Последнее бесстыдство

Почему не стыдно теткам в «тунеядских комиссиях»?

Человека создал не труд, а стыд. Я представляю это так: миллионы лет назад какому-нибудь австралопитеку вдруг стало стыдно справлять нужду на глазах у соплеменников, и он отошел за дерево. Возможно, все было совсем не так. Но именно стыд помог человеку развиться из erectus в sapiens.

Стыд не имеет ничего общего с моралью – это донельзя простое физиологическое чувство: не выругаюсь при детях, потому что стыдно; не буду ябедничать, потому что стыдно; не ударю слабого, потому что стыдно. Едва ли кто-нибудь из нас сам себе говорит: поступать так или эдак безнравственно, мне не позволяет этого мораль, я благороден и принципиален. Нет, мы просто не пакостим, чтобы не было стыдно. И это выбор не сложный моральный, а простой рефлекторный.

Восемь лет назад в СИЗО КГБ я не могла понять тех, кто добровольно идет туда работать: это же так стыдно – подсматривать в глазок камеры за женщинами. Сокамерница тогда возразила: «Они, наверное, когда теща в гости приезжает, по привычке за ней в ванной подсматривают. Профессиональная деформация». Но ведь до деформации был осознанный выбор - идти на такую работу, на которой стыдно. Интересно, думала я тогда, а жены и дети знают, где они работают? Скорее всего, не знают, они ведь наверняка рассказывают дома, что служат не вертухаями в СИЗО, а в секретном спецподразделении по борьбе с организованной преступностью и с восьми до восьми сидят в засаде. Впрочем, теперь я меньше всего думаю о тех, подсматривающих. Потому что бесстыдство куда более масштабное оставило их в темной-темной тени, почти неразличимых.

Теткам в «тунеядских комиссиях», которые рассказывают домохозяйкам и безработным, что им теперь придется больше платить за коммунальные услуги, потому что так решил один неадекватный гражданин, - не стыдно. Исполкомовским чиновникам, собирающим заседание по заявлению гражданки, много лет ухаживавшей за инвалидом и потому лишенной пенсии из-за отсутствия страхового стажа, и говорящим ей в лицо: «Мы вам больше платить за уход за инвалидом не будем, потому что у вас пенсионный возраст, но пенсию вы не заработали, так что идите сдавайте мамашу в богадельню и устраивайтесь на работу», - им тоже не стыдно. Милиционерам, заставляющим подростка извиняться перед чугунной статуей городового, не просто не стыдно – им в кайф, они даже ролик записывают. Гопникам, по приказу презираемых ими ментов нападающим на журналиста, не стыдно. Школьному завучу, угрожающему не вступившим в пионеры, что их теперь на утренник читать стишки не возьмут, не стыдно. Инспекторше из органов опеки, сочиняющей постановление об изъятии ребенка из семьи за долги по оплате «коммуналки», не стыдно. Функционершам, предлагающим белорусским мужчинам «крутиться» на многих работах, не стыдно. А ведь их еще и по телевизору показывают.

Даже у тюремного вертухая остается возможность остаться неузнанным – шансы на встречу с бывшим зеком равны статистической погрешности, да и имен их никто не знает. Но чиновники от мала до велика, превращающие нашу жизнь в ад, - они ведь вполне материальны. Мы их знаем в лицо. Они его не скрывают. Они говорят громко и отчетливо. Они раздают интервью. Они даже не надевают балаклаву, идя на работу. И при этом им – не стыдно.

Они приходят домой и спокойно рассказывают: «Сегодня еще десять тунеядцев приходили, я с ними не церемонилась – доказательств участия в финансировании экономики нет. Сегодня малолетку поймали возле городового, я классный вариант наказания придумал – ославим на всю страну говнюка. Сегодня еще двух пацанов из семей забрали – пусть в следующий раз родители подумают, прежде чем плодить нищету. Сегодня отмудохали одного журналюгу борзого – больше не будет на государство клеветать. Сегодня собрали подписи за выдвижение Лукашенко – я сама на десяти листах расписалась, нас же никто проверять не будет, а план выполнить надо было. Сегодня я анархисту почки отбил, впредь тише будет. Сегодня я в вечернем эфире буду рассказывать для этих нищебродов, как экономить в непростое время, - милый, ты бизнес-класс на Мальдивы оплатил? Сегодня я трех старух с подснежниками из перехода погнал – а пусть, заразы, место на рынке арендуют».

У этих людей есть имена, фамилии, должности, звания, лица, деньги, льготы, взятки. У них нет только стыда. Но именно с отсутствия стыда – нутряного, рефлекторного, не позволяющего пакостить, - и начинается антропологический регресс. И мы это скоро увидим. Сначала все они начнут почесываться в эфире, затем – громко портить воздух и весело смеяться. Возможно, они уже это делают. Проблема лишь в том, что при этом они сохраняют свои полномочия и делают все ради того, чтобы оскотинел весь народ.

Стерпим?

Ирина Халип, специально для Charter97