Китай соперничает с Россией за влияние в Казахстане

Чем закончится противостояние двух государств в Центральной Азии?

Пока Россия и США выясняют между собой отношения, Китай заметно усиливает свое влияние в Казахстане и во всей Центральной Азии. Однако это не означает ослабления позиций нашего северного соседа – пусть и полузаочно, он продолжает оставаться очень «весовым» игроком в регионе. Хотя, возможно, это только пока…

О том, как в будущем сложится российско-китайское соперничество за ЦА, издание Central Azia Monitor беседует с политологом Талгатом Исмагамбетовым.

- Россия и Китай в ЦА – соперники или все-таки союзники?

- Россия и Китай, в отличие от других глобальных игроков (к примеру, США, ЕС), непосредственно граничат с Казахстаном, поэтому они напрямую заинтересованы в стабильности существующего политического режима в нашей стране, как и в целом в Центральной Азии. Но при этом у них всегда был совершенно разный уровень влияния на страны региона.

Так, для Китая распад СССР означал появление пяти новых сопредельных государств как стратегического тыла в геополитическом смысле, источника сырья (полезных ископаемых) и рынка сбыта собственных промышленных товаров. Если в середине 1980-х и в период перестройки советские граждане дунганской и уйгурской национальностей привозили жителям Синьцзяна промтовары (например, утюги, телевизоры), то после 1991 года ситуация изменилась, и руководство КНР взяло курс на развитие СУАР как «мастерской» для стран ЦА. При этом влияние Поднебесной на политическую и экономическую жизнь центрально-азиатских государств посредством личных и групповых контактов, через социальные связи с элитарными группами было практически близким к нулю.

Влияние России, напротив, было максимальным вследствие наличия существовавших социальных связей между политическими и экономическими элитами этих стран. Ведь они получили образование в одних и тех же партвузах - ВПШ, Академии общественных наук при ЦК КПСС, Академии народного хозяйства и т.п., часто контактировали друг с другом, работая в руководящих партийных и советских органах. Однако в период правления Бориса Ельцина, особенно в то время, когда МИД РФ возглавлял Андрей Козырев, российское руководство пыталось отмежеваться в экономическом отношении от своего «мягкого подбрюшья». Таким образом, крах Советского Союза повлек за собой резкий спад экономического влияния России на процессы в ЦА.

Что касается политического влияния РФ, то оно сохранялось по причине того, что именно у нее как правопреемницы СССР имелись Вооруженные силы, органы госбезопасности, включая внешнюю разведку, дипломатический корпус. Иначе говоря, у России уже были все важнейшие государственные структуры, которые страны ЦА тогда только начали создавать.

- В чем, по-вашему, заключаются особенности политического и экономического влияния России на Казахстан?

- В 1990-е годы политическое влияние России на Казахстан проявлялось в форме личных контактов правящих элит двух стран. Особенно стоит отметить такой феномен, как взаимная поддержка глав государств накануне и в период избирательных кампаний. В целом представители правящей элиты РФ имели достаточно сильные позиции в Казахстане благодаря, как я уже сказал, прежним связям. Примечательно, например, что договор об аренде российской стороной Байконура был заключен на более выгодных для нее условиях потому, что она нашла в казахском истеблишменте персоны, которые использовали свои возможности, дабы склонить делегацию РК именно к такому варианту соглашения.

Что касается экономического влияния на Казахстан, то отчасти оно проявляется в структуре экспорта и импорта России. В списке стран – главных инвесторов в РК, который составил в конце прошлого года Ranking.kz, РФ стоит на четвертом месте после Нидерландов, США и Швейцарии. В 2018-м она вложила в совместные проекты 821 миллион долларов против 586,3 миллиона годом ранее.

Инвестиции России (и их структура) в страны центрально-азиатского региона определяет степень взаимосвязанности ее экономического и политического влияния. Так, наибольшее влияние у РФ в Таджикистане, меньшая доля инвестиций и соответственно экономического влияния России - в Казахстане и до последнего времени в Узбекистане. Конечно, это связано и с уровнем военно-политического сотрудничества, а не только с инвестициями…

Влияние РФ проявляется и в том, что она готова заблокировать любой транспортный путь, не отвечающий интересам ее крупнейших компаний. К примеру, конфликт с Грузией в августе 2008-го позволил остановить развитие трубопровода Баку-Тбилиси-Джейхан (БТД), хотя оно было в интересах не только Грузии, но и Казахстана с Азербайджаном. Или вспомните требование РФ (и Ирана) не пускать в Каспий военные корабли некаспийских стран, хотя первоначально Казахстан допускал возможность их присутствия на море... Когда же Акорда выразила свою – не вполне поддерживающую действия РФ – позицию по присоединению Крыма, это вызвало в российских политических кругах немалое раздражение...

Также стоит обратить внимание на тренд «эпоха Путина» – постепенный приход к руководству поколения, которое не имело опыта общей учебы в вузах с элитариями стран ЦА. Эта тенденция подкрепляется одновременной сменой политической и административной элиты в Казахстане. На мой взгляд, приход на ключевые должности во власти 40-50-летних чиновников означает, что прежние личные неформальные контакты будут вытесняться более официальными и более жесткими отношениями.

При этом заявления высших официальных лиц РФ последних лет (Сергея Иванова, а затем и самого Путина), что «у России есть два союзника – армия и флот», указывают на то, что Кремль продолжит линию на сохранение своего политического влияния в ЦА. Причем при проведении этой линии он будет обращаться как к «мягкой силе», так и – при необходимости – к гибридной войне. То есть Россия будет добиваться своих целей большей частью невооруженным путем – посредством применения информационных, экономических и прочих ресурсов.

Из всего этого можно сделать вывод, что Казахстан самостоятелен в своей дипломатической и внешнеэкономической активности, но ограничен в тех случаях, когда его позиция противоречит представлениям правящих кругов России. Показательна в этом плане ситуация с БТД, о которой я говорил выше. Еще один пример - осуждение Мухтара Джакишева, которое было в интересах и соответствующих кругах Кремля, поскольку «Казатомпром» в период его руководства составлял реальную конкуренцию «Росатому».

- Чем китайское влияние на Казахстан отличается от российского?

- Китай, в отличие от России, не имеет возможности опереться на социальные связи элит. Поэтому он идет по пути усиления своего влияния через инвестиционные возможности. К примеру, в 2017 году инвестиции из КНР в страны ЕАЭС составили 14,7 млрд. долларов, причем более 90% пришлись на Казахстан.

Посредством создания в 1996 году ШОС Китай сделал центрально-азиатский регион своим стратегическим тылом. Следующий шаг, помимо уже состоявшегося вхождения в сырьевой сектор, – это предлагаемый вывод ряда производств из Китая в страны ЦА, освоение сельскохозяйственных земель региона. Основная цель – обеспечение КНР сырьем, например, для дополнительного производства мяса, подсолнечного масла. По данным finprom.kz, соотношение экспорта и импорта между Казахстаном и Китаем находится в паритете: экспорт из РК — 4,2 млрд долларов, импорт в РК — 4 млрд долларов. В 2017 году Китай занял второе место по товарообороту среди стран-партнеров РК — 10,5 млрд долларов США.

Если принять во внимание деятельность так называемых «центров перевоспитания» в Синьцзяне, ориентированных главным образом на аккультурацию основных его этносов посредством принудительного усвоения ими китайской культуры и языка, то очевидно, что поставлена цель окончательной интеграции СУАР. Что касается Казахстана и других стран Центральной Азии, то стоит негласная задача - превратить их в сырьевые придатки. Эта задача полифункциональна: речь идет о поставках в Китай не только газа, металлов, но и сельхозпродуктов, а также о переносе в страны ЦА части производств, сохранение которых на территории КНР нежелательно в силу ряда обстоятельств, в том числе экологических.

То есть китайское влияние, в отличие от российского, основано на экономической составляющей, в первую очередь на инвестиционной и торговой стратегиях, которые нашли свое идеологическое выражение в программе «Пояс и Путь». А уже производным от этого является политическое влияние.

- Интересно мнение самих казахстанцев: к кому из соседей они больше тяготеют, а кто вызывает у них наибольшие опасения?

- Недовольство нашей общественности влиянием РФ на Казахстан вызвано, главным образом, вхождением в ЕАЭС. Что же касается существующих различий в восприятии нашими гражданами режима Путина, то это в большей степени следствие их политических взглядов – от левых и либеральных до традиционалистских, национал-патриотических и шовинистических.

Рост влияния КНР на Казахстан тоже вызывает у граждан напряженность и даже опасения – в первую очередь, по поводу того, что наша страна будет втянута в орбиту Поднебесной. А тот факт, что на некоторых картах часть РК показана как территория прежнего Китая, лишь усиливает эти страхи.

Призывы к активному изучению казахстанцами китайского языка можно трактовать как тренд на появление нового языка международного общения. Будет ли он только средством, которое облегчит изучающим его получение работы, ведение бизнеса, или же станет инструментом обогащения знаниями о том, что есть Китай, ханьское мышление и культура? Кстати, развертывание деятельности Института Конфуция призвано снизить уровень этой настороженности относительно роста китайского влияния в регионе и в мире. То же самое касается создания Китаем условий для увеличения числа граждан РК, получающих образование в КНР. Вероятно, такова стратегия властей Поднебесной.

Опыт других стран свидетельствует о далеко не всегда позитивных последствиях китайских инвестиций, что порождает опасения общественности. В частности, можно вспомнить судьбу портов в Республике Джибути и Шри Ланке.

В целом же можно сказать: если отношение казахстанского общества к влиянию РФ сильно поляризовано (от позитивного до крайне негативного), то применительно к китайскому влиянию оно еще не оформлено. Причина – в недостаточности информации, знаний и опыта общения с Китаем.

- А что вы думаете по поводу соперничества РФ и КНР за Казахстан и в целом за Центральную Азию? Кто, скажем так, сейчас смотрится выгоднее?

- В целом имеет место не соперничество, а сложившееся распределение функций. Так, военно-политическая составляющая находится в зоне ответственности РФ, а экономическая, инвестиционная – сфера влияния КНР. Впрочем, участие Китая в широкомасштабных российских военных учениях «Восток-2018», а также его активное продвижение в Афганистане показывают, что наращивание военных мускул и геополитических амбиций Пекина - вполне очевидный тренд.

В среднесрочной перспективе России нет смысла (тем более в условиях санкций со стороны западных стран) соперничать с КНР. Что касается военно-технического сотрудничества, то объективно оно более выгодно Китаю, наращивающему свой военный потенциал. Не стоит ожидать конкуренции и в экономическом плане, ибо, как пишет webeconomy.ru, «представители основных секторов российской инвестиционной экспансии способны находить ниши, где их конкурентные преимущества оказываются более значимыми, чем у конкурентов…, прежде всего, западноевропейских и восточноазиатских».

- Это сейчас. А каковы прогнозы на будущее?

- У меня их несколько.

Первый. В среднесрочной перспективе конкуренция между РФ и КНР за влияние на Казахстан и на Центральную Азию в целом исключена, ибо эти две державы не имеют точек столкновения своих интересов. Появление таких точек вполне возможно в долгосрочном плане, когда КНР укрепит свой военно-промышленный потенциал.

Второй. В случае сохранения существующих трендов можно ожидать того, что недостаточное экономическое влияние России на Казахстан и в целом на центрально-азиатский регион будет восполнено ростом экономического влияния Китая.

Третий. В среднесрочной перспективе маловероятно, а в долгосрочной вполне возможно, что политическое и экономическое влияние Китая на Казахстан станет весьма зримым, хотя не определяющим.

И четвертый. Изменить наш статус-кво (заключающийся в том, что Казахстан самостоятелен в своей дипломатической и внешнеэкономической активности, но ограничен в тех случаях, когда его позиция противоречит позиции правящих кругов РФ) можно только в случае укрепления статуса и роли РК как внутреннего игрока в регионе. Но экспертами этот вариант в качестве возможного не рассматривается. То есть интеграция стран Центральной Азии вплоть до выработки ими единых позиций по внешнеэкономическим и внешнеполитическим вопросам желательна и вполне допустима, но при этом маловероятна в краткосрочной перспективе.