У экономики Китая «села батарейка»

Эмиссия 4,6 триллиона юаней не дала эффекта.

Экономика Китая продолжает замедляться пятый месяц подряд, игнорируя рекордную денежную эмиссию Народного банка КНР, влившего в систему 4,6 триллиона юаней в надежде завести глохнущий промышленный мотор.

В феврале индекс деловой активности в производственном секторе КНР снова оказался ниже черты в 50 пунктов, отделяющей рост от сжатия, пишет finanz.ru.

По сравнению с январем индикатор снизился еще на 0,3 пункта, а его итоговое значение - 49,2 пункта - стало минимальным с февраля 2016 года.

Сказалось дальнейшее ухудшение ситуации с экспортом, который разгонял экономику с 1990х за счет дешевого ширпотреба, заполонившего рынки развитых стран.

На фоне торговой войны и пошлин, под которым оказалась половина китайских поставок в США, индекс экспортных заказов в феврале ушел глубоко в минус, составив 45,2 пункта против 46,9 месяцем ранее.

Вслед за промышленностью отказала педаль газа в экономике услуг: индекс PMI cнизился с 54,7 до 53,4 пункта.

Особенно тревожно выглядит продолжающееся снижение спроса, говорит экономист ING Ирис Панг. Индекс новых заказов в секторе услуг упал с 51 до 50,7 пункта, что «трудно объяснить» с учетом гигантских кредитных вливаний, которые китайская экономика получила в январе, добавляет он.

По данным Народного банка КНР, в первый месяц года в стране было выдано 3,23 триллиона юаней новых займов. Это абсолютный рекорд за все время официальной статистики (с 1992 года).

Более широкий показатель суммарного социального финансирования (total social financing), учитывающий теневой банкинг и замаскированные кредитные продукты, за месяц подскочил на 4,64 триллиона юаней, в 1,5 раза превысив уровень января прошлого года.

В пересчете на доллары китайская экономика получила кредитный допинг в дозе 685 млрд долларов - сумму, сопоставимую в годовым ВВП таких стран, как Швейцария или Саудовская Аравия.

Опубликованные центробанком цифры - это «безумие», пишет стратег Rabobank Майкл Эвери: за месяц долг экономики подскочил на 5% ВВП. В пересчете на год это 60% ВВП - скорость, которая в мире наблюдалась лишь после Второй мировой войны, когда на кредитные деньги в рамках плана Маршалла отстраивали Европу.

Масштабный рост денежной массы - это «повод нервничать за юань», продолжает Эвери: с апреля прошлого года, когда американские пошлины вступили в силу, китайская валюта подешевела на 7,9%, а обеспеченность юаневой массы золотовалютными резервами снизилась до 10,9%.

Вся экономическая модель КНР последних 10 лет построена на хроническом увеличении долга, размер которого уже практически втрое превышает китайский ВВП, отмечают аналитики GNS Economics.

Причем эффективность этого кредитного плеча постоянно снижается: если до 2008 года долг рост лишь незначительно быстрее, чем ВВП, то в последнее десятилетие это расхождение стало более чем трехкратным. С 2007 года долг вырос на 25 триллионов долларов, а экономика - лишь на 7,6 трлн.

Иными словами, на каждый доллар нового долга в Китае создается лишь 33 цента нового ВВП.

Де-факто китайская экономика превращается в «финансовую пирамиду», категоричны аналитики GNS: проценты по кредитам съедают около 20% китайского ВВП, а обслуживание накопленного долга происходит за счет дальнейшего увеличения долга, замыкая ситуацию в порочный круг.

Когда китайский кредитный пузырь схлопнется, под ударом окажется вся мировая экономика, предупреждают в GNS.