Николай Статкевич: Свое конституционное право на участие в выборах я никому не отдам

Лукашенко боится участия в выборах лидера оппозиции.

Об этом в интервью телеканалу «Белсат» заявил лидер Белорусского Национального Конгресса Николай Статкевич.

- Выборы не за горами, и оппозиция уже начала активно готовиться. Как демократические кандидаты планируют защищать Беларусь перед Кремлем? Что делают белорусы, когда слышат упоминания о главе государства? На эти вопросы во время пресс-конференции отвечали представители Белорусского национального конгресса. Предлагаем послушать одного их участников встречи экс-кандидата в президенты Андрея Санникова.

- Защищаем независимость сегодня мы с вами, защищают независимость белорусы, защищает независимость Площадь. Плошча-2001, Плошча-2006, Плошча-2010, 2011 год, 2017-й и 2018-й, когда люди 25 марта вышли под дубинки.

Нашу независимость защищали даже до Путина. Тут присутствует Дмитрий Бондаренко, который выходил под дубинки уже в 1996 году и в 1998-м, когда подписывались договоры с Россией. Люди перекрывали проспект и это срабатывало. Тогда президентом России был Ельцин, сегодня нужны более решительные действия. Как можно назвать торг за поддержку режима в Кремле и Сочи «защитой независимости»? Это торг, который дает дивиденды уголовникам во власти. Вот и все.

- А у нас в студии два других экс-кандидата в президенты Владимир Некляев и Николай Статкевич. Вы заявили, что сейчас демократические силы могут возглавить Беларусь. Скажите, в 2010 году такой ситуации не наблюдалось?

Николай Статкевич: В 2010 году много чего не наблюдалось. В том числе не было такой драматичной ситуации и с независимыми масс-медиа. Поэтому я хочу начать нашу сегодняшнюю встречу со слов благодарности и восхищения мужеством журналистов «Белсата» и «Хартии’97», которые защищают независимое белорусское информационное поле. Которые противостоят и Москве, и попыткам манипуляции со стороны режима. Сейчас ситуация, к сожалению, драматичная.

Мы видим, как когда-то независимые издания становятся ретрансляторами позиции режима. По существу, подчиняются командам своих кураторов, когда конкретные фамилии не называются, определенным людям прямого слова не дается.

Сегодня вы показывали материалы с пресс-конференции, нам дали возможность сказать прямо, «Хартия’97» организовала эту встречу. И я с удивлением захожу в интернет на сайт «Радыё Свабода» и там со ссылкой на «Еврорадио» абсолютно непроверенная информация о том, что я как кандидат в президенты от Белорусского Национального Конгресса уже готов уступить какому-то кандидату от правоцентристской коалиции из-за какой-то судимости. Это сознательная манипуляция.

Я обращаюсь к руководству «Радыё Свабода» и «Еврорадио». Я понимаю вашу ситуацию, что нужен офис, что зарплаты надо получать по белорусским масштабам совсем немаленькие. И чтобы за это не попасть в такую ситуацию, в которую попал Алесь Беляцкий с Геннадием Федыничем и Игорем Комликом. Я все понимаю, но у вас другая миссия. И когда вы занимаетесь уже сознательной манипуляцией независимого общества, используя свой предыдущий авторитет, ваших предшественников, которые десятилетиями несли слово свободы в Беларусь (это я про «Радыё Свабода»)...

Вы бессовестные люди. Я понимаю, что у вас есть оправдания. Каждый человек, какую бы гадость не делал, когда стукач стучит – он находит себе оправдание. Сейчас оправдание найти легко: «Мы помогаем Лукашенко, потому что он гарант независимости». Приплыли!

Теперь я надеюсь, что вы ретранслируете мою прямую позицию. Я самый авторитетный сейчас политик в стране, в том числе благодаря выдвижению от БНК и тому, что коллеги сложили свои рейтинги, в некоторой степени свой авторитет. Я самый рейтинговый белорусский оппозиционный политик. Даже сейчас, без всяких выборов, без всякой раскрутки я готов у Лукашенко на честных выборах выиграть эти выборы. И я не собираюсь свое и конституционное, и моральное право на участие в этих выборах кому-то отдавать и просто так уступать! И я, и те люди, сотни тысяч, миллионы, которые меня поддерживают. Мы за это право будем бороться!

Еще я обращаюсь к Лукашенко. Если ты такой крутой, такой ответственный патриот, с таким большим авторитетом в белорусском обществе и так боишься за почему-то хрупкое наше государство... 25 лет строил и что-то хрупкое построил? Если ты боишься за эту хрупкость и хочешь, чтобы все было стабильно, то снимай мою судимость. Я не буду говорить кто тут настоящий преступник. И давай встретимся на честных выборах. Это мое послание к Лукашенко. Я надеюсь, что «Радыё Свабода» на этот раз все-таки мои прямые слова передаст.

- Вы сказали, что в Беларуси два варианта: или революция, или аннексия. И Лукашенко выберет последний. А может, есть какой-то другой компромиссный вариант?

Владимир Некляев: Нет, компромисса на сегодняшний день нет. На нашей пресс-конференции прежде всего говорилось про эту угрозу. Уже фоном шло, кто там будет кандидат и как это все будет выстраиваться. Но почему-то интерес проявляется не к судьбоносному вопросу: останемся ли мы как страна, как государство?

По сути, Беларусь уже сегодня продается с молотка. Три дня в Сочи и два дня в Кремле - даже у меня нет столько времени, чтобы потратить на катание на коньках и лыжах - шла речь только об одном: о сдаче Беларуси Москве. Поэтому все молчат. Все сказочники, как из государственных СМИ, так и сказочники из того окружения, которое можно отнести к независимому, стараются успокоить: «Да ничего не будет! А если будет - то у нас же есть глава государства, единственный гарант!»

Слушайте, абсолютно реальная угроза! Мы это знаем и об этом постоянно заявляем. Реальная угроза, которую руководитель страны, этот самый «гарант», встречает лежа! Лежа под грузом той политики, которую он проводит все годы, которые находится при власти. И мы ищем варианты, как этого избежать. Когда нам говорят: «Вы пробовали в 2010 году это сделать, а кто-то еще и раньше. Так почему вы хотите повторить это?» Мы не хотим повторять никакого побоища. Мы говорим: дайте нам равные условия на этих выборах. А зачем нам нужны равные условия? Также прямо ответим: чтобы отодвинуть от власти нынешний политический режим, который и создал условия для аннексии Беларуси.

Только обращение к обществу, только информация про реальное положение вещей и активизация политической активности подтолкнули нас к участию в этих выборах. Если мы этого не сделаем, не выполним миссию патриотических сил в Беларуси, стране не будет. И тогда мы будем снова ждать, может, столетия пока не поменяется ситуация в России, которая нам даст еще одну возможность добыть эту самую независимость. Надежды на то, что режим в России сейчас рухнет, что мы все это, как подарок, получим, у меня нет, потому что я не вижу никаких объективных причин для того, чтобы России в ближайшем времени не стало. Да я и не хочу, чтобы ее не стало. Нам суждено жить рядом. И мы должны им донести, что мы в смысле народа, в смысле государства – равные, а не какие-то «младшие братья», с которыми можно играть, как с детьми.

- Вы сказали, что в 2015 году прошли позорные выборы. Кандидаты были на подтанцовках. В этом году вы берете инициативу в свои руки. А что вы ответите своим критикам, которые скажут: «Вы также подтанцовываете»?

Николай Статкевич: В 2010 году кто-нибудь сказал, что была подтанцовка? Вот ответ на ваш вопрос.

Владимир Некляев: В 2015 году мы не принимали участия в выборах, надеясь на то, что демократическая оппозиция взвесит ситуацию. Но и опыт 2010 года, и опыт 2015 года, а самое главное – резкое изменение ситуации — заставили нас принять это решение.

Сегодня для того, чтобы противостоять этой опасности, я готов объединяться с кем угодно. Скажем, у нас с «Хартией» долгое время были напряженные отношения. С Санниковым у меня последняя совместная пресс-конференция была 8 лет назад. Но если ты занимаешься политикой и твои цели касаются судьбы страны, в которой ты живешь – ты должен переступить через личное. Если ты не в состоянии это сделать, не занимайся лучше политикой.

Я не собираюсь на этих выборах никого призывать ни из того лагеря, ни из этого. Никого не критиковать. Просто делать свое дело. Персонально я ни к кому не имею претензий и не собираюсь агитировать их вступать в Белорусский Национальный Конгресс, хотя условие нашей поддержки любого другого кандидата заключается в том, что он член БНК.

- Есть ли шанс, что будет единый кандидат?

Владимир Некляев: Как только белорусы сообразят, что есть реальная угроза потери родины, вы не узнаете этих людей. Когда нечего боятся, когда тебя успокаивают, сказки рассказывают – ты и будешь, как ребенок, спать за печкой.

- А есть вообще какой-нибудь шанс выиграть, когда нет фактически выборов в стране?

Николай Статкевич: Безусловно, выборов нет. Но есть уникальная ситуация. Уникальность этой ситуации в одной плохой и одной хорошей вещи. Плохая вещь в том, что Москва решила закрывать убыточный филиал. Для нас это угроза, и она конкретная. Москва уже не отцепится от Лукашенко. Будет придушивать медленно. Или революция, или аннексия. Он никуда не денется, будет постепенно сдаваться.

Но есть одна новая уникальная положительная вещь. Она заключается в том, что белорусское общество созрело для перемен. 80% (это результаты социологических опросов) хотят перемен. Подавляющее большинство белорусов ненавидит Лукашенко. Люди хотят независимости. Это те вещи, на которых можно создавать и консолидировать протестное большинство. И кто это протестное большинство консолидирует, поведет за собой, не только на выборы, тот и изменит ситуацию в стране. Мы видим в этой роли Белорусский Национальный Конгресс, потому что больше никто и не претендует на эту роль.

- Если шанс мирных перемен в Беларуси?

Николай Статкевич: Есть.

Владимир Некляев: Есть. Вы не дали договорить. Я обнимусь даже с чертом, чтобы осталась Беларусь. Но черт должен сказать, что он черт и сказать какие за ним грехи. Тогда у меня не будет моральной проблемы с поддержкой тех людей, которые считают, что можно объединиться на сегодняшний день с властью для чего-то большего. Но для это власть должна признать, что именно политика Лукашенко и привела к тому, что мы сегодня имеем. 3%, по исследованием, это не так мало, которые готовы защищать нашу страну с оружием в руках.

Николай Статкевич: Владимир Прокофьевич, не 3%, а 18%.