Лукашенко хочет, чтобы белорусы работали без зарплаты?

Рабочие в Гомеле проводят параллели с Венесуэлой.

В течение января сайт Charter97 публиковал информацию о реальных заработках белорусов. Называемые людьми цифры разительно отличаются от официальной статистики.

Так, активист из Орши Роман Кузьменков утверждает, что зарплаты в крупном промышленном райцентре «как заколдованные, крутятся вокруг цифры в 400 рублей»

Бывший рабочий «Белшины», уехавший на заработки за границу, утверждает, что предлагаемая в Беларуси зарплата является унизительной для «мужика с головой и руками».

Но даже и такую зарплату не всюду выдают деньгами. Например, на известной гомельской трикотажной фабрике «8 марта» часть получки регулярно выдают продукцией: чулками, носками и нижним бельем.

Действительно ли зарплаты большинства людей в регионах являются унизительными для людей? На вопросы Charter97 отвечает представитель Белорусского Национального Конгресса в Гомеле Алесь Евсеенко.

- Что говорят у вас в регионе люди о своих доходах?

- Позволю себе согласиться с бывшим работником «Белшины»: такие зарплаты унизительны для человека.

Рядом с прославившейся зарплатами в виде чулок фабрикой «8 марта» у нас в Гомеле есть обувная фабрика «Труд», которая выпускает рабочую обувь. Туда устроилась на работу моя соседка. Человек всю неделю, не разгибаясь, вытачивает подошвы. И у нее зарплата – внимание – 220 рублей. Не долларов – белорусских рублей!

Всякий раз, когда официоз пишет о средних зарплатах в $500 по стране, я пытаюсь себе представить, сколько же на самом деле зарабатывают чиновники и прочие прислужники Лукашенко. Ведь если гомельские рабочие получают по сто долларов, то для «средней по пятьсот» зарплата у чиновника должна быть в несколько раз выше тех самых $500.

При этом Гомель – крупнейший областной центр в Беларуси. А если взять районы и окрестные деревни, то там зарплата вообще измеряется цифрой «ноль». Потому что часто вовсе нет работы.

Говорить о том, что средняя зарплата в районах 200 долларов – это уже преувеличение. Хороший специалист в крупном областном центре зарабатывает 400 рублей. Столько, например, получает моя жена – учитель со стажем, которая после основной работы еще и трудится дома за компьютером, так что ее практически не видно.

В реальности средняя зарплата в регионах значительно меньше 200 долларов. 100 долларов – вот реальная цифра. Белорусов вернули к зарплате в 100 долларов, как это было в 90-е. Ситуация, без преувеличения, катастрофическая.

- Кто зарабатывает меньше всего? Какие профессии не позволяют кормить себя и семью?

- К сожалению, самое тяжелое положение – у квалифицированных инженеров и инженерно-технических работников. Чтобы подготовить такого специалиста, нужны средства и время. А получают они в нашем регионе около 300 рублей.

Конечно, есть зарплаты и ниже, но я говорю о соотношении квалификации, времени, потраченного на обучение и реальных доходов. Мерчендайзер в магазине, работа которого не требует специального образования, часто получает больше, чем дипломированный инженер. Это унизительно для людей и опасно для страны: технические кадры бегут из Беларуси.

Вторая невостребованная профессия – это учителя. Фактически люди этой специальности работают больше, чем положено, за мизерные деньги. В школах остаются в основном те, кто заканчивал университет еще в советское время, до 90-х. Молодые стараются уйти как можно скорее – сразу после распределения.

Специалисты бегут из этих сфер, куда только получается. Люди готовы стоять в мороз на рынке – лишь бы не работать на госпредприятиях и в образовании. Я знаком с гомельскими ИП: половина из торгующих на рынке – люди с высшим образованием.

- Какими могут быть последствия того, что эти профессии не востребованы?

- Беларусь до прихода к власти Лукашенко славилась своим уровнем образования и инженерно-технической базой. Теперь мы все это стремительно теряем, «мозги» уезжают из страны. Отсутствие таких специалистов в стране лишает ее перспектив в будущем.

- Давайте вернемся к ситуации на фабрике «8 марта». О чем говорит то, что в 21-м веке зарплату в крупном областном центре выдают не деньгами, а колготками?

- Это возврат в первобытно-общинный строй, к натуральному хозяйству. У нормального человека это в голове не укладывается.

У нас в Гомеле до недавнего времени была фабрика резиновых изделий, которая уже успешно «загнулась». На ней делали калоши. Продукция шла на экспорт в Туркменистан. Там в последнее время перед развалом фабрики зарплату выдавали калошами. И вот люди становились на рынке и продавали их за копейки. Или отдавали реализаторам за бесценок, потому что самим нужно было идти на смену на фабрику.

Это метафора к тому, что сейчас делается на предприятиях. Белорусов вместо зарплаты отправляют торговать калошами – вот такая у нас ситуация.

Так что фабрика «8 марта» не одинока. На том же Гомельском молокозаводе еще до недавнего времени часть зарплаты давали молочной продукцией.

Что здесь удивительного? Лукашенко переводит страну на натуральное хозяйство, предлагает белорусам вместо зарплат собирать картофель. Посмотрите, сколько внимания уделяет пропаганда его картошке и арбузам, выращенным в Дроздах. Или четырем мешкам картошки, которые он привез в подарок Путину.

Он бы хотел, чтобы вся страна жила без зарплат, на одной картошке. Только здесь есть один момент: обычный горожанин, если у него есть дачный участок или дом в деревне, платит в 2-3 раза больше за все услуги, которые туда подведены. Так что пусть Лукашенко будет последовательным до конца и обложит свою землю в Дроздах тройными тарифами. Вот и посмотрим, какой тогда будет «коммуналка» у жителей элитного поселка.

- Какой «диагноз» можно поставить белорусской экономике – с учетом реального уровня доходов наших граждан?

- Сегодня экономисты говорят о нефтяном проклятии для стран с добывающей экономикой. Пример – Венесуэла, нефтеносная страна, где свирепствует кризис и режим скоро может быть свергнут народом.

Эксперты говорят о нефтяном проклятии и для Беларуси. Хотя у нас и нет своей нефти, но власть создала паразитическую модель, чтобы жить за счет перепродажи российской нефти и «растворителей» из нее вместо развития экономики.

Поэтому кризис у нас будет углубляться, а уровень жизни продолжит падать. У нас стали непрестижными инженерные специальности, практически некому уже модернизировать промышленность. Наша продукция будет оставаться энергоемкой и не способной к конкуренции, а экономика – сырьевой.

Я каждый день вижу, как через Гомель идут фуры с белорусским лесом на экспорт. Власть живет по принципу: хапни сегодня, сколько можешь, а завтра – хоть трава не расти.

Люди смотрят телевизор, читают независимые СМИ, проводят параллели. Рабочие возле проходных ругают власть последними словами, плюются. Говорят: у нас уже почти то же самое, что и в Венесуэле. Бросают в адрес Лукашенко: дождешься, что будет, как в Каракасе.

Все понимают: режим разворовывает страну, бросает огромные средства на содержание милиции, а люди сухари сушат. До конца месяца у многих денег не хватает. Перед праздниками последнее сдают в обменники. Закончится эта «подушка» – и потом будет, как в Венесуэле.