск должен проводиться в беспилотном режиме». К этому моменту СССР шел долгих 12 лет — права на малейшую ошибку не было. Правда, генсек Михаил Горбачев, по воспоминаниям Лозино-Лозинского, был настроен скептически. Осмотр челнока на Байконуре он подытожил словами: «”Энергию” мы запустим, а “Буран” вряд ли». И сделал выговор министру машиностроения: «Настроили тут минаретов! Ты плюнешь в космос — а вылетают миллиарды рублей!».
Долгожданный запуск челнока назначили на 29 октября 1988 года. Однако за 40 секунд до старта на Байконуре стряслось ЧП: сработала аварийная защита одной из наземных систем. Сперва полет отложили на четыре часа, затем и вовсе отменили. Как рассказывал Леонид Шуклин, начальник строительства газотурбинной станции, перенос старта обошелся в миллионные траты.
«Сотни тонн топлива пришлось перекачивать обратно в резервуары. Чтобы убрать пленку от него, трубопровод (полтора километра труб диаметром в 450 мм) промыли изнутри техническим спиртом. Промывка шла две недели», — Леонид Шуклин начальник строительства газотурбинной станции.
К звездам!
Очередной пуск запланировали на 15 ноября 88-го. Но в то утро подкузьмила погода: на Байконуре объявили штормовое предупреждение. Дул такой ураганный ветер, что срывал крыши со зданий. Не говоря о тучах и дожде со снегом. Как поведет себя автоматика в предельно допустимых метеоусловиях? И все же Владимир Гудилин, руководитель полетов, после совещания с коллегами принял волевое решение.
В 05:50 на КП прозвучала команда «Пуск!». Рев двигателей — вспышка — ракета с челноком пронзила свинцовые облака. «Энергия» ушла в небо образцово. Ее двигатели отключились через 465 секунд, спустя еще 15 — корабль отделился и начал космическую одиссею. Сделав два запланированных витка вокруг Земли, «Буран» взял курс на аэродром «Юбилейный» на Байконуре. Электроника сработала как надо: на посадку планер начал заходить идеально. И вдруг на высоте около 20 км челнок внезапно развернулся. Поменял направление: стал заходить на посадку не с западной стороны, а с восточной. Сбой ЭВМ?
В это время за «Бураном», резко набирающим скорость и высоту, наблюдало руководство ЦУПа, которое уже хотело открыть огонь по обезумевшей махине… Внезапно шаттл вынырнул из облаков, пошел на снижение, выпустил шасси и мягко приземлился на посадочной полосе. Не было никакого сбоя! Просто из-за шквального ветра бортовой компьютер решил дополнительно погасить скорость. Потому и выбрал самый безопасный алгоритм посадки — с разворотом. Космоплан побывал на орбите, выполнил все маневры и красиво приземлился в сложнейших метеоусловиях. Сам, без помощи человека.
Несколько месяцев триумфа
«Гордимся! Космический корабль "Буран” — символ научного и технического прогресса нашей страны!» — над Красной площадью 1 мая 1989 года гордо разносился голос диктора. «Буран» был успехом не только для космической авиации — волна одушевления прокатилась по всей стране. И даже за ее пределами. 9 июня гигантский Ан-225 на своей «спине» привез беспилотный челнок во Францию. Это был первый и последний раз, когда «Буран» покинул пределы Советского Союза.
Ан-225 прикатил на 38-ю международную воздушную-космическую выставку, проходившую в аэропорту Ле-Бурже. Чтобы сразить парижан наповал, СССР привез тот самый челнок, который облетел все новостные камеры мира. А его «необстрелянный» собрат остался на Байконуре.
Французского посетителя было сложно удивить: он каждый год разглядывал чудеса авиации. Однако «Буран» остался в сердце даже искушенных зрителей.
Рассказывает Борис Губанов, главный конструктор «Энергии»:
«Находясь в составе советской делегации на Международном авиакосмическом салоне, мы были свидетелями неподдельного восторга парижан. Когда самолет делал круг на посадку, на прилегающих к аэродрому дорогах остановились все автомашины, и люди высыпали на шоссе и обочины, чтобы не пропустить впечатляющий момент величественного "заплыва" лайнера в воздушном океане. Люди рукоплескали вслед, выражая восторг», — Борис Губанов главный конструктор ракеты-носителя «Энергия».
Казалось, советскому шаттлу уготовано триумфальное будущее. Заговорили даже о полетах на Марс… но тут закончились деньги. Космическая программа обходилась космически же дорого — исхудавший Союз не тянул миллиардные инвестиции. К 1989 году страна вложила в проект «Буран» 14,5 млрд советских рублей. На одну только плитку для термозащиты челнока ушло около 20 миллионов рублей. И это при средней зарплате в 120.
К тому же изначально «Буран» задумывали для звездных войн. Как заявил в интервью «России-1» генерал Гудилин, «гражданского применения “Бурану” никто не планировал». Ракетоплан создавали для лазерного оружия… Но ведь Горбачев не просто «подружился» с США, но и пообещал взять курс на разоружение. Что делать с сосущей деньги махиной, непригодной для мирных задач?
6 мая 1989-го генеральный секретарь СССР собрал Совет обороны, где, помимо прочего, решали судьбу «Бурана». Придумали — сократить количество испытательных полетов, чтобы срезать траты на обслуживание комплекса. В 1991-м и 1992-м провести по беспилотному запуску, а в 1993-м вручную состыковаться с орбитальной станцией «Мир». И так далее — программу расписали вплоть до нулевых.
На все про все государство выделило пять миллиардов рублей. «Это было минимальное количество для поддержания сложнейшего комплекса в реанимационном режиме, а точнее, на грани развала структуры», — объясняетглавный конструктор «Энергии». По его подсчетам, система в 95-м вышла бы на самоокупаемость, а в 2003 году — начала приносить прибыль. До этого времени требовалась ежегодная дотация в 0,8 млрд рублей. Губанов изложил все в письме Горбачеву. Ответа не было. Денег тоже.
Отчаявшись получить средства от СССР, Губанов рванул в США. Газета New York Times описала его как «предпринимателя с потертым чемоданчиком, который пытается сделать бизнес». Автор «Энергии» всеми силами пытался продать американцам хоть какие-то услуги — от совместных попыток освоить Марс до орбитальных доставок. Чиновники NASA были несколько обескуражены, что пороги обивает крупное советское начальство, — значит, в Союзе все настолько плохо. А раз плохо — о каких инвестициях может идти речь? Так и не выбив бюджет, Губанов вернулся на родину. В 1993 году он уволился из НПО «Энергия». Тогда же закончилось бурановское финансирование.
Чудо-самолеты отправили в ангар.
На стоянке
Юридически программу «Бурана» не закрыли — можно сказать, она работает до сих пор. В цехах «Молнии», где конструировали корабль, до сих пор хранят уникальные чертежи и документы того времени — надеются, что однажды бело-черная «птица» вновь взмоет в небо.
Почему руководство новой страны не поставило точку? Конструкторы объясняли это романтичными фразами вроде «не поднялась рука». На деле же все вызвано банальной нехваткой финансов. «Не было вообще денег. Нужны были деньги на утилизацию и погасить все долги», — рассказывал Вадим Лукашевич, кандидат технический наук и создатель сайта buran.ru.
В итоге 2,5 корабля ушли на консервацию: «Буран», слетавший в космос, его «необстрелянный» собрат и незаконченная модель, которую перестали делать, когда иссякли бюджеты. Недострой до 2011-го простоял у причала Химкинского водохранилища, откуда его вывезли в Жуковский для реставрации. Там челнок привели в приличный вид и повезли на Международный авиационно-космический салон. Правда, внимательные блогеры заметили, что ракетоплан обновлен лишь с одной стороны — вторая так и застряла в начале 90-х.
Второй шаттл, который планировали пристыковать к МКС, но так и не пустили в ход, оставили на Байконуре, в охраняемом монтажно-заправочном корпусе. Челнок пережил несколько новых владельцев, а сейчас принадлежит российско-казахской компании «Аэлита». Нынешний собственник, видимо, не имеет никаких планов на советское наследие и просто старается не пускать в ангар мародеров и фотографов. Получается не очень — уже к 2000-му из режимного объекта вынесли все ценное, а снимки с пыльной громадиной периодически облетают блогосферу.
Но больше всего пострадал тот самый «Буран», герой ТВ-хроники. 12 мая 2002 года обрушилась крыша ангара — обломки завалили последний великий проект СССР.
Вместе с космопланом погибли восемь человек — рабочие поднялись на протекающую кровлю, чтобы застелить ее рубероидом. Не рассчитали вес, выгрузив материал на крайнее стропило. Оно надломилась под непривычно большой тяжестью. Затем посыпались и остальные стропильные фермы. Вместо крыши в ангаре появилась зияющая дыра в 28 тысяч квадратных метров.
Теперь о «Буране» напоминают лишь многочисленные макеты да летающие аналоги, разбросанные по разным странам. Один, например, стоит в парке Горького. Другой красуется в выставочной экспозиции Байконура. Третий осел в немецком музее, основательно перед этим поколесив по миру, — побывал в Сиднее, Сингапуре и Бахрейне.
И стоило оно того?
Сейчас господствует мнение, что детище Глушко и Лозино-Лозинского оказалось пшиком — великим, но дорогим проектом, который опустошил и без того скудный бюджет умирающего Союза. «На "Буран" в ценах начала 1992 года было потрачено 16,4 млрд рублей. На БАМ немногим больше — 17,7 миллиарда. Только вот БАМ работает, оживляя сибирские и дальневосточные регионы. А деньги, вложенные в "Буран", словно испарились в безвоздушном пространстве», — пишет Александр Милкус, обозреватель космоса в «Комсомольской правде».
Это не совсем так. Когда разрабатывали «Буран», придумали сотни прорывных технологий. Некоторые используются до сих пор.
Это двигатель РД-180, которым пока еще комплектуют американские ракеты «Атлас-5». Его сделали на основе сверхмощного РД-170 — именно он был внутри «Энергии», когда она несла челнок к космосу. Великое наследие пригождается и российской стороне — современный многоразовый корабль «Федерация» конструируют в том числе и авторы советского шаттла. «Наработками по "Бурану" пользуются везде. В частности, кооперация, которая работает по теплозащите на перспективном корабле "Федерация", фактически полностью работала над теплозащитой "Бурана”», — рассказывает Ольга Соколова, нынешний гендиректор НПО «Молния».
Помогают идеи прошлого и «гражданским». Уникальный теплозащитный материал, которым окутали челнок, чтобы он не сгорел на орбите, сейчас применяется в различных отраслях: от университетских исследований до борьбы со СПИДом. А еще в двигателях «КамАЗ» — наследие «Энергии» помогло улучшить элементы грузовика так, чтобы он стал мощнее, надежнее и давал меньше вредных выхлопов.
Забрезжили даже призрачные шансы на возвращение «Бурана». Недавно концерн «Калашников» выкупил у «Ростеха» ту самую «Молнию», которая теперь корпит над «Федерацией». Новый владелец пока не раскрывает планов на приобретение, но дал понять, что «вхождение НПО "Молния" в состав концерна придаст импульс развитию компетенций и экспертизы в области разработки многоразовых космических летательных аппаратов».
Но пока этого не произошло. И запертый в ангаре «Буран» возвышается мрачным памятником надеждам и мечтам угаснувшей империи. В каком-то смысле амбициозная стройка подвела черту всей 70-летней истории Советского Союза —проект, который в итоге развалился на части. Остались лишь архивные фотографии да воспоминания очевидцев, как это было.
15.11.2024
В 39 лет погиб начальник отдела по раскрытию тяжких преступлений УВД Брестского облисполкома
Новости и события в Беларуси и мире.
Пресс-центр [email protected]