Весенний позыв

Вспоминают ли генералы о женщине по имени Светлана?

Вчера в Доме офицеров пели, плясали и выпивали. Корпоративчик по случаю 8 марта, без него никак. Начальник генштаба Олег Белоконев рассыпался в комплиментах нарядным женщинам, рассказывая о том, какие они замечательные и как заставляют мужчин становиться лучше. Офицеры раздавали гостьям праздника розы. Интересно, вспомнил ли начальник генштаба в этот момент о женщине по имени Светлана, которой никто не принесет ни розу, ни тюльпан, ни открытку?

Некому ее поздравлять, ведь сына Сашу Коржича убили в армии, а напомаженные офицеры вспоминать о ней не захотят. Хотя должны были бы до конца ее дней приходить, приезжать, стоять на коленях, заваливать цветами, ремонтировать краны, носить сумки - и молить, молить, молить о прощении. Но тогда ведь такой красивый праздник в Доме офицеров был бы уже совсем другим. Лучше забыть и сделать вид, что ничего не было, правда? Так ведь даже этого они не могут. Государство поставило перед собой цель штамповать Коржичей – а значит, и их матерей - в промышленных масштабах.

У нас, оказывается, остро не хватает призывников. Весенний призыв может обернуться провалом. Мальчики не хотят идти в армию. И теперь вся государственная машина начала работу над тем, как загнать их туда без права выбора. Конечно, изначально во всем виновата школа, которая не учит патриотизму. Так что, помимо устрашающих учебников допризывной подготовки, в которых описывается Беларусь в кольце врагов, министерства обороны и образования вместе разрабатывают новый проект, который сделает физруков ответственными за патриотизм и определит их в завучи про патриотической работе.

Физрук научит тебя любить родину, это вне всякого сомнения. И побегут старшеклассники в военкоматы с криками «заберите меня отсюда, не ждите восемнадцати!». А если где-нибудь физрук окажется женщиной - тогда, наверное, трудовика патриотом назначат. Меня, впрочем, ничто не удивляет – если два этих министерства за что-нибудь совместно берутся, они и не такое выдумают.

Вместе с министерством здравоохранения армия будет сокращать список заболеваний, при которых на срочную службу не призывают. Вместе с министерством труда – составлять список профессий и должностей, куда будет запрещено принимать не отслуживших в армии. Путь на государственную службу им будет закрыт – так написано на официальном сайте министерства обороны, - и следующим министром образования наверняка станет прапорщик из части 3214, ведь министр Карпенко в армии-то не служил: сразу со студенческой скамьи – в старшие пионервожатые. Вместе с МВД армия будет включать в список невыездных всех белорусов призывного возраста, не служивших в армии, и это будет, как с тунеядством: пока разберутся, у кого отсрочка, кто освобожден по состоянию здоровья или семейным обстоятельствам, а кто вообще давно отслужил, - пограничники замучаются не пропускать.

А впрочем, все будет по-другому. Сначала на границе будет стоять такой топот, что Беларусь объявят сейсмоопасной зоной. Причем родители начнут эвакуировать своих детей еще школьниками, чтобы избежать изучения допризывной подготовки по совместно разработанному учебнику и воспитания патриотизма физруком. А потом окажется, что в стране не осталось белорусов призывного возраста. Однажды Гюнтер Грасс спросил Курта Воннегута, сколько тому лет. Узнав, что Воннегут родился в 1922 году, Грасс сказал: «В Европе не осталось мужчин вашего возраста». То же самое ждет и нас. И без всякой войны.

Молодые белорусы будут бежать от армии – а значит, из страны - не потому, что слабаки, а потому, что ценят свою жизнь дороже, чем 15 рублей в сутки. (Именно столько, рассказывал Александр Коржич матери, нужно было платить, чтобы не убили.) Они не хотят быть повешенными в подвале. Они не хотят, чтобы их матери оставались без цветов 8 марта и плакали. Когда изменится армия, тогда и пойдут служить. Но армия не изменится отдельно от страны.

Так что зря отставной козы главнокомандующий пытается унижать белорусов, утверждая, что мужики, не идущие в армию, вымирают как класс и в случае войны не смогут воспользоваться розданным оружием. Пусть за себя говорит – сам-то он давно вымер как класс. А у белорусских мужчин есть одна особенность: они не пользуются «розданным оружием». Когда возникает необходимость, они просто идут и берут, не спрашивая, это оружие. И вовсе не для того, чтобы собирать-разбирать на время.

Ирина Халип, специально для Charter97