Если бы Путин решил уйти

Альтернативная речь президента РФ.

«Почти 20 лет я управляю Россией. Это – очень большой срок. За 20 лет царствования Николая II Россия сделала огромный экономический рывок. Бюджет страны вырос в 2,5 раза, доходы граждан возросли еще больше. В 1906-1907 года были осуществлены масштабные политические и хозяйственные реформы, которые – если бы не ошибка с ввязыванием в Мировую войну – сделали бы Россию богатой и культурной страной уже в первой половине ХХ века.

Увы, Николай II плохо управлял государством, мешал здоровым общественным силам, пытался сохранить авторитарные методы властвования, не верил Думе и земству, прессе и суду – а верил себе и в себя, и в итоге погубил богатую, полную жизненных сил страну.

За 20 лет Германия, разоренная преступной нацистской авантюрой, что привела ее к военной катастрофе, восстановила свою экономику, вернула народу достаток, создала вновь демократические учреждения и построила эффективную федерацию. Понятно, что я говорю о западной ее части, которую мы именовали ФРГ. В восточной части под иной вывеской продолжался тоталитарный режим, навязанный Сталиным и его преемниками в СССР. И, главное, ФРГ осуществила системный выход из тоталитарного состояния. Правда, на это потребовалось еще два десятилетия, но основы были заложены великим Конрадом Аденауэром и его европейскими союзниками, еще так незадолго бывшими врагами германского нацизма.

Два эти примера неутешительны для меня. Я не умел и не хотел строить демократическое государство в России. Я признаюсь вам: я не понимал и не любил демократии. Я верил только в силу приказа и вертикаль власти, ведь учился в Советском Союзе, да еще в системе КГБ.

Поэтому, взяв в 2004 году все рычаги управления страной в свои руки, я сконструировал с помощью моих друзей из спецслужб такую систему власти, какая была мне знакома и в которой я мог действовать уверенно. Я не упрочил в России гражданскую свободу. Напротив – я ослабил ее как мог. Сначала я думал об ограничении политической свободы, но быстро понял, что без полного контроля над потоками денег и информации власть над страной сохранить не удастся. И поэтому я взял под контроль и экономику, и СМИ.

Но оказалось, что лишенный политической, экономической и информационной свободы народ России не способен к созидательному развитию своей страны. Деньги бесконтрольно разворовывались, группировки сводили счеты одна с другой. Даже самые важные национальные проекты – вроде Сколково или ракетодрома Восточный – превратились в воронку выкачивания денег при минимальной, если и вообще какой-либо пользе, для народа России.

Эффективными средством в борьбе с насилием, коррупцией, воровством во всем мире с древности является судебная система и местное самоуправление, конкуренция ветвей власти. Я слышал об этом, но независимый суд, деятельное самоуправление и противостояние исполнительной власти судебной и законодательной казались мне весьма опасными лично для меня и моих друзей. Рано или поздно эти структуры поставили бы под вопрос и мою власть президента, и доходы моих друзей.

Поэтому я последовательно ликвидировал независимый суд, который еще только- только утверждался в России. Методом изменений электорального законодательства и прямыми фальсификациями выборов я добился превращения законодательной ветви власти в послушную машину голосования, как это было в СССР с советами всех уровней. За огромные деньги я купил большинство журналистов и СМИ, а неподкупных лишил возможности громко говорить, кого запугав, кого вытеснив из страны.

На эту ситуацию граждане России ответили массовой эмиграцией. Те, кто могли, уехали и составили не худшую часть населения Европы, Америки, Австралии. Другие – хотят уехать. Социологи говорят нам, что до трети молодых людей в возрасте 18-24 года мечтают покинуть Россию. Одно это – свидетельство полной неудачи моей политики. Из растущей, динамичной, богатеющей страны люди не бегут.

Традиционно в России внешняя политика – исключительная прерогатива президента. Но я очень плохо разбирался во внешней политике. Работа со Штази в ГДР мало чему научила меня в этом отношении. Я привык считать, что наглость, сила и подкуп решают все. Именно так я и стал действовать в международных отношениях, когда укрепил свои силы и, обманув Конституцию и народ, начал третий президентский срок, к тому же шестилетний. Я в ослеплении мечтал стать восстановителем великой России в пространствах СССР, а то и Российской империи и Варшавского договора. Я думал о славе величайших государственных деятелей мира, полагая, что эта слава измеряется обширностью завоеваний. Я не понимал, что времена изменились и оценки людей – тоже. Я жил в прошлом. Я оказался жертвой коммунистической, сталинской пропагандистской машины. Мне горько это признать.

Когда народ Украины решил в начале 2014 года прогнать моего ставленника Януковича и добился в этом успеха, я был страшно разгневан и хотел поставить Украину на место. Крым должен был стать только началом. Но меня умолили некоторые из моих близких друзей не начинать в Украине большую войну и не бросать войска на Киев. Украина так и осталась вяло текущим конфликтом, который сжег уже десятки тысяч жизней. Тогда я думал – вот-вот и мы победим, режим в Киеве сменится и все образуется. Но вышло иначе. Теперь, скажу откровенно, я не знаю, как выйти из этого конфликта в Украине, не потеряв лица, а то и головы.

Но тогда, в 2014 году, русский народ восторженно встретил присоединение Крыма и войну в Донбассе. Никогда я не был так популярен, как в 2014-16 годах. Я подумал, что хоть и не получилось с восстановлением контроля над всей Украиной, я гениально открыл тайну народной любви. На этой волне я легко вводил антисанкции, и даже начал войну в Сирии, чтобы поддержать старых друзей СССР – семью Асадов. Но Сирия стала для России тем, чем Афганистан был для брежневского СССР – ловушкой и позором. Воевать не с режимом, а с народом другой страны – последнее дело. Выиграть в такой войне невозможно. В России проиграли и Наполеон, и Гитлер. Вряд ли Сирия станет здесь исключением.

Наконец-то я понял, что не распад СССР был величайшей трагедией, а разрушение преемства русской культуры, русской жизни, а также культуры и жизни всех народов той России, которая рухнула в Гражданскую войну в 1917-22 годов. И надо не воссоздавать империю в пространстве – ибо это всегда слезы, смерти и, в конечном счете, неудача, а восстанавливать, как говорил великий герой Шекспира, расторгнутую связь времен, восстанавливать единство культуры, права, памяти на том пространстве, которое после всех трагедий нам оставил Бог. Не экстенсивное государственное развитие, а интенсивное, не территориальное, а культурно-правовое, экономическое, политическое – вот наша цель, которой смогла достичь ФРГ лишь на половине своей былой имперской территории, и сделать это блестяще. Увы, я понял это слишком поздно.

В начале 2000 годов мы достигли максимальной интеграции в международные структуры. Стали членами G7, я говорил о вступлении в НАТО, теснейшей интеграции в е. Эта интеграция сулила нам успех, безопасность и благосостояние. При низких ценах на нефть в начале 2000-х уровень жизни в России рос высокими темпами, инвестиции текли рекой. Об этом я вспоминаю, как о чудесном сне. Теперь нам приходится с 2% мирового валового продукта противостоять Европе и США, которые производят половину мировых ценностей. Понятно, что это совершенно бесперспективно и только ввергает народ России в нищету, не суля никаких преимуществ ни ныне, ни в будущем.

Я уже с трудом удерживаю власть над элитой, над ФСБ, над грызущимися кланами моих «друзей». Они сводят счеты между собой в ущерб и моей власти, и народу России, все больше оставляя мне роль ширмы театра теней, за которой разыгрывается настоящая, но, увы, разрушительная деятельность противоборствующих группировок.

Итог безотраден. За 20 лет мы не построили демократическое богатое государство, как ФРГ после краха нацизма. Мы не построили и динамичную экономику при авторитарной системе, какой была николаевская Россия к 1914 году. Мы вообще ничего не построили. Как ни горько это сознавать, я только разрушил своим неумелым управлением то немногое, что было сделано до меня хорошего, и в разы усилил все плохое.

Я понимаю, что из того тупика, в который я вогнал потенциально богатую, огромную страну, выход будет нелегким. Не мне искать его. Я уже показал, на что способен. Это – огромное разочарование в себе самом.

Но как президент, пусть и нелегитимный во многих отношениях, ныне я могу, поняв свои ошибки, сделать только одно – передать власть не одной из группировок, но законному ее обладателю – народу России.

Используя все еще имеющиеся в моих руках рычаги власти, я объявляю свободные парламентские выборы и обещаю, что назначу премьер-министром того, кого поддержит большинство новой Думы. Выборы будут проводиться свободно, без сбора предварительных подписей, по тем правилам, которые были до 2003 года.

А после этого я уйду. Как ушел мой предшественник в декабре 1999 года. И пусть меня судит народ России. Быть может, это мое последнее действие хотя бы немного смягчит мою вину перед Россией и миром. Вину, масштаб которой я только ныне начинаю сознавать».

Андрей Зубов, «Фейсбук»