Под Минском 90-летняя белоруска живет в сгоревшей квартире с двумя сыновьями

Что говорят соседи и местная власть?

В конце января 89-летняя Лидия Романчук чуть не потеряла младшего сына Сашу. Она и сама едва спаслась, когда в ее двухкомнатной квартире на окраине деревни Городище под Минском случился пожар, пишет tut.by.

Два дивана, телевизор, библиотека, шкаф с «фирменными вещами Сашки» огонь перемолол в пепел, который собрали в мешки да так и оставили в почерневшей гостиной. Окно заколотили фанерой, но из него все равно свищет ветер. С момента пожара прошло больше месяца. Лидия Федоровна живет в уцелевшей спальне, покрытой сажей и сильно пропахшей гарью. Кухня тоже «жилая». В ней нет света, и лишь недавно подключили газ. «Гречку сварила и куриный бульон, — говорит Лидия Федоровна, трогая теплую кастрюлю на плите. — Старшего сына Сережу буду кормить, он ликвидатором был на ЧАЭС, инвалид. Мне бы, детки, кто ремонт помог сделать…»

Но в этой истории не все так однозначно, как кажется. Мы пообщались с пенсионеркой, ее соседями, местной властью и разобрались, что в действительности происходит.

Саша и Сережа

О том, какая беда приключилась с Лидией Федоровной, мы узнали из сообщения минчанки Кристины, которое она оставила на своей странице в Instagram. Девушка рассказала, что встретила старушку на Комаровке, подвезла в Городище и узнала, что Лидия Федоровна, бывшая учительница, живет в сгоревшей квартире. « Не знаю, куда стучать и звонить, но мы же люди! Мы не можем просто пройти мимо… Я подвезла ее и услышала эту нечеловеческую историю. Перед глазами стоит картина и ее глаза, она так расплакалась, когда я уходила », — написала Кристина.

Поверить в это было сложно, но девушка выложила коротенькое видео с пепелища — и мы поехали в Городище.

Лидии Федоровне 17 марта будет 90 лет. Она встретила нас на пороге сгоревшей квартиры, пригласила к себе и рассказала свою историю.

— Выросла в семье, где было 11 детей, пережила войну и тяжелое послевоенное время. Сорок лет работала учительницей начальных классов. В 1966-м приехала в Городище, жила с детьми по времянкам, пока в 1971 году не дали свое жилье — эту двухкомнатную квартиру. Работала в Юхновской школе, потом — в Колодищанской.

А сейчас Лидия Федоровна осталась жить в сгоревшей квартире ради сыновей — Саши и Сережи.

Саша — младший, ему 59 лет. Пока Лидия Федоровна сидит на расшатанном стуле в закопченной кухне и рассказывает о своей нелегкой жизни, младший сын спит на диване в соседней комнате — той, что уцелела от пожара.

Чувствуется, что Сашку она любит безмерно. По-матерински находит ему оправдание, начиная свой рассказ с того, что родила его в лесу прежде срока, когда таскала бревна на новую школу.

— Зима, холодно… Хорошо, человек ехал мимо, взял нас с ребеночком на колеса и завез в Мстиславль. Спасли. Растила сыновей по времяночкам, никогда садика не знали… Оба отслужили в Германии, потом водителями работали и один, и второй. Сашка в последнее время на фуре ездил. Осенью у него колеса порезали, ограбили, так он запил и выпутаться из этого не может. Спать по ночам не могу, потому что он повеситься грозится, — шепчет, всхлипывая, Лидия Федоровна и показывает глазами в сторону комнаты, где лежит ее младший сын.

Саша, замечаем, не спит и прислушивается к разговору. Высовываться из-под одеяла при посторонних ему, видимо, неловко. Хотя одет он как на улицу: в шапке, теплой куртке и штанах.

— Ему не повезло, он одинокий, — оправдывает его мать. — Уже седьмая машина… Вот заработает, купит машину, тогда находится женщина, что-то дают выпить, и он теряет контроль. Что ему дают, не знаю. Но у него забирают машину и продают…

Старшему сыну Лидии Федоровны, Сереже, — 62 года. Он лежит на диване у стены и смотрит по БТ прямую трансляцию «Большого разговора с президентом». Это ему, Сереже, заботливо варила кашу Лидия Федоровна.

— Сергей в Чернобыле получил травму головы, и с 2005 года у него начались приступы эпилепсии. Я его уже двадцать лет опекаю. Он инвалид второй группы , — говорит мать.

Лидия Федоровна не успевает договорить про Сережу, как ее внимание перехватывает Саша, который откидывает одеяло и садится. Пользуясь моментом, интересуемся, собирается ли он заниматься ремонтом квартиры.

— Не трогай его, деточка, не надо. Трудно ему, — одергивает Лидия Федоровна и возвращается на кухню, чтобы там рассказать нам о пожаре.

Пожар

Двухкомнатная квартира Лидии Федоровны расположена на первом этаже двухэтажного многоквартирного дома на окраине Городища. Днем 26 января в ней случился пожар.

— Я на кухне приготовила кушать, пошла протерла в зале пол мокренькой тряпочкой. Саша спал, и я прилегла. Легла на правый бок, хотела задремать и услышала маленький треск. Думала, зубами это Сашка. Но у него же зубов-то нет. Повернулась, смотрю, из розетки — еще в 70-м году их покупала в «1000 мелочей» — посыпались искры. А потом и огонь побежал. А возле Сашкиного дивана одежда была, шкаф стоял и кресло. И все схватилось. Я на кухню, схватила кастрюльку, воды из крана набрала, а дымом уже весь зал заполонило, дышать нечем. Сашка, смотрю, не двигается… Поползла к двери, открыла, а там сосед. Он выволок сына и побежал пожарных вызывать. Сашку уже скорая на улице откачивала, капельницу ставила.

После пожара у Лидии Федоровны почти ничего не осталось из мебели. Гостиная выгорела полностью, остальные комнаты повреждены частично, но сильно закопчены.

— Шкаф стоял, возле него — красивое большое кресло, куда Сашка клал свою шапку. Там еще много одежды было отглаженной. Окно было новое, столик с документами. Телевизор возле стены. Столбик такой высокий стоял, там тонометр был… Много книг было и у меня, и у Саши. Вся обувь моя была тут: бурочки (трое) мои тут стояли, ботиночки. Все схватилось [огнем] мгновенно…

Лидия Федоровна уверена, что беда случилась из-за старых розеток, которые еще до пожара никто не захотел ей чинить.

— Проголосую, и попуткой привезут меня прямо в облисполком. И к президенту в приемную привозили меня попутчики. Просила же: помилуй Бог, сделайте мне ремонт, хотя бы розетки поменяйте…

После пожара местные власти, со слов Лидии Федоровны, предложили ей маневренное жилье. Она отказалась.

— Хотели меня поселить на втором этаже в здании бывшей школы в Колодищах. Говорю, что не залезу туда. Да и они сами рассудили: куда бабушке лезть так высоко. Когда лежала в больнице после пожара, то ко мне заходил паренек Сережка, приносил Евангелие. Я рассказала ему, что случилось, и он мне диван купил, на котором я сейчас с Сашей сплю.

Жизнь

В квартире Лидии Федоровны до сих пор не везде подключено электричество, холодильник не работает. Есть центральное отопление, холодная вода и электричество в уцелевшей комнате. Его пожилой женщине подключил тот самый Сережа, который купил диван. Благодаря этому парню Лидия Федоровна и телевизор может посмотреть, и по телефону позвонить. Она говорит, что по жизни встречала много хороших людей, которые всегда ей помогали.

— Я плохо вижу, у меня катаракта. Если нужна помощь, то на номера звоню по памяти. Но дозвониться в районные организации не могу. Поэтому сама к ним езжу. Выползу на дорогу возле дома, руку подниму и молюсь Господу к небу, чтобы ангела послал. И остановится машинка. Добрый человек спрашивает: «Куда тебе надо?» — и отвезет. Вот и вчера (четверг, 28 февраля. — Прим. TUT.BY) остановилась женщина, я ей про свое горе рассказала, а она мне: «Бабушка, не горюй, золото закаляется в огне. К богу прямых путей нет…» Она меня подвезла до Минздрава, у меня же там ученики есть, написала заявление [чтобы помогли с ремонтом]. А обратно парень молодой остановился, спросил, что надо. Говорю, в аптеку за лекарствами. И знаете? Он остановился возле гастронома, купил продуктов, в аптеку отвез…

При этом критической надобности в деньгах у пенсионерки нет.

— 500 рублей, детка, пенсия. Слава богу, получаю. И за сына [за опеку] получаю 270 рублей (у Сергея также еще есть пенсия по инвалидности. — Прим. TUT.BY). За эти деньги мы втроем живем. И еще немножко откладываю на похороны. Уже собрала 2,5 тысячи рублей. Я бы просила у президента, неужели не могли бы мне помочь сделать ремонт этой квартиры? Ездила и в приемную к нему, но мне сказали за свой счет делать. Но я же не дозвонюсь этим электрикам, как прорва какая-то! Розетки с семидесятого года. Меня ни один электрик, ни один пожарный никогда не посещали.

В гостиной Лидии Федоровны все же кто-то прибрался и собрал все, что осталось после пожара, в мешки. А также заколотил окна фанерой. Правда, мешки так и оставил в сгоревшей комнате.

— Это внук приезжал. Сын Сережи Егор. Он в Минске живет. Старшему сыну как ликвидатору дали квартиру в Минске. У него сын и дочь есть. Жена от него отказалась, живет в той квартире с дочкой, зятем и тремя внуками. А внук живет в примаках, у него две дочки.

— Часто внук к вам приезжает?

— Нет, очень редко.

— Помочь с ремонтом не хочет?

— Тут надо специалист, тут же все обгорело до плит. Надо же правильно все делать. Тут специалист надо, и не один.

— Лидия Федоровна, может, все же стоило бы пока переехать в то жилье, что вам сельисполком предложил?

— Не знаю, что решить. Абы куды не пойду с детьми. Всю жизнь проскиталась, по времянкам ледяным растила детей, под старость этот угол получила, и вот какой крест Господь мне дал… Написано, что дается крест тому, кто может. Наверное, я могу, моя детка.

Соседи

— Говорили, что я недосмотрела, что им был газ, дым, что дышать им было нечем. И по-всякому говорили, и что в тюрьму меня посадят, что сделала пожар, — вспоминает со слезами Лидия Федоровна.

А вот у соседей своя версия всей истории. Пока мы были у Лидии Федоровны, жильцы подъезда, как оказалось, ждали нас на крыльце.

Лариса живет в смежной квартире с Лидией Федоровной, Раиса Петровна с мужем Иваном Николаевичем — напротив. Валентина Александровна — на втором этаже, куда тоже добрался пожар. Соседи говорят, что не бабушку надо спасать, а их от нее и ее сыновей.

— Из-за пожара мы столько пережили! — говорит Раиса Петровна. — В тот день зять возил меня к стоматологу. Подходим к подъезду, открываем дверь, а из двери Лидии Федоровны валит черный дым. Мой зять кинулся в эту черноту, кричит: «Кто живой?!» Услышал голос бабушки, схватил, вытащил сюда в коридор. Она кричала про Сашу. Зять уже ползком за ним отправился, нашел его пьяного, тащил по полу… Наш внук вызвал спасателей…

— Если бы это была ночь, мы бы все умерли, — перебивает разволнованная Валентина Александровна.

— Да хоть бы сказала, что у нее пожар, вышла бы из квартиры, кричала бы: «Пожар!», — не выдерживает и Иван Николаевич.

— Сергей у нее тогда в больнице лежал, а Саша пьет уже год, — наперебой говорят соседи.

— Лидия Федоровна сказала, что у него несчастье.

— Какое у него несчастье? Уже пять машин пропил. У него [Саши] права на все виды. Он находит работу, заработает что-то. В последний раз нашел работу, продал машину и уже отошел от этой пьянки и просил у матери документы — она же все у него забрала. Саша пришел к нам и сказал: «Смотрите, тетя Рая, я обулся, оделся, работу нашел, а она не отдает документы». А после пожара выяснилось, что все документы сыновей были у Лидии Федоровны в колясочке, которую она всегда возит с собой. Если бы она Саше документы отдала бы, он бы, может, и пошел дальше по жизни и не пил бы.

— Семья Лидии Федоровны всегда так жила?

— Мы с ними через стенку, — рассказывает Лариса. — И они всегда так жили. Каждый день гости, двери ляпают, напьются эти братья и дерутся между собой. Жить рядом с ними невозможно.

— И страшно всегда было. Они же там пьяные, она старенькая, а ведь у нас газ. Иван Николаевич, когда пожар случился, первым делом взял ключи и в подвал побежал и газ перекрыл, чтобы все не погибли. Спасло нас только то, что все было днем. В подъезде было двое деток, их спасатели вытаскивали через окна, они так плакали, испугались, — говорит Валентина Александровна. — Соседей в масках выводили, они задыхались.

Жильцы добавляют, что на семью Лидии Федоровны неоднократно писали жалобы, особенно после пожара: дым и черная копоть повредили все квартиры в подъезде.

— После пожара писали в райисполком, милицию и ЖЭС. Нам ответили, что вопрос о том, за чей счет нам будут ремонтировать квартиры, будет еще решаться. Ведь мы пожилые люди, кто нам заплатит за ремонт? — негодуют соседи.

Татьяна Владимировна, которая живет над квартирой Лидии Федоровны, тоже пострадала. Она рассказала, что квартира Романчук горела не первый раз и что рядом с ними всем страшно жить, особенно из-за газа.

— Я только сейчас узнала, что ей газ подключили, теперь снова спать не буду, — говорит Лариса. — Ведь просили же их куда-то отселить, писали… Сыновья постоянно пьют.

— Как Лидия Федоровна с ними живет?

— Лидия Федоровна не пьет. Сыновей жалеет, поэтому и не съезжает в подменное жилье, хотя ей и предлагали. Ежедневно она берет свою коляску — и покатила то в Дом милосердия, то в магазин. Как добирается? Выходит на дорогу, машет руками — 10−15 машин пройдет, и кто-то да остановится, особенно молодежь. Вот вчера приехала с мешком продуктов на машине с молодой девочкой. Но она и сама небедная. А молодежь ей верит, несет деньги прямо домой…

Официально

Заместитель председателя Колодищанского сельисполкома Григорий Зельманчук рассказал, какую помощь оказали семье Лидии Федоровны после пожара.

— Семье Романчук: матери и двум ее сыновьям — после пожара было выделено маневренное жилье в поселке Городище по улице Центральной, 3, квартира 2. Жилье предложили до того момента, пока они не сделают ремонт в своей квартире. Желания переезжать туда у них нет.

Поскольку сама Лидия Федоровна и ее старший сын являются инвалидами 2-й группы, они на контроле в сельсовете. Это значит, что мы обязаны проверять то, как они себя чувствуют, в каких условиях проживают, в том числе и соблюдают ли противопожарную безопасность.

Представители сельисполкома навещали семью в июле 2018 года, а также буквально за неделю-две до пожара, который случился 26 января 2019 года. Ездили еще и потому, что жильцы написали коллективное обращение в сельисполком с просьбой изолировать их от семьи Романчук.

— Дважды я сам там был, и дважды младший сын Лидии Федоровны был нетрезв. Последнее посещение было с целью предложить Лидии Федоровне социальную койку и, если откажется, помощь социального работника, который приходил бы к ней на дом и помогал бы по хозяйству. От социальной койки Лидия Федоровна отказалась, ссылаясь на то, что не может бросить своих сыновей. Вариант с социальным работником ей сначала понравился, и она согласна была на помощь, но когда узнала, что услуга эта платная, отказалась. Оба отказа подтверждены ею письменно. С младшим сыном Лидии Федоровны провели беседу насчет того, чтобы бросал пить и устраивался на работу.

И буквально черед неделю-две у них горит квартира. В МЧС назвали предварительную версию: от окурка загорелся матрас в зале, — хотя у Лидии Федоровны другая версия: якобы загорелась проводка. Проводка в квартире действительно старая, но смотреть за ней должны жильцы.