Чего добивалась Франция в споре вокруг «Северного потока - 2»

За благими намерениями Берлина следует слишком мало конкретных дел.

Это был политический афронт - подобное оскорбление обычно наносят друг другу лишь государства, питающие друг к другу искреннюю неприязнь. Но если подобное происходит между странами, только что подписавшими договор о нерушимой дружбе, это означает, что между ними царит любовь. Или разочарование в любви. Что, как известно, еще хуже.

Вот уже четыре года управляемый Россией консорциум Nord Stream 2 ведет строительство газопровода через Балтийское море. Проект называется "Северный поток - 2", и с самого начала он вызывал неприязнь у большинства восточноевропейцев, а у некоторых из них - даже ненависть. Но поскольку в консорциум входят не только немецкие компании, но и полугосударственный французский энергетический гигант, противники трубопровода в Брюсселе не нашли способа остановить его строительство. Если Германия и Франция объединяются, то именно они определяют курс в ЕС.

И вдруг в четверг, 7 февраля, внезапно произошел резкий разворот - настолько быстрый, что многие в Берлине просто утратили дар речи. Правительство Франции, объявили в Париже, присоединяется к противникам "Северного потока - 2". Уже на финишной прямой реализацию проекта должен был перехватить Евросоюз, и это означало, что строительство будет возможно лишь при таких условиях, которые в среднесрочной перспективе делали проект экономически нецелесообразным. Таков и был расчет противников "Северного потока - 2". Но до этого не дошло. Не вдаваясь в подробности этой запутанной истории: буквально в последнюю минуту Германия и Франция в пятницу, 8 февраля, достигли компромисса по одной из пресловутых брюссельских договоренностей. Много шума и гама, но в итоге все остается по-прежнему.

Много слов, мало дела

Ну и к чему все это было? Почему угроза Франции перейти на другую сторону была озвучена в тот момент, когда канцлер Ангела Меркель встречалась с представителями стран Восточной Европы, которые любой ценой хотели помешать строительству газопровода, но не знали, как это сделать? А ведь это был не единственный афронт со стороны Парижа. До этого французский президент Эмманюэль Макрон объявил, что на следующей неделе он не приедет на Мюнхенскую конференцию по безопасности, на которой должен был выступать вместе с канцлером Германии.

В Париже уже давно растет разочарование тем, что с немецкими партнерами удается достичь лишь незначительного прогресса в области всеобщей политики безопасности. За благими намерениями Берлина следует слишком мало конкретных дел. Немцы и французы хотят вместе строить самолеты и танки, соответствующие декларации о намерениях уже подписаны, но они не могут выработать общую линию в вопросах экспорта вооружений - этому препятствуют различные стратегические культуры.

Можно лишь строить предположения, не из-за этих ли различий Макрон отказался от выступления с Меркель на Мюнхенской конференции. Официально его поездка в Мюнхен была отменена из-за проблем с расписанием. Но не исключено, что вместо выступления с очередной парадной речью он хочет достичь конкретного прогресса в деле. В подписанном в немецком Ахене договоре о германо-французской дружбе Макрон и Меркель договорились о согласованной внешней политике и политике безопасности. В том же договоре говорится, что отныне стороны намерены придерживаться общей линии в принятии всех важных европейских политических решений.

Во время споров вокруг газопровода этого не произошло. Однако и Берлин проявлял и продолжает проявлять склонность к принятию самостоятельных политических решений, не согласовывая их с партнерами в Париже. Так что исходя из вышесказанного, на французский демарш вокруг "Северного потока - 2" можно взглянуть по-другому: как на ответный шаг, призванный также определить, кто в будущем будет устанавливать правила "дорожной карты". Иными словами, действия Парижа выглядели как попытка борьбы за власть. Ведь бороться за власть можно и с тем, кого любишь.

Кристиан Триппе, DW