Как пограничная служба Беларуси донимает оппозиционеров

Провокации при пересечении границы происходят все чаще.

Ситуация с правами человека в Беларуси все время ухудшается с тех пор, как в 1994 году к власти пришел Лукашенко, сообщает сайт OCCRP.

Среди тех, кого преследуют власти, оказались политические оппоненты, блогеры, независимые журналисты, члены профсоюзов и правозащитники. Режим давит на критиков самыми разными способами: штрафует за мирные протесты или фабрикует дела против лидеров оппозиции и сажает их в тюрьму – инструментов много.

Еще одна распространенная форма давления — остановить человека, которым интересуются власти, на границе. Чаще всего это происходит, когда оппозиционно настроенные граждане страны пытаются вернуться на родину из-за рубежа.

Людей на границе останавливают сотрудники Государственного пограничного комитета Беларуси, которому Евросоюз поставил в 2015-2017 годах приборы слежения на сумму свыше двух миллионов евро, включая инфракрасные камеры, средства связи и патрульные машины.

Сотрудники Госпогранкомитета могут досмотреть все личные вещи и средства связи активиста или даже заставить человека полностью раздеться.

По словам замглавы отделения профсоюза работников радиоэлектронной промышленности Беларуси (РЭП) Андрея Стрижака, за последние два года его четырежды обыскивали на пограничных контрольно-пропускных пунктах. Каждый раз его заверяли, что выбрали для досмотра случайно, но сам активист в этом сомневается. «Я расцениваю это как акт давления и преследования за мою профессиональную деятельность. Нет иного смысла в том, чтобы останавливать человека на границе четыре раза подряд», — говорит Стрижак.

Вместе с Центром по исследованию коррупции и организованной преступности (OCCRP) Danwatch изучила 28 случаев задержаний и обысков оппозиционеров на границе в период с 2012 по 2018 год.

Остановки на границе обычно происходят на волне преследования конкретных групп. Например, для Стрижака обыски начались после того, как в августе 2017 года лидеров РЭП обвинили в уклонении от уплаты налогов на сумму 10 000 евро за финансовую поддержку, которую РЭП, предположительно, получила от датского профсоюза 3F.

Обвинения стали следствием белорусских законов, цель которых — ограничить иностранную финансовую помощь местным НКО.

За время расследования власти допросили более 800 членов профсоюза. РЭП и Международная конфедерация профсоюзов считают, что дело носит политический характер и призвано дискредитировать объединение и ограничить его деятельность.

И хотя Стрижаку говорили, что повторные обыски не были спланированы, он убежден в обратном. «Я выяснил, что во время дела против руководства РЭП следователь запросил специальную проверку на пограничном контроле для некоторых лиц, среди которых были я и моя жена», — говорит активист.

Ситуация не осталась незамеченной за рубежом.

В отчете по правам человека в Беларуси за 2017 год Госдепартамент США указывает, что «органы безопасности продолжают нападки на лидеров оппозиции и гражданского общества, проводя произвольные обыски и допросы на пограничном контроле и в аэропортах».

В отчете упоминается случай, когда сотрудники погранслужбы обыскали вещи оппозиционного политика и конфисковали флеш-карты.

Обыск и изъятие личной техники и средств связи вызывают особую тревогу, как говорит руководитель отдела технологий и прав человека в Amnesty International Джошуа Франко, который исследовал проблемы информационной безопасности в Беларуси.

«Обыск устройств — очень агрессивный вид досмотра. Если власти получат доступ к вашему компьютеру или телефону, то узнают многое. Это особенно опасно в такой стране, как Беларусь, где преследуют политическую оппозицию», — говорит Франко.

«Красная угроза»

По словам оппозиционеров, они видели в компьютерах сотрудников Госпогранкомитета свои имена, отмеченные красным.

«У пограничников есть информационная база, в которой они получают уведомления во время паспортного контроля, — говорит Стрижак. — Иногда удается заглянуть в устройства, сканирующие паспорт. Текст на красном или оранжевом фоне указывает, какие нужно предпринять действия в отношении человека. Обычно речь идет об обыске или изъятии определенных предметов, например, ценных вещей, денег или электронных девайсов».

Политическая активистка Мария Рабкова, которую дважды останавливали на границе за последние два года, пережила похожий опыт.

«Ты отдаешь свой паспорт и видишь по лицу пограничника, что что-то не так, — вспоминает Рабкова. — Затем они звонят начальству. Когда я спросила, что не так, они ответили, что не могут разглашать эту информацию».

Рабкова считает, что ее имя внесли в список экстремистов после того, как она стала подозреваемой по уголовному делу о нападении на здание государственной медиакорпорации «Белтелерадиокомпания». Речь идет об инциденте, когда неизвестные забросали офис корпорации краской. Дело в отношении Рабковой в конечном счете было закрыто.

«Всех активистов, которые когда-либо привлекали внимание белорусских служб безопасности, останавливают на границе», — утверждает Рабкова.

Ее рассказ похож на историю политической активистки Лены, которая попросила не называть фамилию во избежание последствий.

Лену задержали в Минске накануне оппозиционных митингов в марте 2017 года, впоследствии пресеченных властями. Согласно документам, с которыми ознакомился OCCRP, с июня 2017 года ее шесть раз останавливали и обыскивали на границе.

«Не знаю, хотят они оказать моральное давление или показать, что мы под колпаком», — сказала Лена, добавив, что остановка на границе — «большой стресс».

«Обычно, когда я прохожу паспортный контроль, пограничники просят подождать. Затем они проверяют паспорта других пассажиров в автобусе, после чего пропускают его. Я остаюсь на пограничном пункте, и никто не говорит, что происходит».

В первый раз было хуже всего, потому что она понятия не имела, чего ожидать и на сколько ее задержат, вспоминает активистка. «Я абсолютно не понимала, что будет дальше, — сказала она. — Последние две остановки я встретила смехом. Я больше не покупаю билеты на прямые рейсы обратно в Минск, когда путешествую за рубеж, чтобы не потерять кучу денег, если меня остановят на границе».

До нижнего белья

После того как пограничники получают предупреждение, задержанного передают сотрудникам Государственного таможенного комитета, которые затем проводят обыски и конфискации, пояснила Лена.

«Вас отводят в отдельную комнату, очень тщательно изучают все ваши вещи, — рассказывает активистка. — Затем приказывают раздеться до нижнего белья, проверяют одежду, прощупывают швы и простукивают подошву обуви. Дважды они забрали мои книги, но потом вернули. В прошлый раз меня не пускали в туалет, пока сотрудники не закончили обыск».

Андрей Стрижак также помнит, как его заставили раздеться до нижнего белья. Он рассматривает пограничные обыски, прежде всего, как средство деморализации оппозиционеров.

«Я не думаю, что основная цель — получение информации. Если вас остановили один раз, вы понимаете, что путешествовать нужно «чисто». Поэтому я считаю, что цель остановок на въезде — оказать давление, деморализовать вас и помешать вашей работе», — считает Стрижак.

В ответ на заявления активистов представитель Государственного пограничного комитета Республики Беларусь Антон Бычковский заявил, что все остановки на контрольно-пропускных пунктах проводятся в соответствии с белорусским законодательством. «Что касается проверок на контрольно-пропускных пунктах и задержаний лиц, то сотрудники пограничной службы действовали в рамках закона в соответствии с установленными процедурами, которые входят в их компетенцию, — написал он в электронном письме. — Это также распространенная практика пограничного контроля в Европе и мире. Дальнейшие проверки и решения по каждому конкретному случаю не входят в компетенцию пограничной службы. Если какой-либо человек обоснованно полагает, что с ним плохо обошлись, он имеет право подать жалобу, которая обязательно будет рассмотрена».