Забытое восстание

О героической борьбе и 50-ти днях независимости.

Бывших советских людей трудно удивить чем-либо в настоящем или даже в обозримом будущем. Кажется, мы с вами уже видели все и ко всему готовы. Единственное, что нас ещё может всерьёз озадачить – это наше общее прошлое, которое остаётся столь же непредсказуемым, как и было.

На днях армянское общество с некоторым замешательством столкнулось с одной из важнейших, хотя и полузабытых страниц собственной истории – с 98-й годовщиной антибольшевистского восстания февраля-марта 1921 года.

Те дни и недели вообще были пропитаны порохом и духом бунта на всём пространстве огромной страны, с мучительной болью менявшей кожу и политическое устройство. Несмотря на победу красных в заканчивающейся Гражданской войне, в конце зимы 21-го года резко обострилась социально-экономическая напряженность, связанная с наступавшим голодом и полным развалом хозяйства. Ответом большевиков стали массовые конфискации продовольствия, что вызвало сопротивление и ярость народа, впервые увидевшего истинное лицо "военного коммунизма". В России эпицентром народного недовольства весной 21-го года стали Тамбовский мятеж и Кронштадтское восстание матросов, жестоко подавленные Красной армией. В те же дни большевики "советизировали" Грузию. Единственным случаем, когда уже оккупированная красными территория смогла сбросить советскую власть и хоть на время вернуть независимость, была Армения.

Истерзанная геноцидом и Первой мировой войной, освободившаяся от ига Османской и Российской империй в мае 1918-го и вновь захваченная советско-турецким нашествием в ноябре 1920-го, Армения с 13 февраля до 2 апреля 1921 года на 50 дней восстановила независимую государственность. Причём это отнюдь не было "дашнакской авантюрой", как сквозь зубы говорилось в советской историографии. Правящая партия дашнаков за два месяца до того без боя сдала власть большевикам и в основном была уже разгромлена и репрессирована. Восстание было поистине общенародным и ядром его являлись армянские крестьяне, возмущённые грабежом и террором чекистов.

Это стало одной из главных мировых сенсаций того времени – на следующий же день после освобождения Еревана от большевиков об армянском восстании сообщила "Нью Йорк Таймс" – на фотографии заголовок газеты от 19 февраля 1921 года.

Однако, поразительным образом это событие, тщательно замалчиваемое и оболганное в советский период, и сегодня остаётся почти неизвестным и неосознанным даже самими армянами.

В 1933 году австрийский еврей Франц Верфель написал роман "Сорок дней Муса-дага" – о героическом сопротивлении одной армянской деревни во время турецкой резни 1915 года, когда ушедшие в горы Киликии крестьяне больше месяца отбивали атаки регулярной османской армии, пока их не спас подошедший французский крейсер. Спустя 10 лет эта книга стала вдохновением и пособием для восставшего против немецких фашистов Варшавского гетто, где книгу Верфеля об армянах читали вслух по ночам для поднятия духа еврейского сопротивления. Но вот поди же ты – советская пропаганда оказалась въедливей и заразней геббельсовской: здесь до сих пор молчат о восстании не то что одной деревни на одной горе – об освобождении целой страны от большевиков на 50 дней!

Почему это кажется столь важным сейчас? Помимо восстановления исторической правды и оборванной связи времён, Февральское восстание в Армении (13 февраля – 2 апреля 1921 года) имело несколько далеко идущих последствий, некоторые из которых обретают сегодня особую актуальность. Во-первых, свержение советской власти позволило освободить из тюрем и спасти элиту нации – политиков, врачей, инженеров, юристов, священнослужителей, журналистов, которые успели перед повторным наступлением большевиков переправиться в Иран и затем разъехались по всему миру, составив интеллектуальное ядро будущей армянской диаспоры. Что бы их ждало в Советской Армении – знали все: накануне бегства, в ночь на 17 февраля чекисты устроили в подвале ереванской тюрьмы массовый расстрел 51 офицера армянской армии, героев армяно-турецкой войны 1918 года, победа в которой и дала возможность провозгласить независимость Армении. Второй важнейший результат Февральского восстания осознается только сейчас – и последствия его могут иметь огромное воздействие на политическую ситуацию всего региона. Дело в том, что именно в эти дни в Москве шла подготовка к подписанию договора "о дружбе и братстве" между Советской Россией и представителями мятежного турецкого генерала Мустафы Кемаля. Договор этот, противопоставлявшийся Парижскому Мирному Соглашению об итогах 1-й мировой войны и предусматривавший военную, финансовую и продовольственную помощь России турецким националистам, боровшимся против "империалистических сил" Греции и Армении, был подписан 16 марта 1921 года, то есть в дни, когда ни Россия и ни Турция не имели над восставшей Арменией ни политического, ни военного контроля. Если учесть, что Московский договор фактически предрешал границы, политическое устройство и судьбу Армении без какого-либо участия ее представителей, то вполне справедливо считать сговор Ленина и Ататюрка в 1921 году прообразом и прецедентом другого подобного же тайного соглашения между Сталиным и Гитлером, более известного как пакт Молотова-Риббентропа 1939 года.

Права и свободы независимой Армении в 1921 году были попраны точно так же и по тому же кремлёвскому рецепту, что и суверенитет Латвии, Литвы и Эстонии в 1939-м. Более того – в обоих случаях ключевую роль играл тот же исторический персонаж – Сталин, который в 1921-с был наркомом по делам национальностей, а в 1939-и уже полновластным диктатором. Но принцип прецедента в международном праве действует не только в отношении преступления, но и в отношении наказания. И если советско-германский пакт 1939 года был денонсирован в 1991 году Госсоветом СССР, то российско-турецкий договор 1921 года таким же образом должен быть денонсирован правительством Российской Федерации, как правопреемника Советской России. А это серьезно изменит всю политическую архитектуру региона, причём не только взаимоотношения между Арменией и Россией, которые должны быть переформатированы на основе международного права, но и проблему, например, Нагорного Карабаха, который был передан Азербайджану решением Кавбюро РКП(б) через четыре месяца после подписания российско-турецкого договора 1921 года и, следовательно, на столь же неправовых основаниях. Таким образом, осмысление и возвращение в политическую повестку Февральского восстания 1921 года в Армении становится тем самым камнем, с которого может начаться сход политической лавины, грозящей оголить давно засыпанные могилы и поглотить кажущиеся пока незыблемыми твердыни. И отнюдь не только в самой Армении. Мы все помним, как это происходило 30 лет назад.

Тигран Хзмалян, kasparov.ru