Неплатежеспособность госпредприятий грозит Беларуси дефолтом

Государственные предприятия-банкроты являются токсичными.

В конце 2018 г. Министерство экономики представило для обсуждения проект новой версии закона «О несостоятельности и банкротстве». Но проект не поможет справиться с теми микро- и макроэкономическими задачами, ради решения которых создают подобные законы в других странах. В частности, он не способен остановить рост числа убыточных предприятий.

Самое главное отличие белорусского закона от аналогичного российского и от законодательства практически всех стран – это ограничения на банкротство госпредприятий, установленные в действующем законе и перешедшие в проект нового закона (ст. 3). В т.ч. и сельскохозяйственных предприятий, которые по форме являются частными (СПК, ОАО и т.д.), а по существу – государственными. Только с разрешения президента можно обанкротить предприятие из этой группы.

Кроме того, заявление директора госпредприятия о его неплатежеспособности (банкротстве) должно быть одобрено вышестоящим органом госуправления до подачи заявления в арбитражный суд. В проекте закона не говорится, что делать, если вышестоящая организация не завизирует заявление.

Проект закона (ст. 17) сохранил  действующую норму о длительном досудебном оздоровлении: «Если судом … установлено, что взыскиваемая сумма долга не позволит юридическому лицу в дальнейшем осуществлять хозяйственную (экономическую) деятельность, то суд … выносит частное определение, обязывающее в установленный судом срок провести досудебное оздоровление». Длительность срока досудебного оздоровления (санации) – 36 месяцев. Она может быть продлена еще на 24 месяца (ст. 119). По сравнению с действующим законом максимальный срок финансового оздоровления увеличен в два раза (с 2,5 до 5 лет).

Откуда брать ресурсы на столь длительную санацию? В ст. 14 проекта закона перечисляются возможные мероприятия по изысканию ресурсов, как за счет собственных источников (принимать меры по сокращению дебиторской задолженности, привлекать инвестиции, заключать договоры займа и др.), так и использования чужих ресурсов (получение государственной финансовой поддержки, «списание, изменение денежных обязательств должника», «полное безвозмездное освобождение банками организации-кредитополучателя от имущественной обязанности по погашению задолженности по кредитным договорам при отсутствии у нее возможности исполнить свои обязательства (прощение долга)». Все эти меры используются по решению руководства должника.

Увеличение сроков санации с 2,5 до 5 лет и «прощение долгов» – мероприятия, которые в случае их реализации оказывают негативное влияние на развитие экономики.

О нежелательности затягивания процедур банкротства говорится, например, в монографии группы авторов, исследовавших процессы формирования института банкротства в различных странах мира:

«…С защитой прав собственности связано и требование, согласно которому процедуры банкротства должны осуществляться в самые сжатые сроки. Так, в ряде стран Западной Европы процедуры предписывают менеджерам регистрацию фирмы в качестве банкрота сразу же после обнаружения ее неплатежеспособности. Предусмотрены серьезные санкции до уголовной ответственности и заключения в тюрьму высших менеджеров … В качестве обязательной нормы для совершения судебных процедур установлены короткие сроки. … чрезмерно мягкие («щадящие») процедуры банкротства ... подрывают рыночную дисциплину, … тормозят переход от «мягких» к жестким бюджетным ограничениям. Возможность накапливать на протяжении длительного времени просроченные обязательства».

Государственные неплатежеспособные предприятия в последнюю очередь, с задержками, рассчитываются с частными предприятиями по своим долгам деньгами или бартером. Или вообще не рассчитываются. И все это – с разрешения закона (ст. 14).

Предложенное увеличение сроков финансового оздоровления предприятий нежелательно, а в условиях Беларуси – невозможно.

Например, в 2009 г., через три года после сдачи в эксплуатацию Национальной библиотеки, генподрядчик ее строительства, Стройтрест № 7 на собрании своих кредиторов (нескольких подрядных организаций) обещал, что в течение года выплатит каждой из них только по 20–30% от размера долга. Потом в СМИ была информация, что одна из этих монтажных организаций обанкротилась, уволив сотни работников. Вот так происходит «прощение долга» госпредприятиями.

И сегодня государственные предприятия-банкроты являются токсичными для малого и среднего бизнеса. Проведенный летом 2018 г. социологический опрос представителей малого и среднего бизнеса республики (опрошены 409 предпринимателей) в рамках исследования ИПМ «Экономические ценности бизнеса» показал, что наибольшую озабоченность МСП вызывает большое количество убыточных предприятий (затем их беспокоит рост цен и т.д.).

Развязывание кризиса неплатежей в принципе невозможно осуществить без создания равных условий ответственности для всех субъектов хозяйствования страны. Поэтому в России, например, под действие закона «О неплатежеспособности (банкротстве)» попадают все предприятия, в т.ч. стратегические (оборонные, обеспечивающие безопасность страны, предприятия естественных монополий и т.д.). Они исключаются из процесса банкротства в Беларуси.

Перед началом процесса банкротства, например, градообразующего предприятия, орган исполнительной власти соответствующей территории России должен предоставить поручительство по оплате задолженности предприятия. Если в процессе банкротства окажется, что у предприятия недостаточно ресурсов, то долги оплатит орган территориального управления, федеральное министерство.

И в Беларуси следует предусмотреть возможность возмещения государством, как собственником, долгов госпредприятий, если в процессе банкротства последних недостаточно ресурсов для погашения обязательств частным предприятиям. Если при наличии показателей, достаточных для начала процесса банкротства госпредприятия, орган госуправления посчитает необходимым не начинать этот процесс, то он должен обеспечить выплату задолженности кредиторам этого предприятия.

Таким образом, белорусские законы о банкротстве (действующий или предлагаемый) не решают тех задач, ради которых их принимают: на микроуровне это – защита прав кредиторов и оздоровление финансов предприятий, замена неэффективных менеджеров; на макроуровне – передача ресурсов от неэффективных предприятий к более эффективным, снижение инвестиционных рисков и повышение цены капитала, улучшение качества финансовой системы.

Количество неплатежеспособных предприятий и их просроченная задолженность после принятия действующего закона о банкротстве (2012 г.) возросли. Например, в 2012 г. в АПК было 488 убыточных предприятий (их удельный вес в общем числе сельхозпредприятий – 32,7%), чистый убыток которых за год составил 115 млн USD (по текущему курсу). В 2018 г. (на 1 ноября) число убыточных предприятий (без господдержки) увеличилось до 806 хозяйств, а их убытки составили 210 млн USD. То есть количество убыточных хозяйств и их потери за 2012–2017 гг. в АПК существенно возросли.

За последние 20 лет в развитие сельского хозяйства вложено около 50 млрд USD – больше, чем в любую другую отрасль национального хозяйства. Но хроническая убыточность многих сельскохозяйственных предприятий наблюдается практически все годы независимости Беларуси. Все эти годы они продолжают существовать благодаря «прощению» долгов: их «списанию» инфляцией (за годы независимости цены в Беларуси выросли в миллиард раз!), спонсорской помощи предприятий других отраслей и организаций, переводу их на другие субъекты хозяйствования.

Например, в 2017–2018 гг. на бюджеты местных органов власти перевели долги АПК на 1 млрд USD.

В промышленности тоже много убыточных предприятий (20% на 1.12.2012 и 25,4% на 1.11.2018). На самом деле убыточных организаций с госкапиталом в промышленности больше, потому что некоторые предприятия с низким уровнем рентабельности 0–5% (в 2017 г. их было 32%) окажутся реально убыточными, если учесть скорость оборота их капитала и темп инфляции.

В строительной отрасли ситуация с убыточными госпредприятиями и ОАО и того хуже.

Банкротство крупных госпредприятий и предприятий АПК практически не допускается. Они берут новые кредиты под гарантии правительства. Сейчас эти гарантии составляют 3,5 млрд USD или 12% ВВП. Предприятия рассматривают гарантированные кредиты как спонсорскую помощь государства.

Субсидии государства предприятиям, по данным МВФ, составляют в последние годы 1,5–2% ВВП, т.е. 0,9–1,2 млрд USD за год. Кроме того, часть убытков предприятий покрывается государственными банками. В результате там образуются «необслуживаемые» активы, т.е. кредиты, возврат которых не ожидается. На начало 2019 г. таких активов было 2,5 млрд USD. За 2018 г. их прирост составил 0,9 млрд USD. Эту величину можно считать субсидиями банков экономике.

То есть государство и коммерческие банки субсидируют экономику примерно на 2 млрд USD за год. В 2017–2018 гг. Минфин сделал три займа на рынке евробондов тоже на сумму 2 млрд USD под 6,5–7,5% годовых. Этих займов хватит на один год поддержки неэффективного сектора экономики. Затем в течение 9 лет будет продолжаться выплата процентов под 7% годовых (в среднем по трем займам), а после этого произойдет возврат основного долга. Всего придется возвратить 3,26 млрд USD. При этом проценты составят около 140 млн USD ежегодно. Повторим, такова цена сегодня за один год поддержки убыточных предприятий.

Чтобы поддержать убыточный госсектор, в течение следующего года при том же уровне конечного потребления ВВП необходимо опять изыскать 2 млрд USD и т.д. Что при низком кредитном рейтинге Беларуси (по версии агентства Fitch – «В») сделать не так просто даже под высокий процент. (Для сравнения, российский Банк ВТБ с более высоким рейтингом занял в 2017 г. средства под 2,5% годовых).

К сказанному следует добавить, что «налоговый маневр» России уменьшит субсидии Беларуси в течение первых 6 лет примерно на 8 млрд USD (а далее примерно на 3 млрд в год). Кроме того, с 2021 году начнется 15-летний срок выплаты российского кредита и оставшихся процентов по нему (всего около 0,8–1 млрд USD в год).

В общем, сохранение убыточных и низкоэффективных госпредприятий, под что «заточен» действующий, и тем более предлагаемый, проект закона о банкротстве, – это путь к дефолту (банкротству) страны.

Леонид Злотников, «Экономическая газета»