Рубикон

Мы еще допоем до конца там, в украинском Луганске.

Луганский Рубикон был перейден пять лет назад в день рождения Шевченко. И дело даже не в том, что это было первое масштабное столкновение, которое зрело всю зиму 2014-го, – соль в реакции горожан. В Луганске до этого более мирно, чем в Харькове и Донецке, относились к евромайдановцам.

Может быть, потому что вели себя они подчеркнуто неагрессивно; может, потому, что большая часть Луганска их просто не замечала, т.е. кукловоды фиксировали безобидность; может, среди милиционеров встречались порядочные. Многие из тех евромайдановцев, которых я знаю, были тогда настоящими идеалистами-просветителями. Они надеялись, что население просто не понимает, что происходит и достаточно культурно, по-доброму, объяснить им суть Майдана, напомнить, что луганчане – тоже украинцы, обрисовать перспективы европейской Украины, — и все пойдет цивилизованным путем.

Засохнут на корню молодые регионы, уйдут обратно на базар витренкины выкормыши, кизячки засунут в сундуки свои нафталинные архаичные наряды. 9 марта идеализм, растоптанный орками, как те цветы у памятника, закончился. Началась настоящая борьба не на жизнь, а на смерть. Которая, увы, не закончилась победой добра.

Тогда, в марте, я очень надеялась, что сыграет местечковый патриотизм: все-таки приезжие (ударной агрессивной группой были навезенные руслики и частично клинчаевские отморозки) побили своих, луганских, пусть нелюбимых, но своих. Луганск стыдливо не заметил и не вышел на защиту. Дон-Кихоты всегда обречены. Но, как выяснилось, большее поражение терпят те, кто надеется на доброго чужого царя, – пять лет трехбуквенного «процветания» тому лучшее доказательство. В первом комментарии дам ссылку на альбом Александра Волчанского 09.03.2014 года, который смотрела с горечью и тяжестью, узнавая в толпе под аквафрешными флагами знакомые лица. Да, агрессивный ударный отряд был из завезенных. Но прикрытие, те самые глазеющие возмущенные зеваки, которые «не будут кормить Европу», — это та самая очередь на КПП в Станице.

Вчера возле не самого популярного в Киеве памятника Кобзарю, опять собрался Гражданский Сектор Луганского Евромайдана. Бурлила вокруг жизнь большого Города, тек мимо людской поток по Андреевскому спуску, а возле Шевченко, положив руку на сердце, пели наш гимн. Со слезами на глазах. Вспоминая тот мартовский день в Луганске; своих, навеки оставшихся в том году, на «подвалах», на фронте, ушедших навсегда позже, от стрессов; родные дома, где почти все не были с 2014 года.

Честь, счастье и гордость быть среди этих людей. Больших общих фотографий не будет – боюсь подвести тех, у кого осталась родня в Луганске, меня в последнее время слишком пристально читают (разве что одну выложу, в привычной «Пицце ветерано», — узким кругом, который не особо шифруется). Кто захочет найти больше – Алексей Бида делился ими в группе. Пожалуй, впервые за эти годы (раньше застила глаза досада на готовность к предательству многих земляков) понимаю, что если бы не они, эти отчаянные люди, задержавшие на какой-то срок «русскую весну», испортившие картинку всеобщего «одобрямса», враг мог продвинуться намного дальше и скорее. Здоровый организм болеет после прививок, но становится неуязвим для смертельных болезней. Принялась ли эта прививка? Выстоит ли наша страна? Сможет пройти период турбулентности? Верю и надеюсь. Особенно, когда стою над весенним Днепром возле Андреевской церкви в окружении настоящих людей. И не могу петь дальше, потому что перехватило горло.

Но мы еще допоем до конца там, под высокими каштанами вокруг Тараса Григорьевича. В нашем украинском Луганске.

Елена Воронянская, «Фейсбук»