Свое послание Путин опять закончил рассказами о новейшем российском оружии и угрозами в адрес США.
Вся эта история с путинским вундерваффе проста как три копейки. Очевидно, что никакого чудо-оружия, способного обеспечить России военное превосходство над Западом, нет и быть не может по определению. Глупо ждать, что в лаборатории алхимика Рогозина засушенное ослиное дерьмо российского ВПК превратится в золото уникальных ракет. Наука и технологии в России давно в полугробу. Максимум, что могут сейчас российские специалисты - оживить какие-то советские военные разработки. Но это ни на что реально не повлияет. Все путинские мультики о ракетах - грубый, ни чем не подкрепленный шантаж.
Товарищ Ын указал товарищу Путину путь к успеху. Ракетно-ядерный рэкет КНДР блестяще сработал. Благодаря этому Ын добился благосклонности американского президента, который просто неприлично лебезит перед своим корейским бойфрендом. Вот только один любовный чик-чирик Трампа: «Северная Корея под руководством Кирм Чен Ына станет великой Экономическим Локомотивом. Он может удивить некоторых, но нее удивит меня, потому что я знаю его и полностью понимаю, насколько он способный. Северная Корея станет другой Ракетой – Экономической!».
И дело не в том, что кровавый Ын испугал трепетного американского президента своей толстой ракетой и массивными бомбами. Ын - не самоубийца и войну не начнет, слишком неравны силы с США. Трамп не может не понимать, что имеет дело с наглым шантажистом. Просто он хочет с помощью истории с «умиротворением» Ына продать себя в качестве «великого миротворца». Как свидетельствуют американские спецслужбы, Ын надул своего американского френда и продолжает работу над оружием массового поражения. Но Трампу важно не это, а самореклама в качестве «спасителя от войны с КНДР».
Скорее всего, путинский ракетный шантаж - подача Трампу. Он рассчитан на то, что американский президент захочет сыграть роль умиротворителя России, "спасителя США от ядерного апокалипсиса" и обменяет отказ от мифического российского вундерваффе на реальные преференции, например, снятие санкций.
Игорь Эйдман, «Фейсбук»