«Мы самый крупный нефтяной резерв мира, а наши люди едят из мусорных баков»
Ситуация на границе Венесуэлы и Колумбии накалилась до предела.
Здесь силы режима Мадуро не пропускают в голодающую страну грузовики с едой, обвиняя Америку в интервенции. А в военных, решивших перейти на сторону протестующих, не стреляют даже бывшие сослуживцы, пишет «Новая газета».
Глава национальной ассамблеи и лидер оппозиции Хуан Гуайдо пообещал, что грузовики с гуманитарной помощью въедут в Венесуэлу 23 февраля — ровно через месяц после его самопровозглашения в качестве исполняющего обязанности президента. Мадуро объявил, что под видом гуманитарки в Венесуэлу идет «интервенция» — и враг границу не пройдет. 16 февраля три американских «Боинга» привезли в пограничный колумбийский город Кукуту гуманитарку от «Организации американских государств» (ОАГ) — базовые медикаменты, химиотерапию, обезболивающие, еду, детские смеси и памперсы, инвалидные кресла. Все это жизненно необходимо — гиперинфляция, голод, отсутствие медикаментов — реальность Венесуэлы в последние три года. Именно крах экономики во многом спровоцировал политический кризис.
22 февраля, накануне въезда колонны, на самой границе прошел гуманитарный концерт. Выступили почти все латиноамериканские звезды, на поле перед сценой собралось 50 тысяч зрителей — жителей Кукуты и венесуэльцев, перешедших границу. В конце появились президенты Колумбии, Парагвая и Чили — и Гуайдо. На сцену подниматься не стали, постояли в толпе под песню Imagine. За три недели до этого Гуайдо официально запретили покидать Венесуэлу, при попытке выезда его ждал бы арест.
По данным «Новой», самопровозглашенный президент добирался «трочас» — прорубленными в приграничном тростнике тропами и дорогами. Сам Гуайдо объявил, что ему помогли перейти военные.
Границу закрыли в час ночи — с венесуэльской стороны. Утром трое венесуэльских военных на двух бронированных машинах протаранили колумбийские заграждения и попросили об убежище.
Следующим утром перед складом гуманитарки выстроились 10 грузовиков с 600 тоннами груза, укрытого брезентом. Водители прятались от солнца. Склад гуманитарки организовали в новом пограничном терминале Тьендитос. Мост строили обе страны и почти достроили, но в 2015 году, на очередном витке охлаждения венесуэльско-колумбийских отношений, закрыли. Чтобы закрыть наверняка, венесульцы поставили поперек моста контейнеры со словом МИР. Теперь перед терминалом выступали президенты — действующий Колумбии и самопровозглашенный Венесуэлы. Оба сказали, что грузовики едут с миром, а любая сегодняшняя кровь — на руках режима Мадуро.
Кровь уже пролилась, за несколько часов до этого — на границе с Бразилией местные жители попытались помешать закрыть границу, венесуэльские военные открыли огонь. 300 раненых, двое были убиты — включая 14-летнего мальчика. Однако два грузовика все же пересекли границу, и Гуайдо называл это большой победой.
Грузовики, погудев, тронулись от терминала Тьендитос. Гуайдо постоял на подножке одного из них, потом слез и ушел в терминал.
Власти мешают ввезти в Венесуэлу гуманитарную помощь из Колумбии, среди протестующих — погибшие, лидер оппозиции объявил, что режим Мадуро обречен
На выезде машины встретила ликующая толпа. Люди полезли на грузовики. Многие из них пришли на вчерашний концерт и спали на улицах, в парках и на полу комнат, которые удалось снять. Другие жили и работали в Кукуте, обеспечивая выживание своих семей в Венесуэле. Минимальная зарплата в Венесуэле — ее получает большинство — сейчас 12 долларов, стоимость еды вдвое превышает московскую. Перед толпой стояли три инвалидных коляски. Лысая женщина удерживала на коленях свой кислородный баллон. Раковая больная, в Венесуэле у нее нет шансов, здесь — есть. «Я хочу помочь остальным — выжить». Ее зовут Элизабет.
Люди на грузовиках кричали «Тик-так, тик-так», изображая истекающее время режима. Самая популярная кричалка — «Мадуро — сукин сын».
У многих в руках — белые подвядшие розы. Женщины тормошили бутоны и сбрасывали лепестки с грузовиков.
Четыре грузовика отправились на мост Симона Боливара — главный пешеходный переход между странами. Те, кому не хватило места в кузовах, шли рядом, пешком. В дороге пели гимн.
Еще три грузовика поехали в Уренью.
На мосту Симона Боливара люди слезли с грузовиков и пошли вперед. Мост перегораживали венесуэльские полицейские — опираясь на свои щиты, они стояли неподвижно. Люди попросили их пропустить. Полицейские не реагировали. Сзади напирали, кто-то толкнул щит. Из-за спин полицейских полетели газовые гранаты.
Через час мост уже был зоной боевых действий. Гранаты со слезоточивым газом, шипя, перелетали по дуге к протестующим. Стреляла национальная гвардия Венесуэлы.
Вскоре в ход пошли и резиновые пули. Между солдатами мелькали молодые ребята в майках и масках. Коллективос — проправительственные полувоенные формирования, связь с которыми режим всячески отрицает, — свободно ходили между солдатами и стреляли в воздух настоящими пулями — для устрашения. Коллективос, выстрелившего в толпу, тут же задержали сами солдаты.
Протестующие кидали камни. Камни собирали внизу, под мостом у речки Тачира, закидывали на мост, в драных чемоданах и венесуэльских флагах волокли вперед. Дышать было нечем, защитных масок не оказалось ни у кого, и ребята снимали свои рубашки, обматывали ими головы. В толпе разносили уксус и смоченные уксусом тряпочки. Слезоточивый газ сменился перцовым, и стало совсем тяжело.
Ветер дул в сторону Колумбии. Протестующим не везло, приблизиться к границе не получалось.
На второй час все сообразили, что газ быстро поднимается вверх. Теперь при каждом выстреле все падали и ждали, когда удушающая волна пройдет над ними. Венесуэльская национальная гвардия боеприпасов не экономила.
Внезапно три солдата, подняв ружья над головой, пошли сдаваться. В них никто не стрелял.
Но протестующие, разгоряченные боем, немного их побили, пока вели вниз, к колумбийским военным. Колумбийские военные сидели в здании паспортного контроля и решали, считать ли происходящее агрессией против Колумбии. Солдаты в ожидании такой агрессии лежали на вещмешках на заднем дворе здания, жевали травинки.
Протестующие на мосту начали кидать — безуспешно — коктейли Молотова. Принесли палки фейерверков — но выстрелов не получилось, газ ел глаза, не прицелиться. Тогда протестующие решили, что границу будут таранить грузовиками с гуманитаркой. Водитель первого грузовика — мужик с пушистыми белыми усами — отказался ехать. Его попытались вытащить из кабины. Он заблокировал двери.
— Здесь есть водитель? Кто может вести машину?
Ехать не хотел никто. «Вперед!» — кричала девушка с рыжими волосами, вцепившаяся в дверцу.
Сотрудники ОАГ, сопровождавшие груз, начали увещевать протестующих.
— Успокойтесь, успокойтесь! Никто не говорит, что не надо ехать. Но нужно все обдумать. Давайте подумаем, обсудим. Сейчас идея в том, что мир увидит, что мы сражаемся, что мы сопротивляемся, что мы не овцы… Первыми границу должны перейти люди на своих ногах, потом грузовики. Когда вы перейдете, мы тронем машины.
— Это легко говорить отсюда! — орал бородатый парень в залитой уксусом футболке. — Сам иди и дерись!
— Вперед! — орала рыжая.
— Ni un paso atras! — скандировала толпа. — Ни шагу назад!
Линия гвардейцев передвинулась вперед, газовые гранаты уже падали в начале моста. Их скидывали вниз, подростки, замотав куртками головы, тушили гранаты речным песком.
Одна из гранат попала в сухой тростник, тростник загорелся. Подъехала пожарная машина, но, увидев журналистов, снимающих огонь и битву на мосту, развернулась и уехала. Другой берег реки — желанная Венесуэла — полностью затянуло дымом от гранат и горящей травы.
Раненых вели и несли к полицейским врачам, стоящим у входа на мост. «Несите дальше, к гражданским, мы не успеваем», — ругались полицейские, продолжая промывать раны.
Мальчик без футболки плакал, не переставая. Он попытался встать, у него подкосились ноги. Полицейские усадили его на поребрик, наклонили голову.
На затылке — кровавая лепешка, попала резиновая пуля. Парень выл. Потом начал кричать:
— Как это? Где они? Венесуэльцы на передовой, а где они? Где армия, которую США обещали отправить? У нас нет бронников, у нас нет оружия, нас бьют как скот, мы задыхаемся. Это для Венесуэлы, да, пусть, мы все здесь умрем… Но мы не думали, что мы будем воевать! Мы не пытались найти оружия, ничего. Мне, сука, 16! Я тут с 14, я работаю! Я кормлю свою семью — там. И я потерял мои деньги. Кошелек, на мосту. Моя семья умрет от голода, если я не пошлю им деньги. Вы ни хрена не понимаете!
В 15.30 колумбийская полиция перекрыла мост. «Коалиция гумпомощи сейчас что-то решает. Сами видите, не получается у вас». Свистнула газовая граната. Полицейские и протестующие разом легли на асфальт.
В полицейских венесуэльская гвардия больше стрелять не стала. Столкновения утихли к 6 часам.
В столице Венесуэлы диктатор Мадуро танцевал с женой перед заполненной сторонниками автомагистралью. Ликующие митинги здесь обязательны для всех сотрудников госсектора. «Я никогда не сдамся. Я буду защищать Венесуэлу ценой своей жизни, если нужно». Там же он объявил о разрыве дипломатических отношений с Колумбией.
В 7 вечера самопровозглашенный президент Гуайдо сделал заявление.
«Режим Мадуро показал всему миру свое лицо, сжигая еду».
Призвал армию переходить на «правильную сторону истории»: «У вас тоже есть семьи, спросите их, нужна ли им еда и лекарства». Перешедших к вечеру было 32 человека, на данный момент — больше 120. «Они рассказывают, что 80% армии — на нашей стороне. Но все боятся репрессий».
Раненых к вечеру оказалось 285.
Три грузовика, уехавшие в Уренью, обратно не вернулись. Водителей, отказавшихся ехать навстречу солдатам, выгнали из кабин, на их место сели протестующие. Один грузовик, переехавший границу, был захвачен венесуэльской полицией. Еще два загорелись. По словам очевидцев, они могли загореться от газовых гранат, выпущенных солдатами. Протестующие вытаскивали коробки с гуманитаркой из горящей машины.
Журналистке «Новой» удалось коротко поговорить с Гуайдо.
— Что случилось сегодня? Вы уже сделали заявление, но что вы чувствуете?
— Сотни тысяч протестующих вышли на улицы Венесуэлы, чтобы попросить гуманитарную помощь. Страна находится в кризисе, ВВП сократился на 53%, 2 миллиона нищих, дети умирают от голода, а старики без лекарств. Сегодня миллионы добровольцев вышли на улицы, чтобы потребовать гуманитарную помощь. Важная часть помощи на самом деле прошла через погранпункт Санта-Елена (граница с Бразилией, на самом деле два грузовика с гуманитарной помощью были захвачены полицией. — ред.). Грустно, что пытаясь спасти других, люди погибли — и их убил режим Мадуро. Но сегодня многие офицеры вооруженных сил ставят себя на сторону Конституции, на сторону временного президента, и это важная вещь. Понятно, что людям не нравится Мадуро, что большинство венесуэльцев хотят перемен, что международное сообщество поддерживает нас, и в вооруженных силах 80% хотят перемен, как 90% венесуэльцев. (Гуайдо упоминал ранее, что эту информацию ему сообщили сдавшиеся солдаты национальной гвардии. — Е.К.)
— Как вы оцениваете роль России в современной ситуации в Венесуэле?
— У России есть важные инвестиции в Венесуэлу: в нефть, в газ. Сегодня Мадуро не защищает никого: ни от опасности, ни от голода, ни от преследований. И он не защищает инвесторов. Мадуро — плохой партнер для демократии, прав человека и инвестиций. Сегодня самое лучшее, что может случиться — это смена этого режима на тот, который стабилизирует ситуацию, и инвесторы смогут снова инвестировать, смогут восстановить Венесуэлу.
Режим Мадуро просто украл часть инвестиций, они взяли деньги, и они не платят по обязательствам перед Россией.
Сегодня Мадуро — трагедия для всего мира: для его партнеров, для инвесторов, для венесуэльцев, для соседних стран. Это настоящая трагедия.
— Вам известны конкретные действия России по поддержке Мадуро в последние недели?
— Не было никаких новых кредитов, никаких крупных инвестиций. Просто публичные заявления. Я не вижу широкой поддержки. Я верю, что в России есть уважительное участие [к судьбе нашей страны], как во многих других странах.
— Вы планируете назначить новые выборы президента? (По Конституции Венесуэлы новые выборы должны быть назначены исполняющим обязанности президента в 30-дневный срок).
— Это то, что я должен сделать как исполняющий обязанности президента: обеспечить прекращение захвата власти Мадуро, построить переходное правительство и провести свободные и безопасные выборы — как можно скорее.
— Будут ли продолжаться уличные протесты?
— Мы протестуем годами. Мы консолидировали большинство. Вот почему мы выиграли большинство в Парламенте, поэтому и мир сейчас поддерживает нас. Мы продолжим сопротивляться на уличных протестах.
— Мадуро пытался с вами связываться?
— Нет.
— А вы пытались?
— Нет. Мадуро — диктатор, и сегодня он дал понять, что ему нет дела до венесуэльцев. Сегодня он показал свое худшее лицо.
— Сколько часов в день вы спите?
— У меня много работы, много обязательств, много ответственности. Но я сплю с чистой совестью. Мы делаем все возможное, чтобы улучшить жизнь наших людей.
Для нас очень важно коммуницировать с внешним миром. Известно, что мы самый крупный нефтяной резерв мира, а наши люди едят из мусорных баков. Это безумие.
На следующий день битва продолжилась под мостом — между протестующими подростками и коллективос.
Коллективос надели маски с черепами. У подростков были камни, у коллективос — пистолеты, близко к друг другу не подходили.
В понедельник Гуайдо попросил страны из Группы Лимы, куда входят 12 американских государств, помочь в проведении свободных президентских выборов в Венесуэле. Группа Лимы призвала венесуэльских военных поддержать Гуайдо, а также заявила, что Совет по правам человека ООН должен расследовать нарушения прав человека в Венесуэле. США наложили очередные санкции на режим Мадуро (арестованы активы четырех губернаторов штатов, «воспрепятствовавших доставке гуманитарной помощи») и пообещали прислать еще больше гуманитарной помощи Венесуэле.
Новости и события в Беларуси и мире.
Пресс-центр [email protected]