Своих не бросаем, а выбрасываем

Сотрудников Минобороны РФ насильно выселяют прямо на улицу.

Сотрудников Минобороны РФ насильно выселяют из ведомственного общежития прямо на улицу, не предоставляя никаких альтернативных вариантов проживания.

В основном выселение касается семей гражданских сотрудников военного ведомства, работающих техническим персоналом. Это женщины и дети, старики и инвалиды, которым больше некуда идти. Первый рейд на общежитие случился 1 февраля, когда несколько десятков человек из различных структур ворвались в здание в 7 утра, начали вскрывать и ломать двери, выгнали первую партию людей. Теперь каждый будний день жители ожидают нового рейда: людей будут выселять по списку, если они не выселятся самостоятельно в течение пяти дней после извещения. К 1 марта здание должно быть пустым.

Общежития института Красной профессуры, которые находятся в Москве на Большой Пироговской улице, 51, были построены с 1929 по 1932 год. Это комплекс из 8 корпусов, который имеет статус ценного градоформирующего объекта. Там проживают военные и гражданские сотрудники Минобороны, которые работают в Военном университете. Весь комплекс принадлежит Российской Федерации, а право оперативного управления находится у ФГКУ "Центральное территориальное управление имущественных отношений" Минобороны России (далее – ТУИО). Именно оно отвечает за состояние комплекса общежитий.

ТУИО заявил, что дом является аварийным, и суд принял решение о выселении около 170 человек. Однако никто из жителей не видел акта об аварийности. Как рассказал член "Ассоциации юристов силовых ведомств" Олег Жердев, здание действительно долгое время не ремонтировалось из-за реформирования и смены ответственной структуры.

– Раньше общежитие находилось на балансе Военного университета и обслуживалось КЭЧ (квартирно-эксплуатационная часть. – Прим.). Это специальное подразделение, которое обслуживало военные объекты. Пока военнослужащие занимались этими объектами, они были в надлежащем состоянии. Анатолий Сердюков сократил эти подразделения и ввел ТУИО. Учреждения ТУИО разбросаны по округам, а военный округ – это очень большая территория, которую сложно обслуживать. Поэтому никто такими объектами с момента расформирования КЭЧ не занимается. Сейчас эти здания обслуживают люди, которым безразлично состояние фонда. Военный университет заинтересован в том, чтобы общежития были в надлежащем состоянии. Но он сейчас не имеет своего финансирования и может лишь направлять заявки на ремонт.

По словам юриста, проблема носит системный характер. Существует еще несколько московских общежитий Минобороны РФ, где точно так же выселяют людей. Все происходит очень тихо: люди разобщены и не знают, что им делать. В ситуации с общежитием Военного университета юрист увидел несколько значительных нарушений суда и приставов.

– Ряд людей не были уведомлены о судебном заседании и узнали о выселении, только когда приехали приставы, – говорит Олег Жердев. – Это грубейшее нарушение и основание для отмены судебного решения. Кроме того, приставы никого не извещали о том, что будет выселение. Они должны были всех известить, дать срок на добровольное исполнение решения суда и лишь затем приезжать и выселять. Анализ решений Хамовнического суда показывает, что судья не разбиралась в ситуации: все решения сделаны под копирку. Для всех написаны одинаковые мотивировки, никто не разбирался, на каких основаниях люди вселялись в общежитие. Я предполагаю, что все это произошло не без лоббирования.

Решения о признании здания аварийным тоже никто из жителей не видел. Существует акт о непригодности этого здания к проживанию, но он подписан людьми, которые уже давно не работают в Минобороны. По словам юриста, аварийность должна признать межведомственная комиссия, в которую входят технические люди, общественность и местная администрация. Поэтому существование акта об аварийности – тоже пока что спорный вопрос.

1 февраля в общежитии прошли первые выселения. И если в 2011 году во время аналогичных выселений при Анатолии Сердюкове людям давали другое жилье, сейчас сотрудникам Минобороны предлагают просто уйти в никуда. В 7 утра в общежитие ворвались, по разным оценкам, от 30 до 50 человек. Среди них были судебные приставы, военная полиция, директор ТУИО Наталья Иванова. По рассказам жителей, в группе также были неизвестные люди кавказской национальности в черной одежде, которые работают в ЧОП "Скала". Они охраняли Наталью Иванову и наблюдали за выселением.

В первые ряды на выселение попали самые активные противники действий ТУИО. Светлана Яушева теперь ночует в коридоре общежития на кресле. Ее комната опечатана, и возвращаться она туда не имеет права. Светлана работает в Минобороны гражданским сотрудником с 2000 года. Тогда же был оформлен договор на комнату в общежитии, который должен действовать все время, пока она работает в этой структуре.

– Они приехали выселять меня 1 февраля. Военная полиция встала по периметру: никого не выпускали, никого не запускали. Люди в форме начали массово заходить в помещения. Суд вынес решение о моем выселении, но в лицевом счете остаются члены моей семьи, на которых решения суда нет. Их нельзя было выселять. Приставы потребовали документы членов семьи. Сын к тому моменту уже ушел на работу со своим паспортом. А муж мой гражданин Украины, он недавно получил гражданство и сдал паспорт для регистрации. Его загранпаспорт приставов не устроил. Мы договорились, что нам дадут час, чтобы вынести остатки вещей из комнаты без применения силы. Когда мы закончили, они опечатали дверь и дали мне на подпись бумагу, что у меня нет никаких претензий. Там также сказано, что если я попытаюсь занять это помещение, я могу попасть под уголовную ответственность. Вот так мы остались на улице. Изначально у меня был договор на эту комнату, который мы заключили в 2000 году. Там прописано, что на время работы мне предоставляется это жилье, но в суде мне этот договор не помог.

Финансовое положение семьи не позволяет что-либо арендовать: Светлана зарабатывает 15 тысяч в месяц; ее муж, который был 25 лет шахтером в Донецкой области и там же вышел на пенсию, в России еще не считается пенсионером. Здоровье ему уже не позволяет работать в полную силу, а получить пенсию в России он сможет только через два года.

Сейчас Светлане Яушевой угрожают: "На работе предупредили, что [будут] проверки, чтобы я была очень внимательна, будут искать причину, чтобы уволить, и по поводу госпожи Ивановой, что очень не довольна, что я ещё на территории общаги, что везде и всюду даю интервью! Она жена бывшего замначальника ФСБ, и выкинут меня без проблем, поставят охрану и не пустят на территорию общаги".

Мать четверых детей Светлану Климову пытаются выселить уже давно. В ТУИО считают, что у нее есть где-то жилье площадью 18 квадратных метров, в которое она и должна съехать. Эта помещение действительно выделялось ее матери, которая и приватизировала его. У Светланы ничего не осталось, на ее детей тоже ничего не дали. Несмотря на наличие выписки из Росреестра об отсутствии недвижимости, суд вынес решение о выселении. Светлане некуда съезжать, поэтому она осталась. За это старший судебный пристав Котовский наложил на нее штраф 20 тысяч рублей.

– Котовский сказал моему адвокату, что, если я добровольно не съеду по решению суда, они лишат меня родительских прав, заберут моих детей и сдадут их в детдом, – говорит Климова.

Светлана работает в Минобороны кладовщиком в курсантской столовой Военного университета. Сейчас она находится в декрете с месячной дочерью. В общежитие ее поселили в 2004 году вместе с матерью, которая также работала в университете. Отец и мать Светланы – военные. Она родилась в военном городке и вместе с родителями ездила по России: жили в бараках и на закрытых территориях. Последней остановкой была Москва, здесь семья и осталась.

Мать Светланы живет отдельно, и приехать впятером на 18 квадратных метров матери они не могут. Срочно снять другое жилье невозможно – на это нет денег.

– Начальник ТУИО Иванова приходила ко мне в декабре, когда я еще была беременная. Она сказала: "Девочка, мне тебя жалко, но через две недели ты окажешься на улице со своими детьми". В пятницу, когда приехали всех выселять, я пыталась с ней поговорить, но она избегала меня. Она сказала, что ее не волнуют ни многодетные семьи, ни старики, ни инвалиды, – всех на улицу по решению суда. От людей Иванову охраняли какие-то люди кавказской национальности в черной одежде.

Анастасия Кот живет в общежитии со своим отцом – бывшим военным психологом, который стал инвалидом два года назад из-за инсульта. Мужчина не может членораздельно говорить, не может больше читать и писать. Место в общежитии его семья получила в 1991 году.

– Мне безумно обидно за отца. Мы подняли армию и сейчас так гордимся военными. И чтоб военных вот так выкидывали? Как ненужную вещь. Почему-то совершенно непонятные люди умудрились получить квартиры, даже не работая на министерство. Здесь жили подруги бывшего начальника домоуправления, числились уборщицами, а работал за них кто-то другой. И они получили квартиры. А человека, который столько лет служил родине, выкидывают на улицу. Это просто наглость. Мы застали и Чечню, и переворот. Отец восстанавливал ребят, которые приезжали после Чечни. Он в любой день мог поехать по военной тревоге и участвовать в военных действиях. У нас на этаже тоже был один военный психолог, которого отправили в Чечню. Там его взяли в плен. Полтора года мы о нем не слышали. Человек вернулся и ходил здесь белый, как стена. И вот таких людей выкинуть? О каком уважении к государству тогда можно говорить...

Пока законных жителей выселяют из здания, нелегальные арендаторы еще не до конца покинули свои комнаты. Как рассказали жители, в здании находится много людей, которые не имеют права там жить. Они снимают комнаты, но не имеют никакого отношения к Минобороны.

– На моем этаже законно живем только мы: рядом живет участковый, два сотрудника ФСБ, воспитательница из детского сада напротив, курсант военного университета и какая-то прапорщица, – говорит Анастасия Кот. – Де-юре – мы единственные там живем, а по факту заняты еще шесть комнат. Каждый раз, когда приходит какая-то проверка, этих арендаторов обзванивают и предупреждают: говорят до вечера не приходить домой. Их двери на этот день запечатывают. Кроме того, эти люди также пользуются водой, светом и газом. Но у них нет лицевых счетов. Соответственно, свет мы оплачиваем за этих людей: у нас есть общедомовой счетчик, который делится на всех по лицевым счетам. Кому они платят деньги за аренду – непонятно. Стоимость маленькой комнаты в секции – 15–17 тысяч, большой – 20–25.

Ведомственные общежития имеют определенное целевое предназначение – там должны проживать сотрудники или учащиеся государственных учреждений. Но если верить словам местных жителей, помещения в здании сдаются на непонятных основаниях неизвестным людям. На ЦИАН действительно есть уже недействительное объявление о сдаче "отдельной комнаты в общежитии" по этому адресу: 16 квадратных метров – 15 тысяч в месяц.

После встречи жителей с прессой 3 февраля нелегальные арендаторы срочно начали съезжать. Активисты опасаются, что теперь их будут пытаться обвинить во лжи.

По словам жителей, три корпуса из восьми арендует компания "Бамстройпуть" для своих строителей. Как писало РБК, "Бамстройпуть" занимался строительством Национального центра управления обороной России. Больше 20 лет основными заказчиками компании являются министерства, которые возглавляет Сергей Шойгу.

В пятом корпусе третий этаж превратили в гостиницу перед чемпионатом мира по футболу. Как говорят жители, там сделали очень дорогой ремонт: зеркальные потолки, ковровые дорожки и так далее. Получается, для иностранных болельщиков это здание не было аварийным.

Муниципальный депутат района Хамовники Александра Парушина считает, что и этот корпус можно было вовремя отремонтировать, а на время ремонта переселить людей в другие корпуса. Это здание требовало ухода как ценный градоформирующий объект. Кроме того, общежития также находятся в буферной зоне объекта культурного наследия ЮНЕСКО – Новодевичьего монастыря.

– Те люди, которые доводили здание до аварийности, должны ответить за это по закону. Сейчас необходимо приостановить любые действия по выселению людей. То, что сейчас происходит, это настоящий беспредел. Это редкий цинизм и наглость – выгонять зимой на улицу столько семей. И в этом участвует военная полиция. Кого они защищают? На месте этих людей могли быть их сестры, бабушки. Эти люди связаны с защитой нашей родины. Они для нашей страны нарожали детей, а государство в очередной раз показывает, что их рожать не просили. И сейчас грубо нарушаются права людей, которые годы жизни отдали работе в Минобороны РФ.

По словам депутата, все здания комплекса вместе стоят около 6 млрд рублей, не считая стоимости земли. И сейчас уничтожается, в первую очередь, государственное имущество.

Председатель "Партии ветеранов России" Ильдар Резяпов, который сейчас помогает выселяемым жителям, подозревает, что эта земля могла быть интересна для какой-нибудь инвестиционной группы. А приведение здания в аварийное состояние могло быть намеренным.

Эта территория уже давно могла быть застроена другими зданиями. В соответствии с генеральным планом развития Москвы, который подписал Юрий Лужков в мае 2010 года, территория общежития вошла в число "зон реорганизации", где проведение нового строительства разрешалось несмотря на охранные зоны и расположение объектов культурного наследия. Однако Генплан подвергся критике, а впоследствии был пересмотрен уже при Сергее Собянине.

– Еще в 2005–2006 годах был разработан проект при предыдущем мэре Москвы Юрии Лужкове, – говорит советник председателя "Партии ветеранов России" Вадим Мироненко. – Предполагалось, что известное "Интеко", где главным директором и владельцем была жена Лужкова Батурина, должны были провести реконструкцию на этих территориях. Ранее этот комплекс зданий обладал статусом культурного наследия, но потом он был отменен. Это позволяло вести любую реконструкцию. На сегодня неясен статус этой земли на основе нового Генплана. Но сейчас мы видим достаточно много признаков рейдерского захвата территории под прикрытием Минобороны.

Получить оперативный комментарий от Центрального территориального управления имущественных отношений и Департамента имущества Минобороны России не удалось.

Алина Пинчук, «Радио Свобода»