Иезуитская логика навязчивых госуслуг

Мы имеем дело с феноменом дорожания государства на фоне фатального роста его задолженностей.

Постановлением совета министров от 24 января № 49 обновлен ценник на проведение массовых мероприятий. Утверждается, что документ принят в соответствии с законом от 17 июля 2018 года «О внесении изменений и дополнений в закон «О массовых мероприятиях в Республике Беларусь».

Политическая логика этого документа относительно понятна: в преддверии президентских и парламентских «выборов» фактически вводится запрет на проведение массовых мероприятий, которые не финансируются из бюджета.

Значимая часть массовых выступлений в предыдущие годы была несанкционированной, попросту стихийной. Обманутые дольщики, жители городов против уплотнения районов проживания, «тунеядцы»  и сочувствующие им, матери-328, т е обиженные государством граждане – так выглядит протест последних лет.

Куда более загадочно выглядит хозяйственная и юридическая логика этой ограничительной меры.

Вывести на самоокупаемость госсекторне получилось, давайте выведем на самоокупаемость государственные услуги? Окупить госуслуги по профилактике «тунеядства» не получилось, давайте все равно самоокупим хоть какие-нибудь услуги – в частности оказываемые органами внутренних дел, расходов, связанных с медицинским обслуживанием и уборкой территории после проведения на ней массового мероприятия.

Согласно постановлению организаторы массовых мероприятий в соответствии с заключенными договорами осуществляют оплату услуг ОВД по охране общественного порядка: 3 базовые величины – для мероприятия с количеством участников до 10 человек; 25 базовых величин – для мероприятия с количеством участников от 11 до 100 человек; 150 базовых величин – для мероприятия с количеством участников от 101 до 1000 человек; 250 базовых величин – для мероприятия с количеством участников более 1000 человек (BYN24,5 х 250 = BYN6125).

Математика исчисления стоимости услуг госслужб по обслуживанию конституционных прав граждан такова: почасовая тарифная ставка на число привлеченных бюджетников плюс прямые и косвенные налоги этих служб. Иными словами, организаторы массовых мероприятий берут госслужбы на время мероприятия на полное содержание. Замечательно, что госслужбы в то время подчиняются государству, а не своим фактическим нанимателям. Или нет? Этот вопрос следовало бы адресовать авторам постановления. Второй вопрос состоит в следующем: на каком основании осуществляется двойное финансирование соответствующих услуг? Разве последние не оплачиваются за счет налогов, взимаемых с граждан?

Поскольку мероприятия, организованные государственными сателлитами от оплаты освобождаются, то отсюда третий вопрос: государство уже отказалось от обеспечения равенства граждан перед законом?

Постановление очевидно направлено против беднейших слоев населения, которые де-факто лишаются конституционного права на свободу собраний, митингов, уличных шествий, демонстраций и пикетирования. Захотят какие-нибудь 12 человек протестовать из-за маленьких зарплат или высоких цен – им придется скинуться и заплатить BYN612,5.

Короче говоря, мы имеем дело с феноменом дорожания государства на фоне фатального роста его задолженностей при снижении количества и качества оказываемых им услуг. Причем, от этих услуг нельзя отказаться, они оказываются в принудительном порядке. Эта очередная корректировка социального контракта уже позволяет говорить о «социальном государстве» как об антисоциальном государстве, в явном виде противостоящем обществу.

Наконец, еще группа вопросов. Существует ли плановое задание по окупабельности этой кампании по профилактике социального бунта? Подпадут ли под сокращение ОВД в случае, если массовые мероприятия вообще не будут проводиться? Эти и другие вопросы можно направлять в совет министров.

Софья Лихутина, «Наше мнение»